Мы не знаем, что творится с нашим Национальным фондом

Вот уже два года нет доступа к полному отчету о том, как формируется и используется Национальный Фонд, который полностью контролируется президентом. Правда, при этом до сих пор не ясно, какой именно президент имеется в виду: первый или действующий.

Exclusive.kz начал публикацию драматического исследования. Его итоги говорят о том, что, если мы узнаем правду о том, как и кем используются нефтяные платежи, международного скандала не миновать.

Как выяснилось, выгоды от нефти ничтожны по сравнению с убытками, которые несет народ Казахстана. Стоит вопрос о целесообразности дорогостоящих нефтегазовых операций в принципе.

Согласно исследованию международного консорциума экспертов «Публикуй, что платишь», два гигантских нефтегазовых месторождения Казахстана – Карачаганак и Кашаган, в которые были инвестированы средства крупных европейских нефтяных компаний, являются дорогостоящими проектами с непредсказуемыми последствиями для населения, цена которых может оказаться гораздо выше сомнительной выгоды.

Несмотря на участие Казахстана в Инициативе Прозрачности в Добывающих Отраслях (ИПДО) и раскрытие ключевых данных участвующими компаниями, общество имеет весьма смутное представление о том, как и кем формируются социальные и инфраструктурные проекты, экологический и социальный вред не устраняется и не компенсируется, а местные активисты беспокоятся за свою личную безопасность.

Представляющий Великобританию член Глобального Совета «Публикуй, что платишь» Майлз Литвинофф, который координировал данный проект, поставил «под сомнение целесообразность дорогостоящих нефтегазовых операций в период падения мирового спроса».

Напомним, что добывающие (нефтяные, газовые и горнодобывающие) компании, зарегистрированные в Канаде, Европейском Союзе, Норвегии и Великобритании, по закону обязаны ежегодно публиковать свои платежи правительствам каждой из стран, где ведётся деятельность. В Казахстане этот процесс идет в рамках Инициативы Прозрачности в Добывающих отраслей (ИПДО). Однако, исследование показало, что газ и твердые полезные ископаемые являются унаследованным богатством; добыча — по сути их продажа. Налоги, связанные с добычей, роялти и прочие платежи являются государственными поступлениями в обмен на продажу невозобновляемых минеральных ресурсов. Таким образом, ни о каких «доходах» не может быть и речи.

Тем более тогда есть ряд вещей, которые должны стать предметом разбирательства. А именно тот факт, что казахстанская налоговая база для добывающих компаний является общедоступной, но условия соглашений о разделе продукции (СРП) — нет. Во-вторых, те социальные проекты, которые с гордостью показывают KPO и NCOC, на самом деле оплачиваются из эксплуатационных расходов, то есть это означает, что они оплачиваются в конечном итоге Казахстаном и его гражданами. И это далеко не значит, что там нет элемента коррупции. В-третьих, стало ясно, что Казахстан имеет минимальные экономические выгоды от двух месторождений. Операторы и консорциумы совместных предприятий, по-видимому, несут и дисконтируют исключительно высокие затраты, прежде чем рассчитывать прибыль от нефти, от которой правительство получает поступления. Регистрация в Нидерландах KPO, NCOC и многих участвующих дочерних компаний затрудняет доступ казахстанских граждан к финансовой информации компании и вызывает обеспокоенность по поводу потенциального уклонения от уплаты налогов.

Однако, раскрытие условий Соглашений о разделе продукции, знать которые имеют полное право налогоплательщики Казахстана, это процесс хоть и долгий, и сложный, но вполне реализуемый при достаточной политической воле. Гораздо более щекотливые вопрос – использование платы на продажу ресурсов. Когда в стране добываются невозобновляемые природные ресурсы всегда есть три угрозы: плохой менеджмент, экологический коллапс и нарушение прав человека. Поэтому есть только один способ борьбы с этими тремя монстрами – прозрачность. Нетрудно догадаться, что ни правительство, ни нефтяные компании в ней не заинтересованы. Это значит, общество и только общество является главной движущей силой в сторону того, чтобы требовать прозрачности в использовании тех ресурсов, главным бенефициаром которых оно и должно являться. И вот тут есть загвоздка. Хотя законодательство Казахстана и требует публикации всех официальных юридических документов по СРП, данные остаются конфиденциальными, а усилия по обнаружению финансовых условий для любого из направлений – бесплодными. В соответствии со Стандартом ИПДО 2019, юридические соглашения между компаниями и правительством Казахстана, подписанные или измененные после 1 января 2021 года, должны быть опубликованы, но это не будет распространяться на СРП Карачаганак и Кашаган, только если они не подвергнутся изменениям после этой даты. Тем не менее, имеющиеся документы раскрывают правовые и фискальные рамки, но не раскрывают точных договорных условий.

Добывающий сектор Казахстана, охватывающий разведку и добычу, включает в себя множество компаний и проектов. Эксперты сосредоточились только на небольшом количестве совместных предприятий европейских добывающих компаний, а также на выплатах и поступлениях, генерируемых этими проектами. Это был анализ платежей казахстанскому правительству, раскрытых отдельными компаниями в обязательных отчётах и через казахстанскую ИПДО, а также взаимодействие с государственными органами Казахстана для проверки получения и использования платежей, уточнения фискальных условий и/или обсуждения других вопросов.

Юридические и фискальные рамки для добычи полезных ископаемых в Казахстане

Казахстанский Кодекс о недрах и недропользовании 2017 года определяет правовые рамки для добычи полезных ископаемых, в то время как Налоговый кодекс страны, пересмотренный в 2017 году, включает в себя стандартную налогово-бюджетную систему, кратко изложенную ниже. В статье 720-3 перечислены все налоги и связанные с ними платежи, применимые к недропользователям, в дополнение к корпоративному подоходному налогу и другим налогам, хотя не указаны ставки, определенные для каждой категории платежей, или способы применения ставок в отдельных СРП:

• Подписной бонус.
• Платеж по возмещению исторических затрат.
• Роялти.
• Доля Республики Казахстан по разделу продукции: доля государства в прибыльной нефти, то есть его доля в добыче нефти после возмещения затрат партнёрами по совместному предприятию (себестоимость нефти), стандартная особенность СРП, выплачиваемых в денежной или натуральной форме.
• Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ).
• Налог на сверхприбыль: применяется к операциям в рамках СРП, подписанных после 1 января 2009 года.
• Альтернативный налог на недропользование: альтернатива возмещению исторических затрат/ НДПИ/налог на сверхприбыль.

Статья 722-1, Положения о стабильности, устанавливает, что налоговые режимы, указанные в СРП, заключенные до 1 января 2009 года, остаются в силе в течение всего срока действия договора. Таким образом, Карачаганак и Кашаган, чьи СРП были подписаны до этой даты, освобождаются от налога на сверхприбыль. Предыдущий Налоговый Кодекс включал бонус за коммерческое открытие, который впоследствии был отменён.

Роялти и права на добычу должны быть определены в контрактах. Они могут быть оплачены в натуральном выражении в соответствии со статьей 772, но в Кодексе не указана формула для определения доли государства.

Налог на Добычу Полезных Ископаемых (НДПИ) основан на объеме нефти/газа, добытого за определенный период (статьи 740-1-2-3). Цены варьируются в зависимости от годового объема производства (аналогично роялти на основе скользящей шкалы). В статье 741 указывается, что стоимость добычи должна оцениваться с использованием эталонного среднего значения Platts Crude Oil Marketwate для ежедневных котировок цен.

Министерство энергетики несет ответственность за нефтегазовую отрасль и связанные с ней государственные стратегии, а Министерство финансов определяет фискальную политику, в том числе в отношении Национального Фонда, который получает назначенные денежные средства от сектора. Бюджетный Кодекс гласит, что налоги в добывающей отрасли, включая корпоративный подоходный налог, премии, доли Республики Казахстан по разделу продукции и НДПИ, собираются Национальным фондом. Другие платежи добывающих компаний направляются различным государственным органам.

В статье 399 Налогового Кодекса подробно описываются причины освобождения компаний от налога на добавленную стоимость (НДС), но проекты в нефтегазовой сфере прямо не упоминаются. На доход правительства могут повлиять положения об удерживаемой ставке налога на дивиденды и выплату процентов в соглашениях об избежании двойного налогообложения, когда работающие в Казахстане компании зарегистрированы в другой стране

Казахстан начал раскрывать данные о бенефициарном праве для новых лицензий в добывающей отрасли. Но требуя прозрачности от сырьевых компаний, правительство Казахстана забывает о том, что оно должно начать с себя. А именно – прозрачности Национального (нефтяного) фонда Казахстана. Мы помним, что он был создан в 10 лет назад именно для «накоплений, социально-экономического развития и стабилизации, инвестирования финансовых ресурсов для будущих поколений и уменьшения зависимости страны от мировых сырьевых рынков».

В марте 2020 года в Национальном фонде было 27 трлн казахских тенге, или около 70 млрд долларов. Платежи компаний нефтегазового сектора составляют более 99% поступлений в Фонд, без учета доходов от инвестиций. В 2018 году платежи от KPO составляли около 21% всех поступлений в Фонд со стороны нефтегазового сектора, в то время как платежи от NCOC составляли 3%, согласно данным Министерства финансов. В предыдущие годы, согласно данным ИПДО Казахстана (на основе информации Министерства финансов), соответствующие проценты были:

2016 — KPO 10%, NCOC 11%

2017 — KPO 13%, NCOC 0.1%^[1]

И вот теперь вопрос: решения по Национальному Фонду принимаются Президентом Республики. Не существует отдельного закона, регулирующего деятельность Фонда, кроме президентского указа («Концепция формирования и использования фондов»), который в настоящее время находится в четвертой редакции и легко может быть изменен Президентом. Деньги в Фонде снимаются для одной из двух целей:

• Гарантированный ежегодный трансферт в национальный бюджет в размере 2,7 триллиона казахских тенге (примерно 7 миллиардов долларов США), или около 25% доходов национального бюджета.
• Целевые трансферты, выделенные по решению Президента для финансирования (i) антикризисных программ в периоды экономического спада и (ii) инфраструктурных проектов национального масштаба, не имеющих альтернативного финансирования. Они варьировались от 0% до 16% доходов национального бюджета в последние годы.

Совет по Управлению Национальным Фондом является консультативным органом при Президенте, в функции которого входит разработка предложений по формированию и использованию Фонда. Президент определяет состав и функции Совета.

Национальный Банк управляет активами Фонда и отчитывается о нём в годовых отчётах, составляемых Министерством Финансов, утверждаемых указом президента и представляемых правительству и парламенту только для информации. Отчет в агрегированной форме доступен на веб-сайте Министерства финансов только за 2018 год. Отчёты за другие годы представлены в краткой форме. Есть также очень короткие ежемесячные отчеты. Ни один из этих отчётов не обеспечивает достаточной прозрачности и подотчётности перед обществом в отношении формирования или использования Фонда, которые полностью контролируются Президентом.

Правда, при этом до сих пор нет уточнений, какой именно президент имеется в виду: первый или действующий. Однако ясно одно, эффективность использования нефтедолларов – проблема исключительно казахстанского правительства. Но оно не станет ее решать без давления общества.

• 145
• 144