Великая Октябрьская: как Россия перестала быть колонией Европы

Более 100 лет прошло после Великой Октябрьской социалистической революции. За это время вокруг нее появилось огромное количество мифов, в том числе созданных самими большевиками, называвших ее пролетарской.

Согласно марксистской теории, двигателем истории является классовая борьба. Пролетариат, являясь могильщиком капитализма, должен совершить революцию и начать построение бесклассового общества. Однако жизнь показала, что данная теория не сработала.

Попробуем представить собственное понимание природы большевистской революции, ее истинное политическое и экономическое содержание. При этом, мы не будем касаться вопросов взаимоотношений между центральным советским правительством и национальными республиками, так как это отдельная большая тема.

Несмотря на то, что дореволюционная Россия называлась и являлась в политическом отношении империей, в экономическом отношении она оставалась промышленно отсталой страной и фактически являлась колонией европейских держав (в этом аспекте Российская империя была очень похожа на Цинскую и Османскую империи). Так, к началу Первой мировой войны иностранный капитал владел половиной всего акционерного капитала российской промышленности, но реальное влияние было еще выше.

В руках англичан, французов и бельгийцев находились такие ключевые отрасли промышленности, как металлургическая и топливная. 90 процентов вложений в каменноугольную промышленность Донбасса и южную металлургию принадлежали Франции и Бельгии. Также Франции принадлежало Общество русско-балтийских судостроительных заводов и Русское общество для производства артиллерийских снарядов и военных припасов. Великобритания владела цветной металлургией. Германский капитал контролировал химическую промышленнoсть, метaллообрабатывающую и машиностроительную отрасли.

Удельный вес Германии в российском импорте накануне Первой мировой войны достиг 50%. Взаимодействие экспорта капиталов и экспорта товаров из Германии составляло важную особенность германского предпринимательства в России. Действовавшие в России дочерние предприятия германских промышленных фирм имели с ними тесные производственные связи. Фактически, они представляли собой сборочные цеха, производившие готовую продукцию из полуфабрикатов и деталей, импортировавшихся из Германии.

Можно утверждать, что царский режим не ставил и не решал задачу суверенного экономического развития России. На наш взгляд, именно это было главным экономическим противоречием Российской империи, а не противоречия между пролетариатом и буржуазией, как считали марксисты.

Помимо этого, объективного экономического фактора ускорение революционных процессов было обусловлено непопулярностью императорской фамилии и немецким фактором. Дело в том, что российские правители дома Романовых имели большую долю «немецкой крови», многие из них, в силу династических обстоятельств, были рождены в Германии и говорили по-русски с заметным акцентом. Сама династия Романовых превратилась в ответвление Ольденбургской династии под наименованием Гольштейн-Готторп-Романовы, которое сохраняется в официальном титуле до сих пор.

Исторически так сложилось, что значительное количество немцев приняло участие в государственном строительстве Российской империи и составило существенную часть российской элиты (всего по состоянию на 1913 год в Российской империи проживало около 2,4 млн немцев). В столице образовался специфический субэтнос – петербургские немцы, относивший себя к культуре западного христианства. В городской среде образовались районы, где концентрация немецкого населения была настолько велика, что немецкий язык можно было слышать так же часто, как и русский, например, район Васильевского острова.

Однако, с началом Первой мировой войны ситуация изменилась, отношение к немцам резко ухудшилось. Немецкое название столицы, Санкт-Петербург, было изменено на Петроград. В мае 1915 года прошли немецкие погромы в Москве. Число активных погромщиков в пик волнений достигало 100—120 тысяч человек. В январе 1916 года главой российского правительства (а с июля по совместительству министром иностранных дел) был назначен Б.В.Штюрмер, считавшийся немцем в глазах большинства населения. В сочетании с непопулярностью императрицы, немки по национальности, это способствовало обращению русских солдатских штыков против собственного правительства (естественно, что были и другие объективные причины для Февральской революции, но зачастую в истории спусковым крючком является конкретный субъективный фактор). В ходе Февральской революции 1917 года Б.В.Штюрмер был арестован и заключён в Петропавловскую крепость.

Временное правительство пыталось использовать антинемецкие настроения (в том числе объявив большевиков немецкими шпионами). Но в основном экономическом вопросе – доминировании в экономике иностранного капитала – оно осталось на позициях царского правительства. Временное правительство полагало, что усиление притока иностранного капитала пойдет только на пользу России и активно взялось за учреждение новых акционерных обществ с преобладающим участием иностранного капитала. Таким образом, оно не смогло ответить на объективный исторический запрос на самостоятельное экономическое развитие России и именно поэтому ушло с исторической сцены.

На такой исторический запрос ответили большевики. Они, исходя из марксистского политического видения, национализировали промышленность страны. Но с учетом того, что ключевые отрасли промышленности принадлежали иностранному капиталу, фактически национализация была не выражением классовой борьбы, а выражением национального экономического интереса.

Таким образом, объективно большевики стали выразителями интересов антиколониального, национально-освободительного движения всего русского народа, а не выразителями интересов только русского пролетариата. Именно это помогло им победить в Гражданской войне. Белое движение, опиравшееся на военную и экономическую поддержку иностранных держав, в случае своей победы привело бы к еще большему закабалению России.

Очень показательным в отношении национального аспекта Октябрьской революции стал перенос столицы большевистским правительством из «немецкого» Санкт-Петербурга в «русскую» Москву. Это позволило кардинально обновить управленческую элиту.

Сами большевики своей роли именно как национально-освободительной силы не осознавали, но это не помешало объективному ходу исторического процесса.

Аналогичную роль в 1940-е годы сыграла Коммунистическая партия Китая, которая под флагом марксистской идеологии стала лидером национально-освободительного движения китайского народа. Но в случае Китая ситуация была гораздо прозрачнее для понимания.

Таким образом, большевистская революция была попыткой русской политической нации перейти на суверенный путь развития.

Возникает вопрос: если марксистская теория оказалась ошибочной, то имеется ли у Великой Октябрьской социалистической революции какое-либо историческое значение? На наш взгляд, несмотря на огромные издержки, большевистская революция имеет всемирно-историческое значение.

Во-первых, была практически доказана возможность освобождения страны от власти иностранного капитала и перехода на суверенный путь развития. Именно поэтому большевистская революция в России стала катализатором национально-освободительной борьбы многих стран Азии, Африки и Латинской Америки в XX веке.

В-вторых, практически была доказана возможность государственного планирования экономического развития страны (в XIX немецкие экономисты теоретически обосновали такую возможность) и проведения ускоренной индустриализации. В экономически отсталой стране только государство могло спланировать индустриализацию и аккумулировать финансовые и трудовые ресурсы для ее проведения.

Этот опыт также имел огромное значение для всего мира. Опыт национализации промышленности и введения государственного планирования использовался многими странами, завоевавшими независимость в XX веке, в том числе такими значимыми как Китай и Индия. Советский опыт планирования изучался и использовался восточно-азиатскими странами: Японией, Тайванем, Южной Кореей.

В-третьих, советская экономическая модель продемонстрировала одно важное преимущество. Созданная на предприятиях прибыль не присваивалась в пользу частных лиц, а полностью реинвестировалась внутри экономики страны. В этой системе был невозможен вывоз прибыли за рубеж. Именно этот фактор позволил добиться быстрого промышленного развития в довоенные и послевоенные годы.

В-четвертых, советская система создала достаточно успешные модели образования, здравоохранения и науки.

Конечно, с высоты сегодняшнего дня стали очевидны ограничения советской экономической модели. Они связаны, прежде всего, с отсутствием экономической конкуренции и предпринимательской инициативы. Можно сказать, что сама советская экономическая модель оказалась неконкурентоспособной в условиях ускорения научно-технологического развития. Тем не менее, без четкого понимания природы большевистской революции невозможно разрабатывать успешную стратегию экономического развития и в XXI веке.

Канат Оспанов, экономист

• 74
• 64