Марат Баккулов: «Заводы у нас строят только сумасшедшие»

Последние события отрезвляюще подействовали на казахстанский бизнес. Если олигархи могут собрать чемоданы и покинуть страну, то те, кто занимался производством, поняли, что если даже не заниматься политикой, то политика рано или поздно займется ими. Об этом exclusive.kz поговорил с директором Алматинского вентиляторного завода, председателем правления Союза обрабатывающей промышленности Маратом Баккуловым.

– Что вы можете сказать, как предприниматель, о последствиях последних событий для бизнеса? Как себя повели ваши рабочие?

– Большинство наших работников живет в поселке, где находится наше предприятие. 5 января все вышли на работу, но в связи с волнениями мы приняли решение отправить по домам тех, кто живет в городе. Остальные работали, заказы надо было выполнять. С другой стороны, я понимал, что люди приходили на работу хотя бы для того, чтобы просто успокоится, заниматься привычным делом.

– Ваши люди хотели принять участие в митингах?

– У них стабильная работа. Куда им идти? К тому же, слишком быстро менялась ситуация. Поначалу это был мирный протест, но потом мы начали получать информацию о погромах, а в этом никто участвовать не хотел. Мы решили оборонять завод, поскольку на власть надежды никакой не было. Местные жители тоже начали самоорганизоваться в дружины, закрыли поселок и не пустили погромщиков.

– Можно ли сказать, что, когда у человека есть работа, ему нет смысла протестовать и он менее подвержен каким-то манипуляциям?

– Ну конечно. Я обзвонил знакомых предпринимателей в регионах. В Кентау было спокойно – на том же Кентауском трансформаторном заводе работает почти 1,5 тысячи человек. У них тоже жители вышли на площадь, высказали свои требования и разошлись. Никакого мародёрства не было. То же самое происходило на заводе «Кайнар» – помитинговали и вышли на работу.

– То есть если бы в стране просто работало производство, людям было бы что защищать и что терять?

– Если у людей есть работа, им есть что защищать, завод для них – стабильный кусок хлеба. Кроме этого, производство – это дисциплина, правила, распорядок. Мы не можем позволить себе работать по наитию, есть технологические процессы, требующие жесткого режима. Поэтому практически все вышли на работу, даже городские. Если у человека есть хорошо оплачиваемая работа, он никуда не пойдет.

– А какова была реакция реального бизнеса, тех, кто работает именно в производстве?

– Если коротко, то все в шоке. Все поняли – надо что-то делать. У меня есть товарищ из России, занимается финансами. Ему нравилось работать в Алматы. Для меня стало индикатором то, что он решил вернуться в Москву. Ну мы, производственники, как вы понимаете, свои заводы в сумку не положим. Придется ждать, как поведет себя правительство. Президент многое сказал для публики, по поводу олигархов. Я позвонил Игорю Проценко (он делает мебель) и спросил его: «Ты в 90-е годы кем был? Безработным? Ну значит, ты стал богат во времена первого президента»… В общем слова президента можно по-разному трактовать. Пока у меня такое впечатление, что правительство действует по накатанной дорожке, как будто вчера ничего не произошло. Но будем ждать, деваться некуда.  

– Вот именно потому, что вам деваться некуда, чего вы сейчас ждете от правительства? Помню, что еще в декабре вы думали о том, остаться ли в стране или перенести производство в Казань…

– Я не уеду в Казань по одной причине – завод с людьми не перевезешь. Наверное, попробуем работать на две страны. Надеюсь, нас все-таки пригласят к разговору, прислушаются к нашим советам.

– Токаев признал, что нужно принципиально поменять систему господдержки. Поскольку вы точно не относитесь к олигархам, сейчас нужно поддерживать предприятия, которые что-то производят, создают рабочие места. То есть реализовать принцип: «создавайте собственника, и он будет защищать свою собственность». Как изменить господдержку или стоит в принципе от нее отказаться?

– Вообще, если говорить о господдержке средних и малых предприятий, то кроме фонда «Даму» ее нет и не было. Все другие заявленные госпрограммы постоянно пересматривались и не были обеспечены деньгами. Но главное, нужно понимать, что вопрос не в раздаче денег предприятиям. Нам нужна предсказуемая и стабильная политика. А стабильность чем обеспечивается? Теперь инвесторы сильно подумают, прежде чем сюда ехать. Они до этого в очереди не стояли, а теперь тем более. Значит, нужно ориентироваться на внутренних инвесторов, но много ли их у нас? У производства горизонт планирования долгий – мы зарабатываем медленно, десятилетиями. Вопрос в том, будут ли люди сюда вкладываться на 10-15 лет? В той же Казани ситуация не сильно отличается от нашей – пока беспорядков нет, может быть условия комфортнее, но такая же неопределенность. Поэтому, экономике без политики никак – если политических реформ не будет, не будет и экономических. Когда я слушал заседание правительства, пытался разглядеть эти сигналы, но опять делают то же самое: опять пул проектов, опять пересмотр инструментов поддержки, наверное, какой-то институт развития разгонят или соберут новый, но от этого же ничего не поменяется. Они пытаются все время сделать нас счастливыми через деньги, а нам нужен просто доступ к длинным и дешевым финансам и реальная дорожная карта. Только нужно строить ее вокруг производства, а не в обход него. Потому что на торговые операции не нужны длинные деньги, а нам нужны. Нам нужен предсказуемый курс доллара. Для большинства производственников срок окупаемости оборудования – десятки лет…

– В общем, вам нужна макроэкономическая стабильность, четкая картина завтрашнего дня, стабильный тенге, то есть, чтобы государство выполняла свои классические функции?

– Пока я могу только слушать и делать выводы, пытаюсь понять, что все-таки дальше будет. Пока даже новые чиновники в том же духе продолжают что-то про «проекты», «ручной режим». Когда мне говорят, например, что будем в ручном режиме увеличивать местное содержание, то надо иметь в виду, что большинство производственников на самом деле немножко ненормальные. Они строят заводы не потому что это их бизнес-стратегия. С точки зрения бизнеса в нашей стране не надо строить заводы, надо аккумулировать наличность и покупать акции и лучше на западе. А строить заводы – это не нормально! Есть институт развития «Казиндастри». Вот уже два года каждый месяц от них приезжает мальчик и задает один и тот же вопрос: что вам еще надо? Но при этом никто ничего не делает. Это высокооплачиваемые мальчики, бездельники, честно говоря… Их разогнать, и никто не заметит. Вы когда-нибудь думали, почему производство в Казахстане только для фанатиков? Только когда производство станет выгодным, сюда приедут россияне, турки… Тогда и климат изменится, и прорывные проекты будут.

– А как вы думаете, почему Токаев «взъелся» на Банк развития?

– Я могу сказать только о Фонде промышленности, точнее, конкретно автомобильной промышленности, потому что там других проектов почти нет. Нет и хороших условий для лизинга, хотя это очень важный для нас инструмент покупки оборудования в рассрочку. Но это не про нашу честь…

– Наш автопром – типичный пример того, как гора родила мышь. Миллиарды денег были вложены в производство, которого нет…

– Я слышал, какую-то одну модель производят, но это уже детали. Но вот если бы 200 миллиардов тенге вложили в перерабатывающие предприятия… Посмотрим, что дальше будет. Вообще, этот утильсбор должен был решать вопросы экологии, как во всём мире принято. Но у нас его начали использовать, как протекционистскую меру. Мы, производственники, даже подумывали начать смежное производство наладить, поверили сначала… Но куда делись все эти деньги – уже отдельный разговор. Недавно приняли Закон о промышленной политике, но он тоже ничего для нас не изменил. У нас даже министерства промышленности нет, есть маленький комитет промышленности из нескольких человек…

– Если промышленности нет, зачем министерство? Насколько я знаю, этот закон о промышленности был подписан буквально в конце последних числах уходящего года. Несмотря на то, что над ним работали целый год и внесли сотни поправок, он действительно не изменился. А главное, он не ответил на ключевой вопрос: мы хотим защищать местное производство или мы всё-таки хотим развивать конкурентоспособное местное производство? Вы – классический пример развития собственного производства. Начав с гаража, вы доросли до экспортера. Как сделать так, чтобы таких, как вы стало сотни тысяч? Согласны ли вы с тем, что нужно включать рыночные механизмы, не создавать тепличные условия, не заливать деньгами, а просто-напросто дать дешёвые деньги и предсказуемый инвестиционный климат? Удалось же вам выйти на экспорт или это просто счастливое исключение?

– Большинство предприятий прошли разные стадии развития. Мне, например, вначале очень помогло то самое пресловутое местное содержание. Во-вторых, мне всё равно помогли инструменты господдержки. Когда я получил небольшой грант от государства, мне удалось привлечь инвестора. Ну а дальше я уже перерос эти инструменты и начал развиваться сам и сейчас вышел за рубеж. Примерно такой же путь прошли мои товарищи по бизнесу и добились гораздо большего, чем я. Тот же «Кайнар» поставляет свои аккумуляторы уже в 140 стран мира. Поэтому, для каждого предприятия, наверное, нужны гранты для стартапов… Вы понимаете, в отличие от магазина, у меня проверяющих больше. Любое производство очень легко можно закрыть – СЭС или пожарники те же. Но пока я был маленький, они мимо меня пробегали, а теперь я просто обязан выполнять все требования по производству. Но для этого нужно сначала заработать. А производственники зарабатывают очень просто: заработали-вложили, заработали-вложили и вот так развиваемся. И не факт, что у всех получится, надо постоянно искать рабочую силу, воспитать работника, уже не говоря о производственных расходах, которые выше, чем у других.

– Мне кажется, что в сознании нашего бизнеса сейчас происходит серьезная трансформация. Все эти годы бизнес отсиживался, был вне политики, дескать, деньги любят тишину. Но теперь приходит понимание, что именно бизнесу нужны честные выборы, прозрачность бюджетных расходов, свободные СМИ. Вы, как собственник, как производственник сделали для себя какие-то выводы?

– Как бизнесмен я понял, что у нас все не стабильно, и неизвестно, что дальше будет. И очень многое зависит от политики. Во-вторых, нужно быть более активными. За последние дни наши телефоны были раскалены. Я заметил самую главную вещь: многие люди, даже очень осторожные, прямым текстом говорили всё подряд, никто не боялся.

Другое дело, я слишком хорошо знаю, что все мы, по сути, заняты своим бизнесом. Немногие из нас могут уделять часть времени тому, чтобы заниматься общественной деятельностью. Кроме того, у нас же 60-70% всех денег связаны с государственными закупками. Сам рынок очень маленький, поэтому все вынуждены быть отделами по связям с правительством. Да, выводы все сделали, но извлекут ли уроки, пока сомневаюсь. Но у многих наших бизнесменов, когда в городе было безвластие, было нормальное желание спросить у акимата, что делать, чем помочь, как защитить свои предприятия и дома, но мы не могли никого найти. Пришлось принимать решения самостоятельно. Сейчас надо думать, что делать. Я надеюсь, у слышащего государства ушные пробки прочистились… А может, там другие планы. Но если что-то не поменяется, я боюсь, все повторится. Можно загасить пожар деньгами, но пока они есть. Вопрос в том, а что дальше?

• 146
• 135