Александр Митрофански: «Я иду своим путём»

Ювелирные изделия под брендом «Митрофански» возбуждают любопытство, доставляют удовольствие и ведут к позитивному отношению к жизни.

Сегодня имя Александра Митрофански известно в мире как синоним уникального и инновационного дизайна украшений. Главное для него — бесстрашно двигаться вперёд к новым идеям, реализовывать новые задачи. Обидно, но в родном Казахстане искусство мастера остаётся в тени.

Страх ограничить себя лаврами успеха не позволял ему гнаться за конкурсными наградами. У него их всего две:

• Первая премия «Авангард и новации в ювелирном дизайне» — 3-я международная ювелирная выставка «АРУ-2005», 2005 г., Алматы
• Диплом 1-ой степени — 1-я Республиканская выставка-конкурс «Дизайн: Вчера, сегодня, завтра», 1998 г., Алматы

Александр, обладатели ваших творений утверждают, что они приносят им удачу и счастье. Вы что, заговариваете изделия или это простое совпадение?

— Ни то и ни другое. Просто мои украшения несут заряд бодрости и хорошего настроения. Скажем, ходит человек в моём кольце, смотрит,испытывает положительные эмоциии всё у него идёт как надо.

Однажды в интервью вы сказали: «Для себя я конкурентов не вижу не только в Казахстане, но и глобально, в интернет-пространстве». Вам не кажется, что такое заявление ко многому обязывает?

— Согласен, обязывает, но я реально не вижу для себя конкурентов. Причина в том, что ювелиры в основной массе где-то учились ювелирному делу и им просто «вбили», что можно делать, а чего нельзя. Я самоучка и для меня запретов не существует. Иду своим путем, моя цель – соединить высокое искусство и утилитарность, живопись и ювелирное искусство. Я делаю искусство более утилитарным; кольцом или кулоном человек может просто любоваться, а может получать гамму эмоций и мыслей — у него на груди, в ушах, или на пальце маленькая картина или скульптура. Это сильный шаг вперед, потому и конкурентов нет. Недавно в Алматы приезжал с выставкой скульптор Зураб Церетели, и я страшно горд, что такой заслуженный мэтр признал мои работы настолько, что приобрел одну вещь! Для него искусство ювелира — это произведение, а не просто красивые камушки на руке.

В ювелирном искусстве, как в живописи. Скажем, портрет Брежнева, пусть и великолепно выполненный, не искусство, а картина кисти Тазиева — искусство. То есть, искусство – это что-то новое. Была у меня выставка в Лондоне, ходил по галереям, смотрел, но интересных решений — так,чтоб позавидовать: «Блин, а я-то не додумался!» — не увидел. Такие работы встречаю крайне редко: интересно работает Герман Кабирски из Дагестана, есть ещё немцы-ювелиры: Михаэль Цобель и Дорте Пейманн. А работы молодых ювелиров-дизайнеров – это просто неспособность оторваться от декоративной части –странная, непонятная конструкция ,дизайн ради дизайна, а мысли, эмоций, чувств нет. Это расстраивает, потому чтокогда есть дух соперничества, оно веселее.

Сегодня, к сожалению, грань между декоративно-прикладным искусством и искусством размыта. Фаберже, конечно велик, но его изделия, по-моему, не искусство, они чисто декоративны — отличный подбор камней, бесподобная техника исполнения, но нет полета мысли. В интернете часто вижу лишь перепевы того, что делали 20 -50 лет назад. Меняется технология, не меняется взгляд, подход к ювелирным украшениям, нет «сумасшествия». Я целиком согласен с музыкантом-авангардистом Сергеем Курёхиным: «Искусство —  это сумасшествие».  Любое искусство должно быть сумасшествием. Я-то в своих работах слегка сумасшедший (смеется). Может, не только в работах! Фильмы Эмира Кустурицыи без спецэффектов сумасшествие. Его «Аризонская мечта» или «По млечному пути» — другой взгляд на мир. А можно снять отличный, безумно дорогой блокбастер, но это просто качественно сделанный продукт и всё.

Да, ваши творения оригинальны, неповторимы,откуда черпаете вдохновение?

— Не люблю слово «вдохновение». Вдохновение – это пахота,ты просто сидишь и работаешь.Моя идейная основа – импрессионисты, постимпрессионисты и русский Серебряный век — художники, поэты, музыканты. Мне безумно нравятся коллекции Гогена и Матисса в Эрмитаже; четко знаю, куда идти в Третьяковке, Русском музее. У меня очень большая «насмотренность» картин: альбомы, интернет, музеи вживую, но в каком стиле работаю сам, — до сих пор вопрос. Я называю себя: «интуитивный модернист». Наверное, так и есть. Модерн – это же не обязательно форма, линия, это состояние духа. Нужно просто смотреть и мир натолкнет тебя на идеи, их можно увидеть везде. В голове рождаются решения и в нужное время они всплывают.

Сегодня вы известный дизайнер авторской ювелирки. Где учились мастерству?

— Никогда не учился ювелирному искусству, всё осваивал сам. В начале 80-х окончил геолого-разведочный факультет Казахского политехнического института. Учёную степень получил ещё до распада Союза и горжусь тем, что имею диплом кандидата геологических наук, утвержденный ВАКом при Совете Министров СССР!  Во время учебы в институте увлекался рисованием. С середины 90-х, работая в институте геологии Академии наук, занялся полировкой камней и обрамлением металла. Так постепенно, не заботясь о том, что делается в ювелирном искусстве, интуитивно набирался опыта.

В чем грань между ремеслом и искусством в вашем деле?

— Я с детства испорчен рок-н-роллом и у меня довольно узкий круг исполнителей, которых слушаю. Всё искусство, — не важно: живопись, музыка или поэзия, — я делю на «попсу» и «рок-н-ролл». Попса — это ремесло;человек просто деньги зарабатывает. У него может быть прекрасный голос, но ради денег пению он предпочтёт другую работу. Рок-н-ролл – это искусство; без него человек не может жить. Другая работа для него — временныйзаработок (ведь художнику нужно питаться, устраивать свою жизнь), он вернётся к тому, чем любит заниматься.

Расскажите о своей новой коллекции.

— Последняя коллекция целиком иллюстративная. Это перенесенные на металл ассоциации, вызванные музыкой Сергея Анатольевича Курёхина. Это моё восприятие Кандинского: мне было интересно, как впишется вполне конкретная бабочка на фоне абстрактных геометрических построений (брошь «Композиция №17»). Есть иллюстрации к фильмам Кустурицы: «Жизнь как чудо» и «По млечному пути». Помимо этого, параллельно работаю над кошачье-цветочной серией подвесок в стиле минимализма. Кошки, хоть и бесполезные, но занятные и забавные существа. Силуэтом кошки можно передать любое настроение — любопытство, радость, ожидание.

Среди ваших клиентов много зарубежных селебрити. Кто может позволить себе украшение от Александра Митрофански в Казахстане?

— Образ своего покупателя я представляю в виде финансово независимого интеллектуала, который книжки нормальные читает, в картинах разбирается. Среди моих зарубежных клиентов немало тех, кто понимает искусство, живет искусством: Пауло Коэльо, Зураб Церетели, Константин Кинчев, Гарик Сукачев, Ирина Хакамада и даже голливудская дива Патрисия Веласкес.

В Казахстане у меня средняя востребованность, и не только у меня, это факт. То же у Славы Люйко,  Айвара Тазиева, Юрия Зобака и так далее. В 90-тых годах на арт-рынке поднялся было бум, но быстро утих. Всё упирается в отсутствие арт-менеджмента. Казахстанский рынок ювелирных изделий, как таковой, отсутствует; есть базар. Между художником и клиентом должна быть прослойка профессионалов, которые объясняли бы клиентам что, как и почему. Если эстрадных певцов ещё продюсируют, то в визуальных искусствах, увы, этого нет. Очень многие состоятельные люди моих работ просто не видели и не знают. Чаще всего, всё сводится к тому, что богатым нужен большой бриллиант от Картье, Тиффани или кого-то ещё. В Казахстане нужна планомерная работа по развитию арт-менеджмента.

Много ли среди ваших клиентов мужчин?

— Мужчин немного; с мужчинами дружу, женщин люблю. У мужчин достаточно жёсткие рамки — зажимы для галстука и запонки сейчас почти не носят. Украшения для женщин делать проще, приятнее, интереснее. Мужскую серию начинаю обдумывать. Должно получиться брутально: портсигар, оправа для зажигалки, кольцо.

В Казахстане ценят авторские работы, разрабатываемые специально под человека?

— Про Казахстан не слыхал, но мои заказные работы ценят. Кроме меня, авторские работы в Казахстане не делают, или за авторскую работу нахально выдаётся непонятно что: листик справа, листик слева, в середине камушек. Это не авторская работа, не искусство. В ювелирных бутиках мои изделия вы не найдете. У меня все индивидуально. Пришёл клиент и сразу, в момент обсуждения, чувствует внимание к себе. Так мне легче сориентироваться, ведь хочется услышать: «О такой вещи я мечтал всю жизнь!» И клиент понимает, что он для меня важен, прежде всего, как человек, а не как источник дохода. Возможен другой вариант: вы звоните и приглашаете моего стилиста, который приедет и порекомендует что-то под ваш имидж из имеющейся коллекции.

Какие материалы используете?

— Сейчас у меня настроение работать с серебром. Для искусства серебро — более благодарный материал, чем золото. Особой обработкой серебро можно затемнять или высветлять до неузнаваемости, у золота три цвета – желтое, красное, белое. Работы получаются излишне графичными. Коллекции в золоте делаю по настроению, когда есть чёткое понимание, чего хочу добиться.

Каждое ваше изделие имеет автограф и историю, отраженную в названии, что необычно для ювелира.

— Раз уж я позиционирую себя как художник по металлу, значит, каждое моё произведение должно иметь автограф и название. И потом, я делаю это в помощь человеку, который пользуется моей вещью, он лучше понимает, что я имел в виду, название даёт толчок к ассоциациям. Однажды, под впечатлением от фильма Джармуша «Мертвец» я сделал кольцо и назвал: «Хроника одного путешествия» (желтое и белое золото, аметист). Услыхав название, большая путешественница Патрисия Веласкес влюбилась в кольцо: «О, это про меня!» и сразу купила.

У вас есть постоянные клиенты?

— Есть. Они-то потихоньку и создают коллекции моих работ, разноплановые или тематические. Так, одна дама скупила практически всех моих кошек — «кошки от Митрофански». (Улыбается). Приятно слышать, когда мой клиент называет своё собрание коллекцией украшений будущего.

Дина Дуспулова, арт-эксперт.

• 76
• 72