Резервация

4 августа в Интернете появилась информация о том, что в скором времени в Казахстане госорганы будут отвечать гражданам только на государственном языке. Новость вызвала неоднозначную реакцию в обществе. Особенно жаркие дискуссии развернулись в социальных сетях и на некоторых сайтах. Спустя пять дней Министерство культуры, которому приписывается авторство документа, отреагировало на происходящее: «Тот текст, который якобы является законопроектом, разработанным Министерством культуры, является на самом деле рабочим текстом, промежуточным вариантом, сводом предложений рабочей группы, который не был предназначен, во-первых, к публикации, во-вторых, он на сегодня не является законопроектом. […] Только тогда, когда мы увидим окончательный текст законопроекта, вот тогда можно делать выводы».
Во всей этой истории удивило даже не то, что очередной скандал родился на пустом месте. Утечки той или иной общественно значимой информации стали в последнее время обыденностью. Намеренно или нет, чиновничество не дает скучать: то слухи о болезни главы государства, то списки налогоплательщиков с конфиденциальной информацией, то душещипательные факты о площадях под Алматы, отведенных для массовых захоронений в случае землетрясения, выносятся на всеобщее обозрение. Языковой вопрос в этом длинном ряду — не исключение, как это было в прошлом году: тогда много шуму наделала публикация сырой версии доктрины национального единства.
Что действительно встревожило, так это невроз, который вызвала, в принципе, обычная для любой нормальной страны информация о том, что с определенной даты государственные органы будут оказывать услуги на государственном языке. Повторюсь, для любой нормальной страны — это абсолютно нормальные вещи, для России, Грузии, Латвии, Германии, Испании, Китая, где никто даже не додумается ставить под сомнение полномочия государственного языка. В Казахстане ситуация складывается совершенно иначе. У стороннего наблюдателя может сложиться ощущение, будто речь идет о развитии языка не казахов вовсе, а каких-то захватчиков и поработителей.
Ситуация парадоксальная. В какой стране мира, не зная государственного языка, можно получить гражданство, заниматься любым видом деятельности, включая работу в правоохранительных органах и государственную службу? В Казахстане. В какой стране мира, естественно, кроме России, нельзя достичь этого, не зная уже русского языка? Снова в Казахстане. Судьба сотен тысяч оралманов, прекрасно знающих родной язык, но не сумевших выучить русский, — наглядное тому подтверждение.
Но откуда такая нетерпимость к языку титульной, государствообразующей нации? Ответ, как мне кажется, следует искать не в отношении простых людей к языковой политике, будь-то казахов, русских, немцев или узбеков. Оно-то как раз очень положительное. У меня большинство знакомых — русскоязычные. Так вот, как только речь заходит о казахском языке, необходимости его изучения, как правило, встречаю довольно спокойную реакцию. Никто, в принципе, не прочь изучить язык, при этом многие подумывают устроить своих детей в казахские детсады или школы. Что касается отрицательных эмоций, то они адресуются в основном к качеству учебных пособий и курсов, квалификации учителей и т. д.
Примерно аналогичную картину можно констатировать в части казахоязычных граждан, которым ставят в вину, что, мол, сами не говорят на родном языке. Но что делать, когда они сталкиваются с пренебрежением к родному языку в госучреждениях, со стороны сотрудников ГАИ и ЦОНов, банков и гостиниц, прочих пунктов, когда жалобы на языковую дискриминацию игнорируются?
Люди в каждой стране живут согласно местным законам и общепринятым морально-этическим нормам, если они почитаются и соблюдаются прежде всего самой элитой. Когда этого не происходит, действует принцип «дурной пример заразителен». Утрата духовных и нравственных ценностей только подстегивает процесс.
Другая сторона вопроса — фактор России, которая, со слов президента этой страны, агрессивно отстаивает свои интересы в ближнем зарубежье. В части Казахстана это отражается в перипетиях поспешного сколачивания Таможенного союза, активном покровительстве русским национальным движениям, русскоязычным СМИ, во всяческих опросах общественного мнения по поводу объединения России и Казахстана, периодическом будировании со страниц СМИ и высоких трибун темы о притеснении русского языка и т. д. Не уверен в искренности стремления российских элит протянуть руку помощи соотечественникам в ближнем зарубежье. Особенно на фоне массы репатриантов, которые в свое время поддались подобным спекуляциям, но, не сумев обустроиться, вернулись из России обратно в Казахстан. Не уверен и в том, что «русский вопрос» отдельные политиканы не прочь эксплуатировать ради амбициозных задач иного рода. И в том, что, заигрывая с национальными чувствами определенной части населения, не вынашиваются планы столкнуть нации лбами, а в промежутке усилить собственный вес.
Как известно, провокации подобного рода со стороны некоторых политических и общественных деятелей России предпринимались еще в 1990-х. Сейчас при попустительстве властей ряды их сторонников увеличиваются, причем не только в России. Так, если верить сайту RUSSIANSKZ.INFO, в связи с безобидной информацией о том, что в Казахстане госорганы будут отвечать гражданам на государственном языке, движение «Лад» заявило: «Событие для всего русского и русскоговорящего населения республики чрезвычайное, мы обсудим сложившуюся ситуацию и, полагаю, примем политическое заявление на этот счет. Кроме нас в Казахстане это, увы, сделать некому. Пока еще эта новость не дошла до широкого круга «нетитульных», еще хорошо не осмыслилась, но реакция русского населения на этот антиконституционный и дискриминационный документ, думается, вполне предсказуема». Вопрос в том, что собираются и смогут противопоставить власти деструктивным шагам?
Возвращаясь к термину «резервация». Он достаточно емко характеризует положение казахского языка. В первом значении — это постоянное откладывание языкового вопроса на потом, сначала до 1995-го, затем до 2000-го… сейчас до 2020 года (посмотрите соответствующие программы). Хотя за истекшие 20 лет кроме некоторых статистических выкладок (рост количества казахоязычных школ или процентаж перехода делопроизводства в госорганах на казахский язык) ничего, по сути, не изменялось. Телевидение, радио, печатные СМИ на 90% остались русскоязычным. Репертуар культурно-развлекательных заведений — в основном русскоязычный. Заседания правительства, парламента, совещания в министерствах также в основном проходят на русском, даже мероприятия международного масштаба. По этому показателю Казахстан давно пора занести в Книгу рекордов Гиннесса.
В своем же втором значении термин «резервация» вполне применим к ареалу распространения современного казахского языка. Он, как показывает практика, доминирует в отдаленных аулах, лишенных нормальных дорог, воды, газа, прочих благ цивилизации, на биржах труда, захламленных рынках и базарах, в трущобах наподобие «Шанырака» и «Бакая» да на экранах телевизоров после 24:00. Пожалуй, все.

• 116
• 108