Что ждет казахстанских клептократов? Coming soon

Наша публикация о возможных санкциях в отношении крупных чиновников Казахстана, обвиненных гражданскими активистами в клептократии, вызвала большой интерес у читателей. Возникло немало вопросов и домыслов, на которые мы попросили ответить одних из инициаторов обращения в Конгресс США – руководителя «Загранбюро оппозиции Казахстана» Серика Медетбекова и директора Eurasia Democracy Initiative Питера Залмаева.

Удачное время

Напомним, более 100 общественных деятелей и представителей оппозиции Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и Азербайджана обратились в Конгресс США с просьбой обратить особое внимание на клептократов из их стран, обогатившихся за их счет и незаконно выведших капиталы в страны Запада. Также было обращено внимание на теневых лоббистов, адвокатов, риэлторов и других лиц, фактически помогающем спрятать (или «отмыть») эти капиталы.

Публикация вызвала определенный резонанс в обществе. Кроме слов поддержки появились сомнения или даже предположения в том, что эта инициатива либо была рождена извне, либо является следствием борьбы кланов. Чтобы прояснить ситуацию, мы обратились к тем, кто продвигает эту идею. Личность Серика Медетбекова (С.М.) известна в Казахстане не только, как руководителя «Загранбюро», но и как активного сторонника возвращения капиталов в страну. Вторым нашим собеседником стал Питер Залмаев (П.З.), гражданин США, правозащитник с 20-летним стажем, являющийся ведущим специалистом по коррупционным сделкам на просторах постсоветского пространства и «знатоком офшоров».

— Как появилась идея обращения в Конгресс? Каковы ваши мотивы?

С.М. Сама идея о внесении коррумпированных чиновников и нарушителей прав человека в санкционные списки возникла в давно. Сейчас же она, как говорится, кристаллизовалась и общество теперь готово не только поддержать эту идею, но и продвигать ее.

П.З. Что касается меня лично, то хотел бы отметить важную деталь. С 2000 по 2006 годы я работал в крупнейшей правозащитной организации в Нью-Йорке, занимаясь правами человека. Тогда мы не касались вопросов экономических прав и свобод. Такой пробирочный, платонический и узкий подход к пробелам прав человека оказывается действенным в реальной жизни. Но, как показала практика, рассмотрение прав человека в отрыве от его экономических свобод, оказалось полным нонсенсом. Когда, и без того дышащие на ладан экономики наших стран, обворовываются нашими доморощенными клептократами, это подрывает права наших граждан на нормальное обучение, на качественную медицину, на достойную заработную плату и так далее. А это и есть права человека. Поэтому последние десять лет я акцентирую внимание на этой составляющей – на украденных деньгах, на оффшорах, на выведенных капиталах. В Украине это, кстати, тоже животрепещущая тема. Например, Виктор Янукович и его ребята за несколько лет своего правления умудрились выкачать из страны более 100 миллиардов долларов. И вот сейчас сошлась группа антикоррупцционных активистов со всего постсоветского пространства с едиными целями и задачами. Кроме этого, сейчас в западной прессе идет череда скандалов, связанных с финансовыми нарушениями, и на этом фоне обращение гражданских активистов из стран Центральной Азии и Азербайджана как нельзя кстати.

Почему Америка?

— А почему адресатом оказался именно Конгресс? У многих возникают вопросы и сомнения по этому поводу. Некоторые даже предположили, что это вмешательство США в нашу жизнь.

П.З. Ни о каком вмешательстве Америки в экономику или политику этих государств не идет. Абсолютно!  Я, как американский гражданин, в первую очередь, имею претензии к своему правительству Соединенных Штатов Америки, к ее финансовой и банковской системе, позволяющей происходить всем этим махинациям. С одной стороны, Америка наделила себя миссией проповедовать права человека, транспарентность, верховенство закона, борьбу с коррупцией и так далее. Я не говорю, хорошая она или плохая, но это уникальная миссия – мол, мы знаем, что надо делать. Но на этом фоне американские банки (в частности, HSBC), по сути, легко принимают деньги наркобаронов, клептократов-коррупционеров и так далее, чем подрывают моральную миссию страны, перечеркивают ее авторитет. Поэтому у меня претензии к государству, и если внимательно вчитаться в текст обращения к конгрессменам, то там говорится: «исполняйте законы, которые вы сами приняли». Здесь я хотел бы обратить внимание на то, что среди подписантов есть известный узбекский политик и оппозиционер Пулатжан Ахунов, много лет живущий в изгнании в Швеции. Он, как гражданин этой страны, в первую очередь, предъявляет претензии к правительству Швеции, которая через свой гигант мобильной связи тоже входила в разные очень сомнительные сделки с чиновниками-бизнесменами в Казахстане, Узбекистане и так далее.

— Кстати, а кто подписался под обращением? Можно упомянуть их имена?

П.З. Большая часть подписантов живут в Швеции, Швейцарии, Австрии, Германии, Франции – то есть те, кто был вынужден покинуть родину из-за политических преследований. Но есть и те, кто находится внутри стран. У нас есть подписанты, которые не хотят, чтобы их имена на данном этапе разглашались. Поэтому пока воздержимся оглашать список подписантов.

С.М. Я бы хотел вернуться к вопросу о том, почему именно сейчас стала реализовываться эта инициатива. Гражданское общество начало осознавать, что капиталы, выведенные преступным путем за рубеж, все-таки нужно возвращать в страну. Это дискуссия начиналась очень слабо, а сейчас идет уже более оживленно, с новыми инициативами и большой поддержкой. Это один фактор. Второе – это укрепление антикоррупционных законодательств многих стран – тех, куда выводились деньги. То есть, проблема была в том, что законодательные инициативы в западных странах всегда шли впереди исполнительной власти. Проще говоря, если даже появляется закон, то он, к сожалению, слабо выполняется, пока не обрастет подзаконными актами. Сейчас же наступил такой момент, когда мы можем сформировать санкционные списки, подтвердить виновность каждого лица и, да – такой механизм существует и позволяет нам осуществить задуманное.

П.З. Здесь, в качестве примера, хотелось бы напомнить историю с Рахатом Алиевым, делом которого занимались и Медетбеков, и другие его жертвы. Когда возник вопрос об экстрадиции Алиева в Казахстан (официальная Астана тогда тоже добивалась этого), то они ответили, что против возвращения его на родину – из-за недоверия казахстанскому правосудию, и выступали за то, чтобы его судили по австрийскому и мальтийскому законодательству – везде, где он успел наследить. Здесь ситуация, на самом деле, параллельна. Есть такое американское выражение, которое можно перевести как «Соответствовать собственной проповеди».

В ожидании реакции

— Следовательно, это обращение к американскому правительству для того, чтобы таким образом утвердить преступный способ получения и перевода денег в США?

С.М. В целом, да, но здесь нужно уточнить. Не нужно акцентировать внимание на том, что мы обратились только к Конгрессу США. Точно также мы обратились к Европарламенту, к парламенту Великобритании. То есть, здесь нет и не может быть такого, что придут американские дяди и наведут порядок. Просто мы обратились в те страны (либо к правительствам, либо к парламентам), где есть скрытые активы, украденные в наших странах, в частности, в Казахстане. Мы говорим, если в стране существует антикоррпуционное законодательство и если у нее есть право вносить клептократов в санкционные списки, то мы просим их сделать это.

— И какой реакции и когда ждать от конгрессменов (если мы говорим о США)?

П.З. Сразу отмечу, что молниеносной реакции ждать, наверное, не приходится. Хотя бы потому, что Конгресс сейчас полностью поглощен предвыборной гонкой. Вполне вероятно, что со следующего года будет уже новая администрация. Поэтому мы закинули эту «удочку» заранее, чтобы потом работать или с нынешней администрацией (в ее новом формате), или, как я считаю,  с администрацией Джо Байдена. Кстати, у нас есть давнишние связи с советниками Байдена, и можно надеяться, что с его приходом в Белый дом можно рассчитывать на возвращение американской политики на круги своя, когда вопросы клептократии и продвижения демократии не будут восприниматься так цинично, как воспринимаются сейчас в Вашингтоне администрацией Трампа, который сам обвиняется в различных коррупционных схемах. Проблема в том, что серьезных действий к «нашим» авторитариям нет, и будем надеяться, что с приходом Байдена мы будем иметь дело с более понятной и четкой американской миссией в мире.

Что касается конкретных действий, то речь идет о Глобальном списке Мангнитского, ставшего важным инструментом. Кстати, с его инициатором и двигателем Ульямом Барудером мы поддерживаем контакты и думаем, что он нам окажет помощь с внесением имен клептократов из Казахстана и других стран в этот Список. По Жанаозеню будет отдельная тема – она никуда не ушла…

— А можно, как говорится, «на пальцах» и конкретных примерах – во что санкции могут вылиться в отношении этих 17 фигурантов?

П.З. Это запрет на въезд в США, это замораживание любых счетов и активов в Америке, обрезание всех финансовых транзакций через американские банки. Это первично. И, как часто это бывает, такие санкции потом «перекатываются» на Евросоюз. То есть, Европа получает эту информацию и, в свою очередь, тоже вполне может принять аналогичные меры. В этом плане США и ЕС часто идут в тандеме. В общем, эти санкции, в первую очередь, очень сильно ударят по престижу фигурантов санкционного списка, по их международному имиджу. Ведь эти персонажи, как и им подобные по всему миру, имеют там свои активы, посылают туда своих чад на обучение и просто не могут жить без Запада и без западной финансовой системы.

Санкционный эффект

— Правильно ли думать, что эти санкции могут сказаться на компаниях, так или иначе принадлежащих этим «товарищам»? И не скажется ли это на экономической жизни Казахстана, на простых гражданах?

С.М. Мы говорим не о секторальных, а о точечных санкциях. Другими словами, речь идет о лицах и связанных с ними компаниях. Если мы посмотрим на экономику Казахстана и на структуру этих компаний, то мы увидим, что они практически ничего в нашу страну не приносят. Поэтому говорить, что это ударит по экономике Казахстана или нанесет урон социально-экономической жизни абсолютно неверно. Более того, нужно напомнить, что мы, кроме всего прочего, работаем также по направлению замораживания выведенных активов и возвращении этих похищенных капиталов в страну. Поэтому, если все пойдет по намеченному плану, то, на самом деле, можно с уверенностью сказать, что для экономики нашей страны это будет огромный плюсом.

П.З.  Конечно, возвращать нужно в надежные руки и под надежный контроль. Объективно говоря, я думаю, что Казахстан сейчас не готов это сделать. Здесь нужно напомнить о практике возвращения 40 миллионов долларов в Фонд «Бота» (по «Казахгейту»). Тогда большинство этих денег, по сути, были расфасованы по разным карманным или даже фейковым организациям, имеющим отношение к Дариге Назарбаевой и другим членам правительства Казахстана.

С.М. Действительно, процесс этот занимает довольно много времени, и поэтому не факт, что даже часть денег вернется еще при нынешнем правительстве. Но условия для возвращения и амнистии капитала нужно создавать уже сейчас.

-Можно как-то подробнее по казахстанскому списку – кто именно эти 17 фигурантов?

С.М. Мы пока не будем оглашать этот список. Сейчас мы не называем имен, а говорим об общем процессе, о том, что гражданское общество принимает в нем активное участие. Именно на этом в данное время лучше акцентировать внимание.

— Но они-то сами, эти фигуранты, наверное, уже знают, что попали в него. Возможны ли от них какие-то действия или противодействия?

С.М. Наверняка! Надо понимать, что эти люди, чисто психологически, привыкли воровать и прятать. Они не привыкли показывать, делиться и возвращать. Поэтому будет происходить ровно то же самое, что и раньше – они не будут пытаться выйти в легитимное поле, раскрыться, а станут перепрятывать, переписывать их на подставные фирмы и так далее. Но мы сейчас живем в мире, где видны абсолютно все транзакции, где невозможно что-либо оформить на кого-либо без того, чтобы об этом стало известно.

— В обращении в Конгресс США говорится и об ответственности лоббистов, без которых нашим «чиновникам-бизнесменам» было бы трудно прятать или перепрятывать деньги. Насколько я понял, это тоже важный момент?

С.М. Да, кроме того там упоминается такое понятие, как «ответственность привратников» – людей, которые обслуживают клептократов, тех, кто прячет их деньги, покупает на них недвижимость, лоббирует их интересы. Если коротко, то при появлении такого рода людей в наших делах, мы готовы и их привлекать к полной ответственности.

П.З. Это своеобразная экосистема, которой обрастает все западное общество. Особенно та его часть, которая становится привлекательной для клептократов. Это финансовые центры Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Швейцарии. Там существуют целые классы таких «привратников».

За руку – в список

— Если процесс будет запущен, возможно ли заведение уголовных дел против наших «героев» в США, Великобритании и Евросоюзе? То есть, если косвенно их вина в коррупции и незаконном выводе капитала будет доказана, может ли это стать основанием для уголовного расследования в юрисдикциях западных стран?

П.С. Такая практика уже существует. Были заморожены активы Дариги Назарбаевой в Англии, Эльнары Шоразовой – на Мальте. Могу привести пример и страны, где я сейчас нахожусь – по олигарху Игорю Коломойскому. Совсем недавно штаты Кентукки и Огайо наложили арест на 70 миллионов долларов и сейчас идет процесс по Коломойскому и его партнерам. Так что прецеденты есть и к казахским олигархам тоже явно подбираются руки западного правосудия. Серику, наверное, есть, что добавить по этому поводу.

С.М. Я бы добавил по Великобритании. Недавний хайп по поводу того, что Дарига Назарбаева отыграла назад, выиграла суд и разморозила активы – это передергивание фактов. На суде в гражданском порядке (подчеркну, такого рода дела всегда рассматриваются в гражданском порядке) был рассмотрен единственный вопрос – было ли достаточно оснований у Национального агентства по борьбе с преступностью (NCA) для выписывания ордера на арест недвижимости, принадлежащей бывшей супруге и старшему сыну Рахата Алиева. Суд признал, что оснований для выписывания ордера было недостаточно и приказал Национальному агентству подготовиться к дальнейшим разбирательствам. То есть, разморозка этих трех объектов недвижимости абсолютно ничего не значит – это простой эпизод в обычном гражданском процессе. В то же время NCA открыло уголовное производство по отмыванию денег Даригой Назарбаевой. В общем, нужно понимать, что такого рода процедуры довольно сложны, в них задействованы большое количество правоохранительных организаций с различными полномочиями, и поэтому, когда мы слышим победные возгласы про разморозку активов, то надо к этому относиться критически – на 90 процентов это неправда или передергивание фактов. Да, правосудие идет медленно, но оно неотвратимо.

— Другими словами, для других участников списка тоже нельзя исключать подобного рода события?

С.М. Абсолютно! И не только тех, кто попал в этот список. Практически все, против которых велись журналистские расследования, включая того же министра юстиции Бекетаева (в отношении принадлежащей ему организации), являются готовыми кандидатами в санкционный список. По ним есть документы, подтверждающие их причастность к коррупционным преступлениям и незаконному выводу денег за рубеж. В этом плане могу привести слова одной известной личности о том, что каждого чиновника в Казахстане можно взять за руку и привести в суд. Я бы просто переиначил – каждого казахстанского чиновника можно взять за руку и внести в санкционный список.

• 133
• 120