Зачем «Алаш» хотела создать соединенные штаты России?

14 июля, 2020

1488

В публикации Сentral Asia Мonitor «Можно ли назвать Алихана Букейханова казахским Ганди или Манделой? В качестве экспертов выступили два историка из России, доктора исторических наук Виктор Козодой и Дина Аманжолова (см.здесь). Беседа шла вокруг двух вопросов: 1) Насколько такие параллели оправданны? 2) Можно ли сравнивать деятелей «Алаша» с Ганди и Манделой, если они потерпели политическое и историческое фиаско?

Материалы по теме

Прежде всего, надо отметить, что историк из Новосибирска В. Козодой дал наиболее объективную, даже более объективную исторической роли Автономии Алаш, чем отечественные историки, оценку. Но в тоже время ряд его высказываний требует уточнений и возрожений. В частности, В. Козодой, заявив о том, что «потерпев поражение в гражданской войне, деятели «Алаша» попали под амнистию…», несколько поспешил с выводом. Если следовать подлинным историческим фактам, то Правительство Алаш Орда приняло решение признать советскую власть и присоединиться к ней задолго до поражения в гражданской войне антибольшевистких сил. Об этом свидетельствуют сами члены Алаш Орды Халел Габбасулы (Габбасов), Алимхан Ермекулы (Ермеков) и др. «В начале ноября 1918 года, — заявлял, например, Х. Габбасулы, кто еще в марте-апреле 1918 года от имени председателя Алаш Орды А. Букейхана провел переговоры по прямому проводу с И. Сталиным, — Бокейханов приехал в Семипалатинск и созвал совещание… Бокейханов доложил обстановку и поставил вопрос, как быть в ситуации, когда политические события развиваются в направлении реставрации монархического строя. В этой обстановке рассчитывать на самоопределение нации нельзя. Поэтому необходимо связаться с Советской властью… В связи с этим нами был послан в Москву Байтурсынов».

Кроме того, В. Козодой своим утверждением о том, что «на сегодня у историков нет реальных документальных подтверждений того, что А. Букейханов и его соратники ставили вопрос, в смысле политической практики, о «независимости», спел «старую песню» из репертуара двух других историков – отечественного и московского — Асылбека Бисембаева и Дины Аманжоловой. Например, первый из них в интервью САМ заявлял: «лидеры «Алаша» не выступали за создание независимого Казахстана… Такого не было», вторая также в интервью САМ подпевала ему: «лидеры и представители «Алаша» не заявляли о стремлении к независимости».

Охотно соглашусь с ними, что деятели «Алаш» не выступали, подчеркну – открыто — за создание независимого Казахстана» и «не заявляли о стремлении к независимости. Поскольку они чётко представляли, чем чревато открытое стремление к независимости для безоружного и беззащитного казахского народа. Именно поэтому лидеры движения «Алаш» в период І-й русской революции 1905-1907 гг. и до и в годы І-й мировой войны (1913-1916 гг.) неоднократно пытались создать легальные казахские кавалерийские войска по образу и примеру казачьих войск с самостоятельным национальным войсковым командованием. Лидер Алаш А. Букейхан, будучи опытным политиком, был прекрасно осведомлён о великодержавных умонастроениях российской политической элиты и революционных демократов после Февраля 1917-го, о паническом страхе перед мнимым пантюркизмом и панисламизмом. В этом они лишний раз убедились в первые дни революции 1917 года, о чём бывший алашординец Мустафа Шокай написал в одной из своих статей три года спустя.

Как известно, после Февраля 1917-го в Петрограде образовалось двоевластие в лице Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов (Петросовет) и Временного правительства. Так, по свидетельству М. Шокая, в то время визит в Петросовет, определявший политику Временного правительства, был почти обязательным. Его главой до августа 1917-го был эсер, масон Николай Чхеидзе. «Само собой разумеется, — пишет далее М. Шокай, — разговор наш был о Туркестане. На вопрос Чхеидзе о характере нашей предстоящей работы я ответил:

— Мы будем добиваться автономного режима для Туркестана и, следовательно, наша работа там будет носить подготовительный для автономии характер.

Чхеидзе как-то даже испугался моего ответа и сказал:

Ради Бога, товарищ Чокаев, не говорите там, среди Ваших соотечественников, об автономии. Во-первых, сейчас еще рано говорить об этом, а во-вторых – автономия в такой стране, как ваш Туркестан, это будет верным шагом к независимости, к сепаратизму».

Именно с учетом великодержавных амбиций революционных демократов, лидеры «Алаш» стремились ничем не вызвать подозрений у новых властей в сепаратизме, пантюркизме или панисламизме, о чём свидетельствует письмо Мухамеджана Тынышбайулы (Тынышпаев) Алихану Букейхану от апреля 1917 г. По этой причине они клятвенно заверяли и Временное правительство Львова-Керенского 1917 г., вождей Временного Сибирского правительства, Комуч, «Уфимской директории» и т.н. «Омского правительства» адмирала Колчака 1918-1919 гг. вместе взятых в том, что они «едины с Демократической Федеративной Республикой Россіей». «Мы мыслим себя только частью единой Россіи, — уверял, например, глава Алаш Орды А.Н. Букейхан участников уфимского «Госсовещания», — Те организации, от имени которых я выступаю, не являются представителями сепаратизма, а они мыслят, что они составляют часть единой России…».

Но всё это являлось политическим манёвром до тех пор, пока подколониальные тюрко-мусульманские народы не добьются национального самопределения — на первых порах, я подчеркиваю – только на первых порах — в составе Федеративной Демократической Республики России.

Между тем утверждение В. Козодоя о том, что «на сегодня нет реальных документальных подтверждений того, что А. Букейханов и его соратники ставили вопрос, в смысле политической практики, о «независимости», несколько преждевременно. Реальные потверждения имеются у него буквально под рукой, как, впрочем, и у Д. Аманжоловой. Однако часть этих «потверждений» не совсем доступны для них. Поскольку они на казахском. Но сперва о доступных потверждениях. И одной из них — материалы І Сибирского областного съезда. Так, лидер «Алаш» А. Букейхан, выступая на этом съезде в октябре 1917 г. в Томске, обращаясь не только новым властям России, но и её союзникам по Антанте, потребовал предоставления обещанной свободы, остановившись на полуслове от прямого требования независимости. «Европейская война когда началась, — утверждал он, — все великие державы в лице своих правительств неперебой делали заявление: мы воюем не из-за личных интересов, не из-за интересов капитализма, который ищет рынки, а за СВОБОДУ малых народов. Мы, малые народы, требуем не только от Европы, но и от великороссов, чтобы они исполнили свои обещания…».

Очевидно В. Козодой, Д. Аманжолова, А. Бисембаев и др., как профессиональные историки, должны не только находить архивные факты и другие неопровержимые «потверждения», и не просто их цитировать, но и читать между строк. Например, хотя бы тот факт, что значение слова «Свобода» гораздо шире узких рамок «автономии».

Материалы І-го Сибирского областного съезда убедят любого скептика в том, что лидеры «Алаш» «единую-неделимую» Россию видели несколько иначе — в виде отдельных, но объединённых штатов (государств) по образу США (Подчеркну, что United States of America правильно переводится дословно и в буквальном смысле этого слова как «Объединенные Государства Америки», или «Союз Государств Америки», а не как «Соединенные Штаты Америки». – С.А.). Как можно убедиться из нижеприводимых цитат, лидеры «Алаш» всегда рассматривали все наиболее вероятные на текущий момент варианты обретения, точнее сказать возрождения, казахским народом своей государственности. Так, в проекте «Устава (конституции) страны Казахов», составленного Барлыбеком Сырттанулы (Сыртанов) совместно с Алиханом Букейханом в июне 1911 года в Петербурге, говорится, что «С настоящего времени Страна казахов будет поддерживать с Россией дружеские отношения, то есть иметь статус доминиона». В своей статье «Түркістан», опубликованной в газете «Қазақ» в апреле 1917-го, он также высказал вероятность предоставления Туркестану статуса доминиона России по примеру Австралии, Канады и Оранжевой Республики — доминионов британской империи. Полгода спустя, буквально накануне вероломного захвата власти в Петрограде большевиками, на томском съезде А. Букейхан выдвинул совершенно иной вариант: «Я представляю себе нашу Российскую республику только в виде федерацией штатов. Ведь, для того, чтобы штат существовал, нужно, чтобы были или хозяйственные общие признаки губернии, которая можетъ быть соединена в один штат, или этнографические… Почему не может составить один штат наша Прибалтийская губерния, губернии центрально-промышленного района, губерний Тамбовская, Орловская. Вот я и представляю, что если наша Российская республика разобьется на отдельные штаты, от этого только получится счастье людей, которые живут в Российской республике».

По замыслу лидеров «Алаш», предполагаемая казахско-алашская автономия вместе с Сибирью должна была составить один штат России, о чем писал Букейхан в статье «Жалпы Сібір сиезі» («Общесибирский съезд»), опубликованной в газете «Қазақ» после съезда в Томске. В ней автор также напрочь опровергает и В. Козодоя, и Д. Аманжолову, и А. Бисембаева в том, что «лидеры «Алаш» не заявляли о стремлении к независимости». Кроме того, в статье мы найдём чёткий и однозначный ответ на вопрос, почему А.Н. Букейхан всегда настаивал на присоединении Алаш к Сибири. Он был убеждён, что присоединение к Сибири дало бы возможность менее болезненно и с меньшими территориальными потерями освободиться от пут великой державы:

«На Сибирском съезде мы заявили следующее. Пусть Сибирь станет автономией (здесь речь шла собственно не об автономии, а о сибирской федерации или сибирском штате. – С.А.), наша казахская нация присоединится к Сибири… Итак в основной закон (конституцию) Сибирской автономии будет внесена отдельная статья о том, что казахская нация и другие народы, занимающие исконные территории в Сибири, ВРЕМЕННО присоединятся к Сибирской автономии, сохраняя при этом право на отделение, в случае необходимости создания собственной автономии.

Выборы комитетов, прошедшие нынешним летом, а также самоуправление казахов ярко продемонстрировали, что у нас мало управленцев, а народ в своей массе безграмотен. И мы подумали: чтобы безболезненно отделиться от пут великой державы при помощи Сибири, будет разумно сперва примкнуть к ней, а затем, достаточно окрепшись, отделиться от нее в суверенное государство».

После свержения Временного правительства, особенно после разгона Всероссийского учредительного собрания, Алаш Орда вместе с лидерами тюркских народов рассматривала проект создания федерации (штата) тюрко-мусульман России. Об этом писал в своих мемуарах лидер башкир Ахмет-Заки Валидов (позднее Заки Валиди Тоган): «На вошедшем в историю русской революции уфимском [государственном] совещании было создано коалиционное правительство («Уфимская директория». – С.А.)… Мы же больше занимались своими мусульмано-тюркскими делами… Алихан Букейхан, Мухамеджан Тынышпаев, Мустафа Чокаев и я говорили с Юсуфом Акчуриным о замысле создания в Самаре «Федерации юго-восточных мусульманских областей»… Когда речь зашла о предполагаемом названии будущего государства, Акчурин посоветовал именовать его «Федерацией восточных турков». Алихан, в свою очередь, внёс свои коррективы: следует избегать названий, которые давали бы русским повод для наклеивания на нас ярлыка пантюркизма; в будущем и такое название вполне может стать приемлемым, а пока надо ограничиться «Мусульманской Федерацией Восточной России».

По версии А.Н. Букейхана, в сентябре 1918 года в Уфе Алаш Орда и Башкирское правительство договорились о создании единого Башкиро-Казахского государства. На вопрос следователя НКВД «Какими соображениями руководствовались при решении вопроса о создании единого Башкиро-Казахского государства?», бывший глава Алаш Орды отметил следующее:

«Во-первых, необходимостью объединения наших вооруженных сил для борьбы с Советской властью. Это объединение сил расценивалось нами как реальная возможность устоять против Красной армии. Кроме того, мы считались и с тем положением, что казахи не проходили военную службу в царской России, а башкиры проходили, и следовательно слияние наших отрядов с башкирскими повысило бы их боеспособность.

Во-вторых, смежность территории и наличие в Башкирии значительного количествA населения, состоящего из обашкирившихся казахов.

В-третьих, выгодность сочетания экономики Казахстана и Башкирии. Башкирская руда, лес и казахская хлеб, скот и нефть.

Исходя из этих соображений мы считали, что объединившись, сумеем создать свое государство, сильное в военном и экономическом отношениях» (ЦА ФСБ РФ: Следственное дело № 12066 Букейхана А.Н. Р-34862. – Лл. 30-31.).

В статье «Қазақ депутаттары» («Казахские депутаты») лидер «Алаш» высказался предельно чётко: «Если выстоим, впереди нас ждёт великий праздник (той). Если не сейчас, то в недалёком будущем сыны Алаша создадут суверенное независимое государство» (в оригинале: «Тірі болсақ, алдымыз үлкен той. Алаштың баласы бұл жолы болмаса, жақын арада ӨЗ ТІЗГІНІ ӨЗІНДЕ БӨЛЕК МЕМЛЕКЕТ болар»).

Позволю себе прокомментировать значение ряда словосочетаний А.Н. Букейхана в этих предложениях. «Өз тізгіні өзінде» — буквально означает «самостоятельность», «суверенность», а «бөлек мемлекет» — в контексте этого предложение – однозначно «НЕЗАВИСИМОЕ ГОСУДАРСТВО».

Надеюсь, под грузом только этих «потверждений», В. Козодой пересмотрит своё первоначальное утверждение о том, лидеры «Алаш» не ставили вопрос о политической независимости. Добавлю лишь, что это только несколько тому примеров.

Далее, В. Козодой высказал недопустимость насаждения «вновь созданных мифов» вместо искореняемых советских, прозрачно намекая на первую двухтомную монографию «Алихан Букейхан. Творец истории» (І т.) и «Алихан Букейхан. Завещание» (ІІ т.). Судя по всему, именно в ней «укоренились и ужились вновь созданные мифы, в частности, о якобы «самарской ссылке», даже о годе его рождения…». Это уже явный перегиб, звучащий как обвинение автора монографии, то есть меня, в мифотворчестве. Это, как минимум, недобросовестно.

Возьмём, для начала, первое «мифотворение» — «самарскую сылку». В самом двухтомнике словосочетания «самарская ссылка», вы не найдете. Зато точно имеются «самарский период» (глава ІІІ, ІІ том), «добровольная…» и «политическая ссылка».

Едва ли В. Козодой станет отрицать тот факт, что жизнь нашего общего героя А. Букейхана состояла из ряда периодов (омский, алашский, московский и т.д.), в том числе «самарского». Термин «ссылка», как должно быть известно историку из Новосибирска, связан с тем, что А. Букейхан, после освобождения из семипалатинской тюрьмы в декабре 1908, года покинул родной край не по собственной прихоти, а исключительно по политическим мотивам. Сей факт вряд ли станет отрицать даже В. Козодой.

Как отмечалось в рапорте замначальника омского жандармского управления ротмистра Рутланда от 1905 года, А.Н. Букейхан свой отказ вернуться в родной Каркаралы объяснял тем, что в Омске он принесёт своему народу больше пользы, чем в уезде. Следовательно, лидер «Алаш» не планировал расстаться с родным краем в обозримом будущем. В начале своей избирательной кампании в члены І Госдумы, в январе 1906 года А.Н. Букейхан был арестован и заключён в тюрьму без суда и следствия. 15 апреля т.г. он был переведён из Павлодара в омскую тюрьму с тайным замыслом выслать его из Степного края, по всей вероятности, в Якутию, в т.н. «административном порядке». Замечу, что норму «административная ссылка» ввёл в начале 1872 году Герасим Колпаковский в бытность первым генерал-губернатором Степного края, по которой до 1917 года из Казахского Степного края были высланы без суда и следствия сотни казахов и почти все туда же – в Якутию. Но этот замысел провалился и его выпустили на свободу в силу того, что А. Букейхан был избран «выборщиком», затем и членом (по-современному — депутатом) І Государственной думы. Однако угроза ссылки продолжала висеть над ним как «домоклав меч» и даже усилилась после того, во-первых, как весь казахский народ был лишён избирательных прав положением о выборах в новой «столыпинской» редакции от 03.06.1907 г. («третьеиюнский переворот»), во-вторых – в декабре 1907 г. сам А.Н. Букейхан был осуждён к тюремному наказанию. «Отбыв 3-месячное заключение за выборгское воззвание, — писали А. Байтурсынулы и М. Дулатулы в газете «Южный Урал» в сентябре 1917 года, — под угрозой высылки из степи, выехал в Европейскую Россию, где был также ЭМИГРАНТОМ».

Если все это В. Козодой предпочтёт называть это «мифом», то пусть это останется на его совести.

Теперь о «мифе» относительно даты (года) рождения А. Букейхана. Вольно или невольно, я оказался первопроходцем в изучении богатой и поистине многогранной жизни А.Н. Букейхана, чему посвятил фактически треть сознательной жизни начиная с 1991 года и чем, без ложной скромности, горжусь. Однако, прочитав намек В. Козодоя о том, что я «насаждаю» новые мифы «даже о годе его рождения… несмотря на имеющиеся архивные документы, включая подлинники, подписанные самим А. Букейхановым…», невольно подумалось, что новоиспечённый букейхановед не признаёт никаких других архивных документов, само собой разумеется, за исключением тех, что обнаружил сам. Например, пытаясь навязать и застолбить свою версию даты рождения в 1870-м, чему имеются подлинные архивные свидетельства, как, например, аттестат Омского технического училища и диплом Лесного института (СПб), В. Козодой сознательно игнорирует другой, даже более ценный (из архива КГБ СССР) и не менее подлинный архивный материал, как «анкета арестованного», собственноручно заполненная и подписанная А. Букейханом, где датой рождения указано 5 марта 1866 года (фото № 1). Следовательно, если 1866 год как дата рождения, по авторитетному мнению В. Козодоя, является «мифом», то в роли «мифотворца» невольно оказывается сам А. Букейхан.

Возможно, В. Козодой, ссылаясь на подлинные архивные документы, да еще «подписанные самим А. Букейханом», имел в виду его «делегатскую карточку», заполненную им 8 октября 1917 года для участия в І Сибирском областном съезде (фото № 2). Но снова допущена недобросовестность, поскольку как раз-таки «делегатская карта» не может явиться неопровержимым доказательством того, что А. Букейхан родился в 1870 году: в нём он указал не год своего рождения, а свой возраст, причем неправильно – 48 лет. Раз он родился 5 марта (как сам лично в первый и последний раз писал в «Анкете арестованного» в июле 1937 года в Бутырке) 1870 года — на чём упорствует В. Козодой, то в октябре 1917 года ему было полных 47 лет, а 48 соответствует справке «Нового энциклопедического словаря» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, где годом его рождения указан 1869-й. 1865 год — как наиболее близкий к истине — называет в своих воспоминаниях его родной младший брат Смахан торе (чингизид) Букейхан. Даже небольшой анализ ряда эпизодов жизни А. Букейхана склоняет к 1866 году как году его рождения. Так, согласно воспоминаниям того же Смахана торе, язык Алихана прорезался в 6 лет и сложно предположить, что его сразу же отправили учиться в медресе в Каркаралы.

Или другой пример. С 1886 по 1890 годы Алихан учился в Омском техническом училище (ОТУ). С конца 3 курса до конца первого полугодия 4-го курса ОТУ (мая-декабрь 1889 г.) Алихан активно сотрудничал с еженедельной газетой «Особые Прибавления к «Акмолинским областным ведомостям» и её приложением на казахском языке («Дала уалаятының газеті»). С 12 мая по 25 декабря 1889 года на её страницах он на казахском и русском языках опубликовал 20 материалов, в которых он жестоко критикует невежественных мулл, биев (народных судей), волостных управителей, писарей, поэтов-импровизаторов, в своих песнях восхвалявших баев-угнетателей и пр. Один из материалов являлся серьезным научным исследованием, заголовок которого говорит сам за себя — «О земледелии в Токраунской, Котан-Булакской и Западно-Балхашской волостях Каркаралинского уезда». Замечу, что эта первая научная работа, опубликованная в двух номерах еженедельника, сыграла ключевую роль в выборе профессии и его поступлении в Петербургский Лесной институт.

Но по версии В. Козодоя выходит, что все эти 20 статей, в том числе первая научная работа, а также фельетон и сатирический рассказ, написаны Алиханом в 19 лет (!).

И последнее. Если для В. Козодоя «делегатская карточка» действительно является железным аргументом в уточнении биографии А. Букейхана, то в правописании его фамилии историк допускает отсебятину. Ведь в документе черным по белу написано «БУКЕЙХАН»! Более того, свою последнюю научную работу «Казаки Адаевского уезда», изданную в сборнике АН СССР «Казаки. Антропологические очерки» (Сборник І, ІІ., 58–82 стр. 1927 г. Ленинград) в 1927 году, лидер «Алаш» также подписал, как Букейхан. Это, как и дата рождения, указанная в «анкете арестованного» равноценно его завещанию, если хотите — его последней воле.