Пока взоры всего мира устремлены на войну в Украине, у нас под боком разгорается другой очаг напряжённости. Недавно на саммите ОДКБ в Москве Президент Касым-Жомарт Токаев вновь привлек внимание на афганской проблеме. Он отметил, что на фоне активизации вооруженных группировок в этой стране надо усилить меры безопасности южных рубежей Центральной Азии. Насколько реальна угроза с юга и каковы ее возможные проявления?

Как известно, последние двадцать лет ситуация в Афганистане удерживалась под относительным контролем коалиции НАТО. Под предлогом борьбы с международным терроризмом после событий 11 сентября 2001 года американцы и их союзники ввели сюда войска. Однако попытки построить новый демократический Афганистан потерпели фиаско. Низвергнутый режим талибов, другие патриотические силы все это время оказывали яростное сопротивление оккупантам. В конечном итоге западной коалиции летом прошлого года пришлось ретироваться. К власти вновь пришло Движение Талибан, признанное во всем мире террористической организацией. 

Столь стремительный разворот вызвал обеспокоенность у соседей. Среди них в самом уязвимом положении оказались республики Центральной Азии, учитывая потенциал их обороноспособности, а также наличие на афганской территории большого числа радикально настроенных выходцев с нашего региона. Тогда среди местных элит участились разговоры о том, что без помощи внешнего спонсора, в частности, России удерживать статус-кво не удастся. Это грозило бы дальнейшим усилением зависимости и утратой самостоятельности. 

Однако по сравнению с первым периодом правления талибов в 1996-2001 годах нынешние их предводители пытаются предстать перед окружающим миром в более приглядном виде. По всей видимости, были извлечены уроки из своего прежнего одиозного поведения, вызвавшего отторжение международного сообщества. Так, сразу после прихода к власти они заверили, что не вынашивают агрессивных планов против соседей, включая Центральную Азию. Напротив, была выражена заинтересованность в налаживании тесного экономического сотрудничества. Потенциальные партнеры в основной массе пришли к выводу, что уж если невозможно усмирить Талибан, то лучше договориться с ним. А далее с различными проектами, начиная с инфраструктурных проектов заканчивая развитием сельского хозяйства Кабул посетили миссии из Китая, России, Казахстана, Узбекистана, других стран.

Также, несмотря на 20-летнюю войну, Движение Талибан заявило, что более не рассматривают США в качестве врага. Глава МВД в правительстве талибов Сираджеддин Хаккани подчеркнул, что Кабул намерен соблюдать соглашение, заключенное в Дохе в 2020 году и не допустить превращения Афганистана в «убежище для террористов, нацеленных на американцев».

Послабления затронули и вопросы внутренней политики. Наиболее брутальные ограничения начали отменяться. Здесь имелись дополнительные резоны, рассчитанные на расширение поддержки в афганском обществе. Как бы то ни было, за 20 лет прозападной ориентации местные жители успели привыкнуть к светскому образу жизни. Поэтому, когда приверженцы радикального ислама взяли власть в свои руки, многие простые афганцы предпочли бегство. 

Впрочем, по мере укрепления контроля над страной внутри Движения Талибан произошёл раскол на сторонников той самой прагматичной линии и адептов строгих религиозных нравов. Причём, в этом противостоянии, судя по всему, последние берут верх. Например, к осени 2021 года в стране упразднили министерство по делам женщин, ограничили доступ девочек в школы, обязали женщин-телеведущих носить хиджаб, стали выступать против показа по телевидению фильмов с участием женщин. Дальше – больше. На улицах городов появилась так называемая «полиция нравов», контролирующая соответствие внешнего вида граждан канонам религии. Новые власти запретили музыку, кинотеатры, любые праздники, кроме мусульманских и т.д. Установлена жесткая цензура в СМИ и Интернет, действуют шариатские суды. 

Увы, подчинив 30-миллионную страну силою оружия, талибы оказались плохими менеджерами. Несмотря на солидную финансовую помощь арабских монархий в лице Саудовской Аравии, Эмиратов и Катара они не смогли обеспечить приемлемое качество жизни населения и безопасность. 

Другой напастью становится продовольственный кризис. Поставки продукции сильно сократились из-за общей нестабильности и в целом нарушения логистической цепи, вызванной в том числе военными действиями в Украине. На это наложилась засуха в большей части территории. По данным ООН сейчас почти половина населения Афганистана – 19,7 млн человек находятся на грани острого голода. Беспрецедентный объем гуманитарной помощи не в состоянии переломить негативную тенденцию. Для этого необходимо восстанавливать сельское хозяйство, налаживать разрушенные войной связи фермеров и сельских общин с городскими рынками, кредитование. Но для подобных мер нет ни времени, ни сопутствующих политических и иных предпосылок. 

Взамен усиливается агрессивная линия поведения. С начало текущего года произошло столкновение с участием талибов и пограничных подразделений Туркменистана и Ирана. Тегеран тогда назвал этот инцидент «недопониманием» со стороны солдат Талибана. Туркменистан воздержался от публичных комментариев. Однако среди соседей наибольший гнев Кабула вызывает президент Таджикистана Эмомали Рахмон. Ещё в январе он призвал Россию и страны ОДКБ создать пояс безопасности вокруг Афганистана для разрешения предполагаемого внутреннего конфликта между различными фракциями. Рахмон добавил, что на северо-востоке Афганистана размещено более 40 лагерей террористов. Талибы в ответ сообщают, что вынуждены укреплять свои северные рубежи, поскольку именно в этом направлении год назад бежали сторонники прежней власти и их армейские части. По их мнению, эти силы способны учинить серьезные неприятности для Афганистана. 

Так или иначе положение дел в зоне соприкосновения ухудшается. 7 мая на территорию Таджикистана из афганской территории было выпущено нескольких снарядов. Ответственность за удар взяли на себя боевики группировки Исламское государство Хорасан, которое состоит из этнических узбеков и таджиков, присягнувших на верность режиму талибов. А уже 14 мая на афганско-таджикском участке границы произошло прямое столкновение в районе Шерхан-Бандар. При этом около 200 таджикских водителей грузовиков застряли на афганской территории и могут стать заложниками. В самом Афганистане участились террористические атаки разрозненных сил, противостоящих талибам, в том числе узбекского генерала Дустума. 

Проблемы этим не ограничиваются. С нынешней весны обострились отношения Талибан фактически с единственным полноценным союзником и покровителем – Пакистаном. 16 апреля пакистанские ВВС нанесли удары по лагерям «Техрик-и-Талибан Пакистан» («Движение талибов Пакистана», ТТП) в провинциях Хост, Кунар и Пактика. Это стало ответом на обстрелы ТТП пакистанских пограничных постов. В Кандагаре жители провели демонстрации под лозунгами «Смерть Пакистану» и пригрозили «последствиями»,

Сложно ручаться, что действия талибов подчинены каким-то четким и далеко идущим планам. Скорее всего, как и 20-30 лет назад мы имеем дело со страной, представляющей собой сплошную зону нестабильности. Зоной, где несколько поколений выросло с оружием в руках, где главной статьей доходов служит контрабанда наркотиков. Сюда же стекаются радикальные элементы, включая ИГИЛ, вынужденные искать прибежище. Когда и в каком направлении может выплеснуться эта разрушительная энергия предсказать невозможно. Не менее сложно судить о том, кто из внешних спонсоров имеет большее влияние на Кабул. Однако Центральной Азии как самому слабому звену в окружении талибского Афганистана надо быть готовой к любому сценарию. Тем более, что по мере перевода части российской базы из Таджикистана и Кыргызстана в Украину, нарастания экстремистских настроений в самом регионе, а также слабой межгосударственной координации такие опасения лишь усиливаются. 

• 187
• 195