На «Титанике» «Атамекен» намечается бунт

Ряд членов НПП рассматривают возможность отказа платить членские взносы в НПП Атамекен, поскольку она уже давно перестала отражать их интересы. Это реакция перерабатывающих предприятий и импортеров на решение о введении утильсбора на кабельно-проводниковую продукцию. Переработчики считают, что это следствие конфликта интересов в НПП и не исключают, что в случае их выхода, их поддержат сотни предприятий реального сектора Казахстана. Об этом exclusive.kz в интервью с Адильбеком Бектибаевым, исполнительным директор «Союза обрабатывающей промышленности».

— Нам стало известно, что ряд компаний рассматривают возможность отказа платить членские взносы в НПП «Атамекен». С чем это связано?

— Этот вопрос меня и самого давно интересует. Все связано с обязательным членством в НПП и, соответственно, правом НПП устанавливать обязательные членские взносы. Это было логично до тех пор, пока недавно одна из наших ассоциаций не получила «письмо счастья» о том, что, в связи с карантином, НПП не будет оплачивать работу нашей ассоциации неопределенный период времени, но при этом мы должны продолжать выполнять свои функции (а именно функции Атамекен) бесплатно. Но при этом, сама НПП просит предприятия оплатить их услуги «по возможности». То есть они все же хотят, чтобы им платили, но ассоциации должны работать бесплатно.  Возникает вопрос — почему? Ведь в этих ассоциациях тоже есть сотрудники, им тоже нужно платить зарплаты.

Второй вопрос — за что? За качественно оказанные услуги. В Законе об НПП четко говориться, что НПП должна способствовать развитию отраслевых ассоциаций, аккредитованных в ней, а также защищать права и законные интересы своих членов, быть мостом между госорганами  и субъектами бизнеса. Например, я поднимаю вопрос целесообразности ведения утильсбора на кабельно-проводниковую продукцию. НПП поддержало его введение в размере  5% от оборота, что для промышленных предприятий очень много. Это решение идет против около 16 заводов в Казахстане, за исключением инициаторов и порядка 5 предприятий. Получается, НПП согласовывают решение правительство в угоду меньшинства, но против интересов большинства. Соответственно, возникает вопрос, за что мы платим членские взносы? При этом, для такого решения так и не прозвучало внятной мотивации. Аналогичная ситуация сложилась с введением утильсбора на сельхозтехнику, которое палата также поддержала.  Ведь нельзя за счет одной отрасли развивать другую, но теперь аграрии вынуждены решать свои проблемы. Допустим, комбайн стоит 50 млн. тенге, из них субсидия составляет 25% или 12 млн. Но при этом утильсбор  сбор также составляет 12 млн. тенге. Получается, государство дает субсидию, а потом забирает как утильсбор. Что касается наших кабельщиков, то  5% утильсбора — это в 170 раз больше, чем в России. Там это примерно 2 доллара на 1 производимую тонну, а у от 250 до 350 долларов за тонну.  

Когда бизнес устает от принятия таких решений, он задает вопрос, за что мы должны платить национальной палате, если она не защищает наши интересы?

—  Уверена, что вы эти аргументы транслировали членам палаты. Какова была их реакция?

— Насколько я знаю, с ассоциациями идут какие-то переговоры. Чем они завершились, я не знаю, поскольку каждая ассоциация самостоятельно принимает такие решения. Что касается  утилизационного сбора, то НПП считает, что эта мера стимулирует производство кабельно- проводниковой продукции и сокращение импорта. Но правда в том, что наши заводы в ближайшее время никак не смогут покрыть внутренние потребности Казахстана. Государство будет вынуждено продолжать  импортировать, но теперь дороже на 10%, а это, как минимум, 60% всего объема всего нашего рынка. Большинство кабельно-проводниковой продукции используется в инфраструктурных объектах, где финансирование идет за счет госбюджета. То есть государство умышленно идет на завышение стоимость этих объектов. И это в условиях уже утвержденных бюджетов, когда поднять цены уже невозможно, а значит, будут страдать те же строительные компании. Еще говорят о создании 100 рабочих мест, но это фикция, поскольку большинство заводов в связи с тем, что им придется изыскивать свободные средства, будут  вынуждены оптимизировать свои расходы, в том числе сокращать  рабочие места, а это, я боюсь, будет гораздо больше 100 человек.

Мы подсчитали, что удорожание этих объектов инфраструктуры составит примерно  5-7 млрд.тенге, а это значит, что одно рабочее место государству обойдется 83 млн., — в двадцать раз выше утвержденного норматива — не более 4 млн. на одно создаваемое рабочее место. Поэтому,  экономический эффект для государства очень сомнителен. Кроме того, наши оппоненты, поддерживающие введение утильсбора, обещают не повышать цены, но эти предприятия тоже лукавят. В Экологическом кодексе четко написано, что приоритетом будет переработка твердых бытовых отходов. То есть деньги, поступающие оператору, приоритетно будут уходит на переработку мусора. Нет гарантии того, что завтра, если приоритетно будет строительство нескольких заводов, то  деньги уйдут туда, и никакого возмещения не будет. Это приведет к тому, что предприятия начнут перекрывать свои риски за счет потребителя. В правилах есть такая хитрость —  если у вас нет оборудования для осуществления процедуры волочения для производства кабеля, то вы не получаете стимулирования, а это  смертельно для этих  предприятий, потому что они будут вынуждены платить 5% с оборота, цена у них будет не конкурентоспособная и они потихоньку просто с рынка исчезнут.

— Эта дискуссия идет уже несколько месяцев. Значит ли это, что ваш по сути, демарш по выходу из НПП, — это ваш последний аргумент. Кто вас в этом готов поддержать, какое количество предприятий?

— Это не последний аргумент. У нас есть право самостоятельно защищать свои интересы, без национальной палаты. Заключение наших ассоциаций, которые аккредитованы в определенных министерствах, равносильно заключению национальной палаты, они все обязательны к рассмотрению. Госорганы привыкли говорить, что мнение палаты — это консолидированное мнение всего бизнеса, хотя на самом деле это не так. То же решение в отношении утильсбора на кабель принято, как мы считаем, в угоду председателя комитета обрабатывающей  промышленности НПП г-на Боброва. Здесь налицо прямой конфликт интересов. Мы все являемся членами комитета обрабатывающей промышленности, при этом мы против, но почему-то национальная палата поддерживает именно то решение, которое угодно г-ну Боброву, а не нам. Также г-н Бобров обвиняет нас в том, что мы выпускаем контрафактную продукцию и грозит  отзывом сертификатов. Да, сертификаты действительно отзываются, но они отзываются по жалобе той же ассоциации, куда входит предприятие г-на Боброва. Да, это может произойти только по формальным признакам, например, из-за ненадлежащего оформления, но тогда  взамен выдаются новые. Кстати, известен факт, что предприятие г-на Боброва само продало часть немаркированного кабеля одному из потребителей и вынуждено было это признать.

— Вы сказали, что, в принципе, юридически вы можете самостоятельно представлять интересы Союза обрабатывающей промышленности, без НПП. Но уверены ли вы, что у вас достаточно влияния на бизнес, на правительство для того, чтобы отстоять свою точку зрения?

— Если мы исходим из того, что у нас правовое государство, то у нас есть все инструменты. Во-первых, в соответствии с 33 статьей Конституции и Закона «О некоммерческих организациях», мы имеем право давать заключение на нормативно-правовые акты, которые пытаются применить государственные органы. Если наше мнение будет проигнорировано, у нас есть право обратиться в суд и обжаловать решение государственных органов в рамках ГПК. И, в отличие от НПП, мы всегда открыто выражаем свою позицию. Я не вижу, чтобы нацпалата  открыто транслировала свою позицию госорганам с точки зрения защиты интересов бизнеса. В основном они ограничиваются заключениями, от которых мало проку. Защита должна быть полной, охватывать все возможные инструменты. Поэтому мы готовы защищаться сами. В отличие от нацпалаты, у нас нет обязательного членства – те, кто верит в нашу работу, и считают, что она делается эффективно и правильно, поддержат нас. Если нам кто-то не доверяет, они просто уйдут и мы не имеем право им препятствовать. В этом разница между нами и палатой.

— А вам не кажется, что «отряд не заметит потери бойца»? Ведь известно, что нацпалата живет за счет членских взносов корпоративного сектора, хотя это безусловный конфликт интересов с сектором МСБ. Не поставит ли этот шаг вас в уязвимое положение?  Какова стратегия ваших действий?

—  Вы правильно упомянули конфликт интересов. Квазигоссектор является нашим заказчиком и, одновременно, крупными донорами НПП. При этом, когда идет критика институтов развития, «Самрук Казына» со стороны нацпалаты, когда они пытаются заставить их  менять свои внутренние политики, это не что иное, как вмешательство во внутренние дела субъектов предпринимательства, что запрещено законом того же НПП.  То же самое касается недропользователей, являющихся также нашими заказчики и у нас часто бывают позиции диаметрально противоположными. Я не припомню, чтобы НПП могло разрешить эти конфликты.

Что же касается нашего возможного выхода из НПП, то для нас ничего не измениться. Что мы внутри нее, что снаружи, она в обеих случаях не защищает наши интересы. Если членские взносы откажутся платить десятки, сотни предприятий, и нацпалата на них подаст в суд, то это будет, пожалуй, огромный хайп:  нацпалата судится со своими предприятиями, со своими членами. Проблема заключается не в том, что мы внутри палаты или вне ее. Проблема в принципах  принятия решений. Палата должна принимать свои решения абсолютно прозрачно. Но, извините, если палата в прошлом году получила 11,5 млрд. госзаказа по договорам, то она была, по сути, зависима от этих госорганов, которые принимали решения, в том числе, против бизнеса. Именно поэтому НПП вынуждена согласовывать решения своего заказчика, она зависима. Если палата реально хочет защищать бизнес, в первую очередь она должна отказаться от госденег вообще. Она должна доказать всему бизнесу, что будет реально защищать его интересы их, и тогда бизнес будет готов платить. Бизнес забудет о том, что нарушена конституционное свобода объединений. Поэтому я не думаю, что палата не заметит «потери бойца», потому что вслед за нами могут уйти многие. Тогда она останется со своим корпоративным сектором…  Поэтому, если палата кардинально не пересмотрит свое отношение к большинству бизнеса, не пересмотрит  алгоритмы принятия решений, выборность  должностей, то она просто перестанет быть  актуальной. Намерения были благими, а результаты оказались далеки от них.

• 82
• 82