«Честно думай. Честно говори. Честно поступай»

Жанат Бердалина, KPMG Казахстан и Центральная Азия

— В начале 2000-х вы были единственной женщиной, которая вошла в список 26 лучших топ-менеджеров Казахстана по версии нашего журнала. Кого из женщин вы сейчас назвали бы в этом списке?
— За эти прошедшие десять лет, безусловно, количество интересных и самодостаточных женщин во власти и бизнесе увеличилось в разы, и я познакомилась поближе со многими из них. На мой взгляд, женщина в нашем обществе должна занимать то принципиально определенное место, которое предназначено для нее именно. С древних времен женщина в нашем социуме находилась на самом высоком пьедестале: в тюркском пантеоне богов рядом с верховным богом находятся богини Йер-Суб и Умай. Среди составляющих Жетi Казына — Семи сокровищ нашего народа — Сулу айел, что подчеркивает глубокое уважение к женщине и даже ее почитание. Причем Сулу айел — это не просто красавица, кроме внешности, это и доброта, и ум, и благонравие…
Изменилось наше общество, и требования, предъявляемые к современной женщине сегодня, очевидно, другие. В связи с этим вспоминаются строки Евтушенко: «Как получиться в мире так могло? Забыв про смысл ее первопричинный, Мы женщину сместили. Мы ее унизили до равенства с мужчиной».
И проблема не в гендерном равенстве или в выравнивании каких-либо иных прав. Это, прежде всего, отношение общества к женщине и ее собственная гражданская позиция. Общество, само того не подозревая, уже хочет видеть качественно других людей, в том числе других женщин. В этом смысле современная женщина теперь, накормив семью и прочих, вновь, как в 1990-е, должна понимать свое истинное место и взять на себя ответственность за то, что происходит в государстве. Я пришла к пониманию, что такие черты, присущие только умной женщине, как выдержка, терпение, снисхождение, если хотите, и то, что мы называем искусством компромисса, и создают лад в любой семье, а значит, и в обществе. Там, где благодаря женщине умеют договариваться либо принимают какие-то общие правила, понятные всем, ссор и разногласий меньше — и с точностью до наоборот. Никто из нас сознательно или подсознательно не хочет того, что теперь называют социальными противоречиями. Я убеждена, что формирование гражданского общества — это как раз таки умение слушать, договариваться и вместе определять приоритеты его (общества совместного проживания) развития. И именно роль женщины — не допустить ситуации в обществе, когда ей же придется выходить с белым платком навстречу толпе. И чем быстрее мы поймем это, тем в меньшей степени мы столкнемся с тем, что наблюдаем сегодня в Тунисе, Египте и другом восточном мире.
Мне интересны люди с определенной позицией, которые могут говорить, не озираясь даже на собственные ошибки, потому что не боятся оглянуться и увидеть это. Не бояться чего? А прежде всего этой пресловутой неуверенности в завтрашнем дне. Пусть он придет, завтрашний день, мы его встретим так же, как и прочий. А мы хотим получить сразу и индульгенцию за прошлое, и большие гарантии на близкое и далекое будущее. А так не бывает.

— Традиция называть компании своими именами долгое время воспринималась как реализация своего эго, в хорошем смысле этого слова. Сейчас пришло понимание, что за этим стоит колоссальная ответственность, поскольку в имя компании закладывается стоимость репутации в глобальном смысле этого слова. В свое время вы назвали компанию своим именем. Что за этим стояло?
— Назвать совместную компанию КРМG Janat не было моей инициативой, хотя я приветствую, когда владелец бизнеса называет компанию своим именем, ведь это не только самоидентификация, но и принятие на себя и сопутствующих репутационных рисков. В моем же случае это было слияние бизнесов. Ставка со стороны КРМG была сделана на мое имя, чтобы подчеркнуть преемственность с местной компанией, и на демонстрацию того, что совместный бизнес связан именно со мной. Так впервые в Казахстане, создав своего рода прецедент, обосновалась международная компания с мировым именем рядышком с конкретным собственным именем. И спустя практически десять лет я посчитала, что КРМG Janat выполнила свою историческую миссию на казахстанском рынке, и теперь это должен был быть просто бренд КРМG. Подросли собственные кадры в компании, которые заняли солидные позиции, пришли новые сотрудники, и это был уже бизнес, не только возглавляемый Жанат, но также профессиональный и бесценный вклад других людей.

— Думаю, если вы начнете писать книгу, то именно об этом. Ваш опыт уникален тем, что это, в принципе, идеальное сочетание международных управленческих технологий и локального менеджмента. Собственно, это то, что мы пытаемся сделать вот уже 20 лет. Мы пытаемся имплементировать правила игры, принятые во всем мире, в нашу действительность.
— Я согласна с этим не потому, что это мой опыт или часть моей жизни. У HSBC есть замечательный слоган: «The World’s local bank». Это абсолютно, по моему мнению, правильный подход в развитии и интегрировании мирового бизнеса на развивающихся рынках. Нельзя заходить на новые рынки с закоснелыми правилами, без понимания специфических условий ведения местного бизнеса, без знания ментальности, то есть нельзя слепо и безоглядно выполнять добротные циркуляры головного офиса. Что я, собственно, и делала, аргументированно доказывая, что это не мои сугубо личные амбиции, а только лишь правильное представление бизнеса в новых условиях его развития, а значит, и защита его интересов.

— Вам это прощали?
— Скажем, это принималось. Ведь это были рабочие моменты. Если я видела, что предпринимаются действия, которые мне не понятны, или они не принесут ожидаемых результатов, я всегда об этом говорила. Бывало, что в качестве контраргумента поднимался и извечный гендерный вопрос, дескать, аудит — это мужской бизнес. Многие задавались логичным, в общем-то, вопросом: ну что же она делает такого особенного, чего не может сделать иной опытный менеджер? Как в любом процессе или деле, были ситуации, когда и мне приходилось проявлять упорство и даже жесткость и отстаивать свои позиции.

— И все же вы написали заявление о том, что хотите отойти от оперативного управления компанией. Это было связано с кризисом или с какими-то другими непреодолимыми противоречиями?
— Кризис тут ни при чем, поскольку я сообщила о своем решении отойти от управления компанией в самый благоприятный год. Для меня всегда были важны «Win Win» отношения между менеджером и нанимателем или собственником. В один солнечный день мне стало определенно ясно, что ничего особенного я не могу более предложить КРМG, но и в рамках КРМG я не видела перспектив для своего дальнейшего профессионального роста.

— И какова была реакция?
— Поначалу недоумение. Оказывается, в таком большом, выстроенном бизнесе такого, чтобы управляющий партнер добровольно просил отставку от должности, не бывает, а если и бывает, то крайне редко. А что, собственно, произошло? Бизнес выстроен, отработан, даже отшлифован, но он может развиваться только в определенных рамках. И вот здесь я потеряла свой кураж. Развиваться горизонтально мне стало неинтересно. Даже при большем количестве людей, большем количестве клиентов, проектов, других видов услуг, в принципе, все это было практически одно и то же. К тому же, хотя я очень ценю свою профессию аудитора и определяю ее никак иначе, как «интеллектуальный мазохизм», но со временем начинаешь понимать, что основной и непреложный принцип независимости аудитора не позволяет тебе выходить за определенные рамки элитной профессии, а хочется, тем не менее, в этой жизни попробовать себя и в ином статусе.

— Как правило, когда человек уходит, он сам называет, как говорят, своего преемника. Вы сделали это?
— Видите ли, в аудите, с его спецификой и ограничениями, чуть-чуть по-другому. С одной стороны, за время моего руководства было подготовлено немало ребят, которые сейчас работают топ-менеджерами крупнейших казахстанских и международных компаний, в том числе взращены партнеры и в нашей компании. Я стремилась помочь в подготовке таких людей и их карьерному продвижению настолько, насколько это было в моих силах. С другой стороны, это — мировой бизнес. И то, что в 1996 году мне KPMG сделал предложение, это не норма, а, скорее, исключение, и поэтому в головном офисе начали искать человека, который должен был приехать сюда. Всем известно, что на новых рынках (emerging markets) работать и руководить бизнесом намного сложнее. Здесь много непредсказуемых ситуаций и неожиданных положений, и от руководителя требуется умение распознать нестандартную ситуацию, соответствующим образом отреагировать на нее и зачастую принять единственное правильное решение. Развитые рынки с их обязательными правилами корпоративного управления более-менее регламентированы, и их боссы в определенной степени ограждены от сопутствующих стрессов, и от них не требуется так часто незамедлительного реагирования на какие-либо процессы.

— Но ведь это же в какой-то степени ваше детище. У вас не было ощущения, что вы оставляете бизнес на произвол судьбы?
— Назвать детищем компанию, работающую под мировым брендом, нескромно, даже если речь идет о ее нескольких филиалах. КРМG — это интегрально структурированная система, которая базируется на очень хорошо отработанных и внедренных правилах риск-менеджмента, корпоративного управления, кодекса этики и т. д. Хотя когда в процессе работы вкладываешь не только трудовые усилия, но и душу, конечно, есть какие-то свои ожидания. Это первое. А во-вторых, если мы говорим о детище, то я могу тогда сделать сравнение: это как мать и повзрослевший ребенок. Мы должны уже дать ему возможность поступать свободно, причем не обязательно ждать его совершеннолетия, нужно давать свободу и в семь, и в пятнадцать лет. Конечно, тебя радует, когда твой «детеныш» поступает правильно, и при этом получаешь моральное удовлетворение, и наоборот, если он, выпущенный на волю, поступает не совсем корректно, и ты понимаешь, что уже поздновато что-либо менять. Тем не менее должно избегать чувства досады и надо просто понимать, что он должен найти свой путь (my own way), и вот тут-то и важно включить механизм сбалансированности — доверия и ожидания.

— Это, безусловно, не только особое отношение к вам, сильная корпоративная культура, но наверняка еще и бизнес-расчет, когда есть понимание, что носителями репутации компании являются ее топ-менеджеры?
— Теперь я — старший советник компании. Я не буду из кокетства отрицать свою известность и репутацию в деловых кругах и обществе. Поскольку у нас бизнес интеллектуальный, а это прежде всего люди, то и хорошо продуманы деловые действия, которые демонстрируют другим, как доходно преданно и честно служить компании. То есть, в том числе и на моем примере и внутри компании, и на рынке, людям продемонстрировали, ценит их компания или не ценит. И если ценит, то надолго.

— Ну и, в конце концов, вы сами по себе стали брендом…
— Кстати, это отмечают и сотрудники компании. Хотя я сейчас не занимаюсь управленческими вопросами, ко мне за советом обращаются не меньше. Быть полезным в большом деле — это меня радует. Как говорится, не место красит человека, а человек красит то место, которое он занимает. Помню, при первой встрече с новыми сотрудниками я всегда объясняла им, что КРМG — это мировой бренд и это — четыре большие буквы, но и ваше конкретное имя тоже вплетено. И я говорила так потому, что убеждена, что каждый сотрудник формирует бренд фирмы, и наоборот. Если твое собственное имя приобретает статус бренда, то это очень комфортно и приятно, но и очень ответственно. В этом отношении я знаю, что в Казахстане есть люди с собственными именами, неважно, куда они ушли, куда они пришли, они сами по себе — бренд.

— Во что вы сейчас собираетесь инвестировать свой бренд?
— Для меня это всегда был своего рода эксперимент: вначале нарабатывать опыт госслужащего, затем создавать собственный консалтинговый бизнес, потом ставить бизнес КРМG и в один прекрасный день определить новые ориентиры… И в любом случае мною двигало одно желание и единственный интерес — попросту проверить саму себя. Мне нравится реакция рынка на мой обновленный статус, практически каждый день мне поступают предложения разного плана. Я стала более независима в своих действиях, не надо постоянно думать о возможном конфликте интересов, и мне это тоже нравится. Мне также интересно перейти от административного управления к стратегическому и работать в руководстве других компаний уже в статусе независимого члена совета директоров. Я более бережно отношусь к своему времени, чтобы определить свой собственный еще незадействованный потенциал. У меня накопился очень большой архив — это выводы-доводы по развитию бизнеса, участие в конференциях, семинарах, какие-то заметки чуть ли не на салфетках. Поскольку я всегда бережно отношусь к любой ценной информации, то я рада, что все это сохранила, и сейчас мои собственные мысли в каком-то историческом тренде мне очень интересны. Поэтому я хотела бы прежде всего систематизировать свои знания, деловые наработки и идеи. Возможно, это выстроится в хорошую и полезную книгу. Мне также интересно работать с продвинутыми студентами, с которыми изучаем и обсуждаем темы, сопутствующие становлению и ведению бизнеса, такие как организационная структура компании, управление рисками, аспекты корпоративного управления и даже модную сейчас тему лидерства.
К тому же время, уделяемое семье, не может быть лимитированным. И хотя мои дети уже взрослые, я стараюсь поддерживать отношения с ними так, чтобы быть нужной только тогда, когда меня об этом просят. Недавно, в связи с рождением внука, я познакомилась с интересной работой Марии Монтессори, замечательного педагога и дидактика XX века. Так вот, ее лозунг в отношениях между матерью и ребенком звучит так: «Помоги мне сделать это самому», и я принимаю эту формулу.

— Во всех ваших планах, которые вы обозначили, нет второго человека, то есть нет партнера. Это следствие совета, который вам когда-то дали?
— Я считаю, что одиночество — это удел любого современного думающего руководителя. Одиночество не в том, что не с кем кофе попить, а одиночество в том, что только ты должен принять решение и только ты должен принять всю ответственность за это. Ты сам знаешь, что ты хочешь делать, поэтому проще и легче взять ответственность за все, что ты надумал, на себя. С тем чтобы потом, при возникших обстоятельствах, не перекладывать эту ответственность на кого-то другого или тщетно искать виновного. Взять в партнеры друга, чтобы что-то сделать вместе в бизнесе, — это понятно, но зачастую от этой затеи мы не получаем делового соратника, но зато теряем хорошего друга. Взять напарника, который бы разделял твои взгляды и интересы, можно лишь тогда, когда один ты не сможешь или не одолеешь, и в этом случае нужно сразу выстраивать честные партнерские отношения. Но если ты не нуждаешься в этом человеке или даже компании, то тогда лучше не играть в «поддавки». А партнер по жизни у меня есть, поскольку мне повезло с мужем. И это именно тот человек, который меня понимает и в чьей поддержке я постоянно нуждаюсь. И в этом смысле я не одинокий руководитель.

— В чем вам можно точно позавидовать, так это в том, что в вас нет чувства пресыщенности, апатии, которые, к сожалению, настолько распространены в этом обществе, в этом возрасте, в этом положении. Я чувствую в вас голод, в хорошем смысле этого слова.
— Да, интересны ваши наблюдения. Если бы меня оставили на неделю в полной изоляции и никто бы не звонил и не «беспокоил», то у меня не возникло бы чувства тревоги и ненужности. Психологи оценивают это как большое преимущество зрелого возраста. Мне есть о чем подумать, мне есть что сделать, мне есть куда обратиться. В последние годы я выработала собственное правило — каждый год новое хобби, возможно, чтобы поднять свою заниженную самооценку в юные годы. Например, у меня была плохая оценка по физкультуре, зато сейчас благодаря регулярным тренировкам я в хорошей физической форме. Я выучила нотную грамоту, у меня вынашивается план вышивать картины крестиком, не столько потому, что это любимое занятие Тома Круза, а, скорее, потому, что на уроках рисования в школе мне никак не давались натюрморты…

— Кстати, о количестве звонков. Я имею в виду пресловутый «умерший телефон»…
— Я очень не люблю телефон. И мой телефон не звонил с периодичностью в одну минуту, даже когда я была большим руководителем большой компании. Я выстроила мои отношения с мобильным телефоном только как с контактным инструментом. Впрочем, меня трудно представить часа полтора «висящей» на домашнем телефоне. Если надо, то лучше встретиться, и телефонной болтовне я всегда предпочту живую беседу с интересными людьми. Сейчас география и тематика моих электронных сообщений намного расширились. И, тем не менее, я еще долго не буду регистрироваться в социальных сетях типа Facebook: не для этого я высвобождала свое время и энергию, чтобы просто его размазывать.

— В контексте всего того, о чем мы с вами говорили, мне бы хотелось все-таки, чтобы вы прокомментировали ситуацию в аудиторской отрасли и с рейтинговыми агентствами. Я не имею в виду эти тривиальные причины, которые сейчас принято перечислять. Я думаю, что это был «ценностный кризис», а не «финансовый».
— Я понимаю подоплеку вашего вопроса. Я не могу не признать, что за последние годы профессия аудитора испытала определенный спад доверия со стороны бизнеса, государства и общества в целом. Глобальный финансовый кризис выявил множество недостатков в том, как компании представляют свое финансовое положение. Аудиторы быстро становятся мишенью для перекладывания вины отчасти из-за их роли в качестве контролеров счетов компаний, «советчика» своего клиента, помогающего оценить риски, сопутствующие бизнесу клиента. Оценка перспектив компании — дополнительный риск, который ложится на аудитора. В Казахстане, возможно, это еще не ощущается в полной мере, но мы, безусловно, столкнемся с этим в самом ближайшем будущем. Чтобы оправдать возросшие ожидания, аудитор должен быть способен оценить широкий спектр рисков, а для этого он должен быть компетентен во многих дисциплинах. Аудиторам уделяют наиболее пристальное внимание и замечают любые, даже самые незначительные оплошности. Но и прав на допущение какой-либо профессиональной неточности или небрежности становится все меньше… К тому же и местные регуляторы, и действующее законодательство, и фондовый рынок предъявляют особые требования… Наиболее важным, на мой взгляд, является то, что мы все еще раз убедились в том, что репутация аудитора, доверие к нему как к профессионалу являются наиболее ценным активом любой аудиторской компании. И профессиональным неотъемлемым постулатом для аудитора, а, впрочем, как и для любого порядочного бизнесмена, становится принцип «Честно думай, честно говори», и от себя добавлю: «и честно поступай».

Комментарий независимого редактора
Восхищен нашей героиней за ее знание истории. Я понял, что то определенное место, которое должна занимать женщина, — это самый высокий пьедестал. Полностью согласен. Наша героиня — мужественная женщина. Она блестящий философ и мудрый прагматик. То, что наша героиня была, есть и будет брендом компании, — это уникальный исторический факт в современной финансовой истории страны. Мне очень нравится слоган «Единство в многообразии». И я уважаю нашу героиню за ее принципиальность и гражданскую позицию. Всегда важно уйти вовремя, за пять минут до звонка. Однако еще более важно сказать не «прощай», а «до свидания». Самая прекрасная мечта, при финансовой независимости, — стать интеллектуальным рантье.

• 122
• 122