Кыргызстан меняет с Таджикистаном свои территории на свои же участки

19 февраля, 2020

2321

Coursera — крупнейший в мире провайдер онлайновых образовательных курсов и «Голдман сакс групп» запустили программу подготовки 10 000 женщин для работы в финансовом секторе. Чад Паша, старший советник по глобальному партнерству с правительствами в Coursera рассказал exclusive.kz подробности проекта, а также о том, как велико значение женщины в исламе.

Голдман Сакс и Курсера уже давно озабочены проблемой представленности женщин в бизнесе во всем мире. Даже в Силиконовой Долине, которая рассматривается как одна из самых прогрессивных экосистем, очень редко можно увидеть женщин, которые возглавляют бизнес. Даже если у женщин есть прекрасные идеи, им приходится бороться за то, чтобы быть услышанными, получить финансирование или хотя бы организовать встречу с инвестором. Поэтому «Голдман Сакс», одна из лидирующих финансовых организаций в мире, совместно с «Курсерой» создала программу для женщин из 56 разных стран мира. Проект запустился полтора года назад и постоянно расширяется.

— Есть стереотип, что женщины не склонны к бизнесу, точным наукам и что они плохие менеджеры, потому что они слишком эмоциональны, и поэтому женщина в финансовом секторе — это нонсенс. Может, не стоит искусственно решать эту проблему?

— Я не думаю, что мы делаем нечто искусственное. Мы работаем с женщинами, у которых прекрасные бизнес идеи, они хорошо сфокусированы, у них прекрасные навыки менеджеров. Им только нужен доступ к финансированию, связи с людьми, которые помогут взрастить им бизнес. Поэтому мы предоставляем им платформу, которая у мужчин уже есть.

— Мужской шовинизм на Западе – это всё ещё распространенное явление?

— Да, конечно, представление о превосходстве мужчины продолжает доминировать, особенно в точных науках. Но это не значит, что так и есть на самом деле. Например, в таких консервативных странах как Саудовская Аравия женщинам доступны ядерная физика, аналитика, кибербезопасность… И они весьма успешны в этих областях, как и в других. Проблема изначально в том, чтобы они получили доступ к этим профессиям. Поэтому Голдмэн Сакс и Курсера создали программу , чтобы дать возможность женщинам, которой у них не было до этого.

— Какую часть занимают мусульманские и развивающиеся страны в этих 56 странах? Как идёт распределение относительно направлений Север-Юг и Запад-Восток?

— В принципе это хороший микс стран, но приоритеты отданы развивающимся странам, начиная с Латинской Америки, Африки, Азии и Среднего Востока. И многие из этих стран мусульманские. Это страны, где у женщин меньше доступа к финансированию и поддержке.

— Вы, наверное, знаете, что ислам становится все популярнее в нашем регионе. При этом, сложилось мнение, что положение женщин в исламских странах заведомо ниже. Насколько это соответствует истине?

— Наверное, люди забыли, что жена Пророка Мохаммеда была бизнес вумэн. Хадиджа была очень знаменитой, активной, собирала и вела караваны, путешествовала в Аравии, вела бизнес и поддерживала Мохаммеда до того пока он стал Пророком. В истории ислама очень много примеров, когда женщины были лидерами, воинами, бизнесвумэн, судьями и королевами.

Поэтому грустно, что сейчас, после колонизации, роль женщины принижена и это связывают с исламом. Если вы почитаете историю ислама, то женщины играли в ней огромную роль. Очень много мечетей построены женщинами. Например, дорога между Багдадом и Меккой построена женщиной. Даже немного странно, что мы об этом сейчас говорим. И, если вы посмотрите на такие страны, как Саудовская Аравии, Кувейт и ОАЭ, то увидите, что очень много бизнеса контролируется женщинами. Они ведут бизнес, который были им передан отцами, и контролируют огромные ресурсы в этих консервативных странах.

— Как вы относитесь к матери, жене, сестре как мусульманин? Как у вас строятся отношения в семье?

— Честно говоря, я ничего не строил, это они выстраивают отношения. Мы партнеры с моей женой. Она очень образована, одна из самых известных юристов в Саудовской Аравии. Она очень требовательна к закону и также помогает другим женщинам в защите их бизнеса и их прав. И она успешная бизнесвумэн – основатель двух крупных компаний в Европе. И одновременно прекрасная мать. С другой стороны, моя мама не очень успешна в бизнесе. Она любит дом, готовить еду и заботиться о семье. Это, конечно, другой тип людей. Но самое главное, что у них есть выбор. Моя мама не собирается брать курс Голдмэн Сакс.

— Этот выбор – быть домохозяйкой или заниматься бизнесом — был всегда или появился только в последние годы? Может быть, Ваша мама стала бы хорошей бизнес вумэн, но 30-40 лет назад это было невозможно?

— Это очень хороший вопрос. Да, много лет назад, когда я был маленьким, мама хотела заниматься бизнесом, но это было очень трудно и ее не воспринимали всерьёз. И у нее не было навыков ведения бизнеса. У нее не было доступа к знаниям, которые сейчас можно получить онлайн. А если взять мою сестру, она работает в Норвегии, у нее успешный бизнес, у нее компания, это другое поколение, у которого другие возможности и есть доступ к информации.

— Есть миф или даже наблюдения психологов, что, если женщина доминирует в бизнесе, то она подавляет волю мужчины, и это его демотивирует. Он уже не может выполнять такие классические функции, как обеспечение семьи, принятие ключевых решений? Так ли это?

— Я не думаю, что это так. Скорее, наоборот. Когда женщина успешна в бизнесе, она улучшает экономику своего общества. Приведу в пример Саудовскую Аравию, как родину ислама, где очень много знаменитых и успешных женщин создают рабочие места для десятков тысяч женщин и мужчин, повышают доходы населения, и уж точно не давят на мужчин.

— Есть ли соперничество в вашей семье: кто приносит больший доход? Не будете ли вы уязвлены, если ваша супруга будет успешнее, чем вы?

— Да, вы правы, есть мнение, что, если женщина намного успешнее супруга, то возможны проблемы в семье. Супруг может чувствовать себя уязвимым, даже завидовать и это не очень хорошо. Но это не проблема только исламских стран, но и западных в том числе. В моем случае, мой успех — это не соперничество. Скорее, мы партнеры и поддерживаем друг друга. Мы не соревнуемся, кто больше принесет денег в семью, мы просто растим наших детей и строим нашу семью и наше будущее. И это потому, что мы оба с образованием и у нас есть карьера. Но, если, например, у меня бы не было работы и дохода в то время, когда у нее было бы всё хорошо, то, конечно, это был бы стресс. Было время, когда я учился и не работал, супруга поддерживала меня. Потом было время, когда она не работала, но работал я. Мы прошли через это и понимаем, что это такое -поддержка друг друга.

— То есть семья — это механизм хеджирования рисков?

— Да, конечно. В наше время, когда работа не стабильна, много профессий автоматизированы, экономика не стабильна, оба супруга должны поддерживать друг друга.

— Тем не менее, у нас принято, что мужчина главный в семье. Как вы, как мусульманин, видите распределение ролей в семье? Согласны ли вы , что мужчина должен играть первую роль в семье?

— Очевидно, есть разница между ролью жены и мужа. Например, у нас два сына и я отвечаю за их дисциплину, я вожу их на спортивные кружки. А вот когда они болеют, то бегут к маме, потому что нуждаются в заботе и сочувствии. Нашу семью очень трудно описать. С одной стороны, мы мусульманская семья, но с другой стороны мы абсолютно равноправны и современны. В то же время, это немного сложно. Я все-таки мужчина, и я принимаю важные решения, но я всегда советуюсь с супругой и мы не всегда согласны друг с другом. Это не черно-белые отношения. Сейчас очень интересное время в истории человечества.

— Наши проповедники в мечетях говорят, что разрушается институт исламской семьи. Согласны вы с опасениями, что это разрушение исламских ценностей, во многом инспирированное западной пропагандой?

— Нет такого термина «западные ценности» или «исламские ценности». У меня много друзей христиан, как и представителей других конфессий. Они одинаково не хотят, чтобы наши дети смотрели плохие программы на телевидении, чтобы дети употребляли наркотики и алкоголь, они верят, что семья – это ценность. Есть понятие общечеловеческих ценностей и это величайшее завоевание человечества. Просто мы, как мусульманская семья обеспокоены тем, что слишком много информации доступно для детей и это может стать проблемой. В нашей семье мы учим детей относиться с уважением ко всем, молиться, уважать другие религии, заботиться о людях, и это для меня это ценности нашей семьи.

— Я знаю, что вы проводили исследования по исламским ценностям. К каким выводам вы пришли?

— Я закончил в чикагском университете программу магистра, где изучал теорию исламского права в шариате. Я хотел понять (и это созвучно с вашим вопросом), как это совместимо с западными ценностями, идеалами, историей и исламом. И это действительно очень сложно. Однако, я пришел к выводу, что нет единого понятия «западные ценности», они тоже неоднозначны и неоднородны. Обычно, люди исходят из того, что разница между западными и восточными ценностями заключается в том, что первично: права индивидуалов или права коммуны. Да, действительно это правда, что в исламском общество, интересы коммуны важны, и иногда даже важнее, чем права одного человека. Но сейчас даже на западе общественные права усиливаются и играют все большую роль, не умаляя прав индивидуалов. Поэтому мы видим поляризованное общество между представителями левого и правого крыла, либералами и консерваторами в Европе и Северной Америке. Западный мир пытается понять, как сбалансировать права индивидуалов и людей с противоположным мнением, как например, республиканцев или неонацистов. Дебаты до сих пор эволюционируют и ни у кого нет окончательного ответа.

— Вы работаете в западной компании, получили западное образование. Значит ли это, что вы сделали выбор между исламскими ценностями и западными?

— Я не вижу никакой разницы. Я совершаю молитвы, езжу в Хадж, даю зякат. Жизнь на Западе ничего не меняет, я всё равно мусульманин. И кстати, в Америке и Англии очень много мусульман. Мы живем обыкновенной жизнью, ходим в офис, работаем. Если-кто-либо из коллег пьет алкоголь, это его дело. Я не пью. И они не заставляют меня пить, они уважают мою религию. И для меня, как мусульманина, это нормально. Если даже я получаю зарплату в западной компании, то я все равно отчисляю зякат нуждающимся. И в пятницу я хожу в мечеть, а потом на работу и время для молитвы — это моё время, выделенное мне. Мы отмечаем Рамадан всем офисом и приносим еду в офис. То же самое делают наши коллеги христиане. Мир стал намного сложнее, чем когда либо. Сейчас идет большое смешение культур и людей.