Как изменятся отношения США с Украиной и Белоруссией после выборов

Евгений Румер, Центр Карнеги

Для всякого, кто последние пару лет хоть немного следил за американской политикой, понятно: если Дональд Трамп проиграет выборы, то отношения США с Украиной и Белоруссией ждут большие перемены.

Большую часть своего президентства Трамп беспрецедентным образом подчинил внешнюю политику США не просто нуждам внутренней политики, а своей личной политической повестке. Например, как только бывший вице-президент Джо Байден стал лидировать в предвыборной гонке, американские отношения с Украиной оказались политизированными, как никогда. Манипуляции Трампа были настолько грубыми, что дело дошло до процедуры импичмента в Палате представителей.

Тема продолжает раскручиваться до сих пор – недавно были опубликованы очередные обвинения в злоупотреблениях сына Байдена Хантера, основанные на сомнительных источниках. Все это заметно подорвало позиции США, привело к уходу опытных дипломатов, разрушило нормальный процесс принятия решений.

Если Байден выиграет выборы, то ситуация, конечно, сильно изменится. На посту вице-президента он активно занимался американскими отношениями с Украиной, да и в его команде хватает людей с опытом работы в этой области. Есть все основания полагать, что по крайней мере в исполнительной власти вопрос будет деполитизирован, а заниматься им будут карьерные дипломаты из Госдепартамента и других профильных ведомств. 

Это, однако, не означает, что украинский вопрос исчезнет из американской политики. Скорее всего, его продолжат активно эксплуатировать республиканцы в Конгрессе, лояльные Трампу СМИ, а также сам Трамп и его сторонники. Для сравнения: бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон до сих пор продолжают обвинять в халатности, приведшей к нападению террористов на консульство США в Бенгази в 2012 году, хотя прошло уже почти десять лет.

Что касается сути американской политики в отношении Украины, то в случае победы Байдена она, скорее всего, вернется к тем принципам, которые были заложены еще при Клинтоне, Буше-младшем и Обаме. Нормальный процесс принятия решений будет восстановлен, а их выработка и координация снова станет делом нескольких политических назначенцев и карьерных дипломатов.

До вмешательства Трампа между республиканцами и демократами не было особых расхождений по поводу того, как должны выглядеть отношения США с Украиной. С 1991 года основными принципами были поддержка реформ, демократизации и верховенства закона, а также интеграция Украины в евроатлантические политические и военные структуры. После событий 2014 года к этому добавилась поддержка территориальной целостности Украины. Ничто из этого не изменится и в случае победы Байдена.

Поддержка вступления Украины в НАТО останется в американской повестке, но вряд ли станет приоритетом – судя по разногласиям между участниками альянса и низкой вероятности того, что это будет осуществимо в обозримом будущем. Намного вероятней выглядит разработка более интенсивной программы двустороннего сотрудничества в оборонной сфере и помощь в реформировании и модернизации Вооруженных сил Украины.

Вполне возможно, что кто-то из высокопоставленных чиновников станет куратором украинского направления и займется в том числе поиском дипломатического решения конфликта на востоке Украины. Правда, шансов на прогресс в этом вопросе немного, а потому новая администрация вряд ли будет растрачивать на него силы и политический капитал. Скорее основное внимание будет уделяться практическим шагам по снижению напряженности на линии соприкосновения, гуманитарной помощи и координации действий с европейскими союзниками, которые, судя по всему, тоже смотрят на ситуацию без особого оптимизма.

Во время кампании Байден сосредоточился на внутренних проблемах США и мало говорил о внешней политике. Понятно, что он намерен исправить тот ущерб, который нанес Трамп международной репутации США. Байден объявил о планах образовать лигу демократий, которые будут опираться на общие ценности и преследовать общие цели. Нечто подобное пытались сделать и предыдущие администрации, но без особых практических результатов. Контраст с меркантильным подходом Трампа может добавить привлекательности такому подходу, но в целом сомнительно, что он сможет надолго остаться центральным принципом американской внешней политики.

Внимание новой администрации будет поглощено пандемией коронавируса и ее разрушительными последствиями, восстановлением экономики и системы здравоохранения и многими другими внутренними проблемами. Так что для внешней политики останется не так много времени. А то, что останется, будет использовано в основном для работы над отношениями с Китаем – главным внешнеполитическим приоритетом США, имеющим огромное значение для экономики страны и ее интересов в сфере безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Другими важными направлениями для новой администрации, скорее всего, будет исправление ущерба, который нанес Трамп отношениям США с традиционными европейскими союзниками, работа с иранской ядерной программой, а также продление договора СНВ-3 с Россией. Внимание будет уделяться и таким вопросам, как вывод войск и сохранение остаточного присутствия в Афганистане, отношения с Турцией и американское военное присутствие в Сирии. Украины не будет среди приоритетов, если только не случится внезапной эскалации в Донбассе или чего-то еще чрезвычайного.

То же самое касается и Белоруссии. Несмотря на положение страны между Россией и НАТО, за три последних десятилетия отношения с «последней диктатурой Европы» оставались по большей части замороженными. В некоторых кругах в Вашингтоне разворот на Запад, который Лукашенко предпринял после 2014 года, пытаясь найти противовес России, породил надежды на то, что Белоруссия переориентируется на Запад. Протесты в этой стране стали сюрпризом по обе стороны Атлантики. Однако у Вашингтона, как и у Брюсселя, немного инструментов для того, чтобы повлиять на ход противостояния Лукашенко и протестующих – разве что заявления с осуждением режима, санкции и моральная поддержка оппозиции.

Такая ситуация вряд ли изменится до конца срока Трампа, да и потом, даже если победит Байден, действия США будут определяться событиями в самой Белоруссии. Если Лукашенко жестко подавит протест, а также получит поддержку от России, то за этим последуют новые санкции и новые осуждения, но вряд ли что-то большее. Если же протесты сойдут на нет, то американская политика вернется к состоянию до 2014 года, когда отношения с Минском были чисто символическими.

Даже если в Минске начнется восстание по образцу Майдана – что маловероятно, – трудно представить, что США станут активно вмешиваться. При нынешнем уровне международной напряженности значение Белоруссии как моста и барьера между Россией и НАТО, а также наличие союзного договора между Москвой и Минском остудят пыл даже самых ярых сторонников активных действий из опасения, что это может спровоцировать российское вторжение.

Звучит не очень вдохновляюще, и многие, возможно, скажут, что все останется как прежде. Но в политике не менее важны стиль и процедуры. Ни то, ни другое не дает гарантии успеха, но альтернатива – дурной стиль и нарушенные процедуры – обычно ведет к провалу.

• 65
• 65