После мирового финансового кризиса 2008 года казалось, что мир готов провести существенную реформу международной валютной системы. Однако обещанные структурные изменения так и не произошли. И, как показали недавние весенние сессии Международного валютного фонда и Всемирного банка, нынешний приступ глобальных экономических потрясений тоже не подстегнет необходимые преобразования.

Когда кризис 2008 года потряс мировую финансовую систему, власти предприняли радикальные действия для ее стабилизации. В США, эпицентре кризиса, помимо предоставления государственной финансовой помощи банкам, оказавшимся в затруднительном положении, значительным образом была увеличена ликвидность благодаря масштабной программе количественного смягчения и валютным свопам между центральными банками. Легитимность международной валютной системы была укреплена расширением процесса принятия решений – от «Большой семерки» к «Большой двадцатке».

Очевидным следующим шагом стала реформа регулирования, призванная предотвратить кризисы в будущем. С этой целью было делегировано больше полномочий Совету по финансовой стабильности (FSB), международному органу, определяющему и рекомендующему решительные меры регулирования и надзора над финансовым сектором. Например, FSB добилась повышения требований к капиталу и ликвидности банков, а также ограничения коэффициентов общих заемных средств.

Однако ряд важных реформ, например, попытки FSB расширить надзор, охватив небанковских финансовых посредников, были сорваны из-за отпора со стороны финансового сообщества. А в США введенный после кризиса более строгий режим регулирования в дальнейшем был смягчен.

Между тем масштабное монетарное расширение, поддержавшее мировую экономику, создало новые риски: продолжительный период сверхнизких процентных ставок стимулировал краткосрочные спекуляции и надувание пузырей на рынках активов, не повышая при этом долгосрочную производительность. По данным Глобального института McKinsey, общий объем активов увеличился втрое в период с 2000 по 2020 годы, при этом стоимость глобальных финансовых активов и пассивов сегодня вдвое выше стоимости реальных активов. Одновременно финансовый сектор и обладание богатствами стали намного более сконцентрированными.

Сегодня новый ряд шоков (пандемия, рост инфляции и процентных ставок, война в Украине) грозит очередными потрясениями. «Межправительственная группа 24-х по международным валютным вопросам и развитию» называет в числе наиболее острых проблем: сложности с обслуживанием долга у развивающихся стран, вакцинное неравенство, всплеск инфляции, усилившиеся риски для финансовой стабильности.

Попытки решить эти неотложные проблемы носят в основном половинчатый характер. Например, в августе прошлого года МВФ одобрил общее распределение специальных прав заимствования (сокращенно СДР, резервный актив фонда) на сумму, эквивалентную $650 млрд. Тем самым значительно расширились ресурсы МВФ, однако спрос на финансирование растет экспоненциально. Как призналась на прошедшей недавно сессии МВФ директор-распорядитель фонда Кристалина Георгиева, у 60% стран (в том числе как минимум у 20 стран Африки южнее Сахары), размеры долгового бремени превышают 50% ВВП, и они уже испытывают долговые проблемы или близки к ним.

Поскольку война в Украине привела к значительному росту цен на энергоносители и продовольствие (что особенно сильно бьет по развивающимся странам), ситуация, по-видимому, будет только ухудшаться. Аргентина, Египет, Ливан и Шри-Ланка уже ведут с МВФ срочные переговоры о помощи. Что касается Украины, то МВФ предоставил ей $1,4 млрд в виде чрезвычайного финансирования, однако страна нуждается как минимум в $5 млрд ежемесячно, чтобы поддерживать функционирование экономики, и эта сумма даже не начинает покрывать стоимость послевоенной реконструкции.

Если говорить в более фундаментальном смысле, «неотложное» и «важное» – это не одно и то же. На некоторые важнейшие вопросы относительно структурных реформ ни МВФ, ни его наиболее могущественные акционеры даже не начали отвечать. Наверное, наиболее фундаментальный из них: способна ли нынешняя система, базирующаяся на долларе США и разработанная в конце Второй мировой войны, по-прежнему создавать глобальное общественное благо?

Эта система, несомненно, хорошо работала, помогая глобализации, торговле, финансиализации и общему экономическому росту в послевоенный период, который в основном был мирным, причем даже в напряженную эпоху Холодной войны. Но она не создавалась для решения сложных проблем, которые возникают из-за изменения климата, пандемий, быстрых темпов технологических инноваций, роста неравенства, долгосрочных демографических изменений, эскалации геополитических конфликтов. Нет сомнений в том, что она не была предназначена для работы в рамках многополярного мирового порядка.

Миру была обещана нейтральная международная валютная система, гарантированная стабильной резервной валютой, эмиссию которой осуществлял мировой гегемон. Но поскольку доллар США из-за санкций превращается в оружие, стало совершенно очевидно, что нынешняя система далеко не нейтральна.

Кроме того, Америка перестала быть глобальным гегемоном. Мировой порядок сегодня выглядит обреченным расколоться на два блока, каждый из которых будет иметь собственные структуры безопасности, производственные цепочки, технологии и финансовые системы. В любом случае, как отмечает Бернар Снуа э д’Оппюэ в готовящейся к изданию книге, если какая-либо национальная валюта начинает выполнять функцию глобальной валюты, возникает как минимум шесть видов нестабильности: экологическая, экономическая, социальная, финансовая, политическая и идеологическая.

Создание более стабильной международной валютной системы требует перехода к действительно глобальной валюте. СДР – наиболее очевидный кандидат, которого в 2011 году поддержала «Инициатива Пале-Рояль». Однако США, обладающие наибольшим влиянием в МВФ, не согласятся превратить этот фонд в квази-центробанк, имеющий полномочия на эмиссию наднациональной валюты, ведь это ослабит «непомерную привилегию» Америки.

Даже если в обозримом будущем никакая национальная валюта не сможет, скорее всего, заменить доллар, существуют два других способа уменьшить доминирование доллара в качестве средства платежа и накопления: во-первых, цифровые валюты и, во-вторых, создание и расширение недолларовых платежных систем (которые заменят Fedwire, SWIFT, Euroclear и так далее).

Международная валютная система неустойчива. Мы можем либо реформировать ее сейчас, либо ждать катастрофического кризиса, который заставит нас действовать, например, долгового кризиса в развивающихся странах в масштабах, сравнимых с финансовыми кризисами 1980-х и 1990-х годов в Латинской Америке и Азии; глобального приступа депрессии, аналогичной депрессии 1930-х годов; войны между крупнейшими державами.

Эндрю Шэн – почетный научный сотрудник Азиатского глобального института при Гонконгском университете, член Консультативного совета ЮНЕП по устойчивым финансам. Сяо Гэн – председатель Гонконгского института международных финансов, профессор и директор Института политики и практики в Шэньчжэньском финансовом институте при Китайском университете Гонконга (Шэньчжэнь).

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org

• 151
• 149