Коронавирус – это первое масштабное проявление глобальных угроз

В истории многих стран, случалась ситуация, когда она находилась на грани краха. Народ пребывал в растерянности, ожидал худшего и терял доверие к Власти. Чаще всего дела шли по худшему сценарию. Но бывало и так, что лидер страны обращался к народу и находил такие слова, которые вселяли уверенность, мобилизовывали на борьбу с неблагоприятными обстоятельствами.

Вербальные интервенции, так политологи и социологи называют выступления лидеров, сами по себе не способны разрешить стоящие перед страной проблемы. Но в комплексе принимаемых мер они играют важную роль. Если слова не дошли до сердца народа, то и остальные меры, пусть тщательно продуманные и потенциально эффективные, могут оказаться безуспешными.

Выступление лидера должно демонстрировать, что Власть понимает, что происходит и у нее есть четкий и ясный план по преодолению кризиса; что Власть полна решимости преодолеть кризис; что Власть вместе с народом.

Мы выбрали несколько примеров удачных вербальных интервенций.

Первый пример – выступление Франклина Рузвельта 12 марта 1933 г.

Вступление Франклина Рузвельта в должность президента США совпало с тяжелейшим кризисом банковской системы, развивавшимся в рамках Великой Депрессии. Американцы массово изымали свои вклады из банков, что поставило всю банковскую систему на грань полного коллапса. 5 марта 1933 г. Рузвельт своим указом объявил о приостановке деятельности банков по всей стране. 9 марта Конгресс принял закон о чрезвычайной помощи банкам, который давал главе государства права принимать все необходимые меры для восстановления банковской деятельности, в том числе выпуск в обращение 2 млрд. долларов наличными, которые должны были поддержать ликвидность банков.

Были, однако, серьезные опасения, что после того, как банки откроются, американцы продолжат изымать свои вклады и банковский крах все равно наступит. Рузвельт решил обратиться к народу и 12 марта 1933 г. выступил по радио. Его речь выслушали 60 млн. человек.

Речь начиналась так: «Друзья мои, я обращаюсь к гражданам Соединенных Штатов, чтобы немного поговорить о банках. Я обращаюсь к тем, кто понимает механику банковского дела, — таких сравнительно мало, — но особенно к тому огромному большинству из вас, кто пользуется банками, чтобы хранить деньги и выписывать чеки. Я хочу рассказать вам о том, что сделано за последние несколько дней и зачем это было сделано, а также о наших дальнейших шагах. Я понимаю, что многочисленные официальные заявления, исходящие из столиц штатов и Вашингтона, законодательные акты, распоряжения Казначейства и тому подобное — все эти документы, зачастую изобилующие банковскими и юридическими терминами, могут быть непонятны среднему гражданину и требуют разъяснения. Это мой долг, тем более что все вы так стойко и терпеливо сносили лишения и неудобства из-за банковских каникул. И я знаю: когда вы поймете, чем занимались мы здесь, в Вашингтоне, вы и впредь будете оказывать мне поддержку — такую же полную, какими были ваши солидарность и помощь в течение прошедшей недели».

Дальше президент США дал полную картину того, что происходит и что предпринимают Власти для решения проблем. По свидетельству одного из очевидцев, президент «объяснял положение так ясно, что даже банкиры могли понять его»[1].

Закончил Рузвельт свое выступление следующими словами: «В конце концов, в нынешней перестройке финансовой системы есть нечто такое, что важнее денег, важнее золота, — это доверие людей. Доверие и мужество — вот что необходимо для успешного осуществления нашего плана. Вы должны иметь веру, друзья мои, не ударяться в панику от слухов и догадок. Давайте объединимся, чтобы изгнать страх. Мы разработали механизм для восстановления финансовой системы. Теперь только вы можете поддержать его и заставить работать. Это ваше дело, друзья мои, — ваше не в меньшей степени, чем мое. Вместе мы обязательно добьемся успеха».

Банки открылись, но практически никто не бросился забирать из них свои деньги. Важная проблема была успешно решена.

Второй пример – выступление Уинстона Черчилля в Палате общин 4 июня 1940 г.

Только что закончилась эвакуация англо-французских войск из Дюнкерка. Всем стало ясно, что поражение Франции неизбежно и что Великобритания остается с опасным врагом один на один. В обществе усиливались пораженческие настроения, а в истеблишменте были сильны прогерманские настроения.

В таких условиях Уинстон Черчилль, возглавлявший с 10 мая 1940 г. кабинет, выступил в Палате общин. Ему, как премьер-министру, было важно заручиться поддержкой и Парламента, и народа. К слову, этим выступлением заканчивается фильм «Темные времена». Кинематографическая версия немного отличается от того, что было в реальности.

Большая часть выступления представляло собой описание довольно безрадостной картины сплошных поражений. Премьер, мог, конечно, найти и поводы для оптимизма, используя свой, несомненно, выдающийся литературный дар, но все это не очень вдохновляло.

Однако, конец  его выступления – это образец выдающейся вдохновляющей речи.

«Даже если огромные просторы Европы, многие древние и прославленные Государства пали или могут попасть в тиски Гестапо и других гнусных машин Нацистского управления, мы не сдадимся и не проиграем. Мы пойдем до конца, мы будем биться во Франции, мы будем бороться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена, мы будем драться на побережьях, мы будем драться в портах, на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не сдадимся и даже, если так случится, во что я ни на мгновение не верю, что этот Остров или большая его часть будет порабощена и будет умирать с голода, тогда наша Империя за морем, вооруженная и под охраной Британского Флота, будет продолжать сражение, до тех пор, пока, в благословенное Богом время, Новый Мир, со всей его силой и мощью, не отправится на спасение и освобождение старого».

Черчилль сказал то, что хотели услышать рядовые англичане: Власть полна решимости бороться и не сдаваться.

Пример третий – приказ №227

Можно было бы, конечно, в качестве примера выбрать выступление И. Сталина по радио 3 июля 1941 г. Его начало – «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!» — несло большой потенциал.

Сталин – вождь, почти Бог – слишком высоко и слишком далеко, чтобы быть своим для простого человека. Более того, не было такой семьи, которой, прямо или косвенно, не затронули репрессии.

Примерно в эти же дни Ольга Берггольц, сама подвергшаяся репрессиям и потерявшая в них мужа, написала

Я и в этот день не позабыла
горьких лет гонения и зла,
но в слепящей вспышке поняла:
это не со мной — с Тобою было,
это Ты мужалась и ждала.

Складывалась система Человек – Родина, в которой Сталину места не находилось, тем более что он молчал.

И вот он начинает свое выступление с того, что показывает всем, что он их друг, что он их близкий человек, практически спускается со своих высей и становится в ряд со всеми.

Но этот посыл был сильно ослаблен самооправданием и откровенным обманом, когда вождь сказал, что германские войска разбиты. Все понимали, что это не так.

Другое дело, приказ №227, изданный 28 июля 1942 г. Как писал А. Твардовский «Этот месяц был страшен, Было все на кону».

Сталин начинает его довольно неожиданно: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Дальше Верховный главнокомандующий детально объясняет, что потеряно и чем это грозит.

Преамбула приказа заканчивается следующим пассажем:

«У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину. Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог. Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв».

Суровая откровенность Сталина, которую от него никто не ждал, по словам очевидцев тех дней, сыграла вдохновляющую роль, гораздо большую, чем суровые меры, изложенные в постановляющей части приказа.

В критический момент человеку нужны точные ориентиры и вера в то, что те, кто принимает решения, знают, что делают, и делают это на благо народа. 

[1] Заимствовано из книги «Франклин Рузвельт. Беседы у камина. О кризисе, олигархах и войне». М.: Алгоритм. 2012.

• 60
• 60