Путин спел реквием по единой валюте

Во время недавней «прямой линии» с народом президент России Владимир Путин не исключил возможности появления единой валюты стран ЕАЭС, с другой стороны обозначил такие условия для этого, которые не могут быть реализованы в принципе.  Между тем, в последнее время в медийное пространство вбрасывается все больше информации о необходимости создания в ЕАЭС своего аналога евро.

«Введение единой валюты не исключено. Это, наверное, когда-то станет возможным, но на том этапе, когда уровни развития экономик и структур экономик стран, входящих в Евразийский экономический союз, сравняются. Нельзя ни в коем случае допустить ошибки, которую допустил Евросоюз, когда ввел единую валюту, а уровни экономик стран сильно друг от друга отличались. Из-за такой ошибки возникают такие сложности, как с Грецией. В силу того, что им дают подачки из общего котла, но эти подачки не способствуют развитию экономики и ее структуры в лучшую сторону. Мы должны у себя в нашем Союзе учитывать все эти проблемные вопросы и двигаться поэтапно. И, конечно, введение единой валюты — это добровольная вещь, в этом вопросе у нас должен быть полный консенсус, нужно, чтобы все мы этого захотели — и Россия, и наши партнеры по ЕАЭС», — заверил 14 апреля Владимир Путин.

Однако появилась информация о том, что член комитета Госдумы РФ по международным делам Роман Худяков направил обращение на имя министра финансов Антона Силуанова с предложением разработать стратегию введения общей для Таможенного союза ЕАЭС валюты.

«Введение такой валюты поможет нам тот заработок и отчисления, что сейчас получают американские и европейские партнеры, сделать своим заработком. Проценты от наших сделок будут идти в наши же бюджеты. Это, несомненно, правильно и на сегодняшний день актуально», — пояснил Роман Худяков.

Взрыхлить почву

Правда, почву к актуализации стихнувших было споров о единой валюте, еще 8 апреля подготовил на тот момент первый вице-премьер Кыргызстана Аалы Карашев, который  в ходе форума «Евразийские экономические перспективы» в Бишкеке сообщил, что появление единой валюты ЕАЭС должно стать делом ближайшего будущего.

Можно предположить, что вряд ли являются случайными совпадениями и слова Аалы Карашева, известного в Кыргызстане, как яркого выразителя пророссийской позиции, и вопрос Путину в ходе «Прямой линии», которая как выяснили журналисты была заранее отрепетирована.

Видимо в Москве всерьез задумались над подготовкой общественного мнения стран ЕАЭС к введению единой валюты. Правда, слова Путина о том, что к ней должны быть готовы все страны Союза, а их экономики равны, по сути, ставят крест на лелеемой Кремлем идее. Потому, что в обозримой перспективе сложно представить, чтобы экономика, к примеру, Армении сравнялась по уровню ВВП с российской или казахстанской. Да и структуры экономик стран ЕАЭС в принципе не могут быть одинаковыми. Одни страны,  такие как Казахстан и Россия живут в основном за счет экспорта сырья и в ближайшей перспективе, ничто не говорит о том, что эта модель будет трансформирована, в то время как Кыргызстан и Белоруссия больше озабочены индустриализацией и ростом промышленности.

Вместе падать веселей

Единственное, что может уровнять экономики стран ЕАЭС – это если все они, вместе с Россией продолжать свое падение и достигнут уровня самой бедной на сегодня страны Союза — Кыргызстана, объем ВВП на душу населения которого в 2015 году составил — $ 1224,  в то время как, например, в Казахстане — $12 424.

Если же говорить в целом об объеме экономики, то даже, несмотря на кризис, в России он превышает показатели всех остальных стран ЕАЭС вместе взятых, поэтому в принципе никакого выравнивания быть не может. В этом смысле заявление Владимира Путина более чем странное.

Созданию единой валюты по факту не способствует не только образовавшаяся пропасть между уровнем экономик стран ЕАЭС, но и ухудшающаяся динамика внутри самого Союза.

Согласно последнему отчету Комитета по статистике при министерстве национальной экономики Казахстана за первые два месяца 2016 года объем товарооборота Казахстана с странами ЕАЭС составил $1.61 млрд, что на 34.1% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Объем казахстанского экспорта в страны ЕАЭС уменьшился на 24% составив $508.6 млн, импорт сократился на 37.9%, до $1,1 млрд.

Несвоевременные мысли

Логично ли вообще при таком падении экономик стран ЕАЭС и взаимного товарооборота рассуждать даже гипотетически о введении единой валюты при выравнивании уровня развития экономик стран, входящих в Евразийский экономический союз?

Старший аналитик инвестиционной компании «Альпари» Вадим Иосуб заметил, что, несмотря на то, что на данном этапе в ЕАЭС продекларирована свобода движения товаров, но даже на их пути периодически, в результате торговых войн, возникают различные нетарифные барьеры. То есть самый первый простой шаг на пути экономической интеграции не выполнен. Далее должны последовать свобода движения услуг, рабочей силы и капитала. Должны быть максимально гармонизированы финансовые рынки, денежно-кредитная и налогово-бюджетная политика, синхронизированы экономические циклы и сближены процентные ставки и другие макроэкономические параметры. И лишь по достижении этих целей можно поднимать тему единой валюты, заметил он.

«Сроки подобного сближения экономик стран ЕАЭС тяжело назвать даже приблизительно, с точностью до десятилетия. Поэтому и говорить о каких-то сроках введения единой валюты попросту невозможно. Что касается зоны евро, то основные проблемы региона связаны, действительно, с преждевременным введением единой валюты. Попытка ввести общую денежно-кредитную политику при наличии в каждом государстве своей суверенной, не согласованной с другими, налогово-бюджетной политики — разные уровни дефицита/профицита бюджета, госдолга — и привели к тем проблемам, свидетелями которых мы были в недавнем прошлом», — сказал Вадим Иосуб.

Поставить блок

Экономист, директор компании Oil Gas Project Жарас Ахметов считает, что Путин  либо слукавил, либо продемонстрировал, что не владеет предметом. В основе создания евро лежала не экономика, а политика. Введение евро было предусмотрено Маастрихтским договором 1992 года, который  предусматривал и создание надгосударственных управляющих структур. То есть речь шла о создании своеобразных Соединенных Штатов Европы. После того, как провалилось принятие общеевропейской конституции, прекратилось и действие Маастрихтского договора, замененного Лиссабонским.  Это, в свою очередь породило известные сложности в кредитно-денежной и бюджетной политике стран ЕС, что вылилось в серию кризисов стран Южной Европы.

«Введение единой валюты ЕАЭС, по факту, будет означать воссоздание некоего подобия СССР и ограничение национальных суверенитетов. Собственно, это и является главным барьером на пути единой валюты – никто не готов поступиться своей независимостью. А рассуждения о выравнивании экономик – просто нерелевантно», — сказал Жарас Ахметов.

Экономист из Кыргызстана,  замдиректора компании Smart business solutions Central Asia Марат Мусуралиев  подчеркнул, что вопрос единой валюты очень серьезный. Наглядный пример  — усугубления проблем у стран зоны евро из-за отдельных ее членов, таких как Греция, Италия, с перспективой присоединения к списку проблемных еще и Испании и Португалии, указывает на то, что ввод единой валюты — вопрос с большим количеством экономических и политических рисков.

«У меня еще сложилось мнение, что те страны ЕАЭС, которые против ввода единой валюты, в определенной степени не согласны передавать эту часть своего суверенитета  в наднациональный регулятор. Раз так, то значит, из-за отсутствия консенсуса, этот вопрос не решится. В  целом требования к государствам-членам ЕАЭС по части их лимитов по размеру дефицита госбюджетов, внешнего и внутреннего госдолга, в том числе и корпоративного — резидентов государств, и другим критериям — следует принять и закрепить. Иначе вполне может сложиться такая ситуация, когда отдельные государства-члены ЕАЭС, которые будучи неограниченными в заимствованиях, понабрали кредитов и оказались должны кому-то из третьих стран и международных кредиторов крупные суммы, интересы которых — не совпадают или даже противоречат интересам других государств ЕАЭС. Даже и без единой валюты, эти внешние игроки через своих заемщиков-государств-членов ЕАЭС, будут способны блокировать отдельные решения, которые им будут невыгодны», — заключил он

• 149
• 152