Франция, Великобритания, США: трудности демократии

Недавние выборы во Франции и Великобритании и идущая сейчас кампания по выборам президента в Америке демонстрируют дилеммы, с которыми сталкиваются левые партии, пытаясь сформировать новую идентичность и представить убедительную альтернативу крайне правым. Именно крайне правые сумели первыми воспользоваться недовольством неолиберализмом и гиперглобализацией, возникшим после мирового финансового кризиса 2008 года. Десять лет назад можно было обоснованно жаловаться на «отречение левых».

Стоит отметить, что сегодня левые партии находятся в лучшем положении. В Британии Лейбористская партия недавно одержала крупную победу, положив конец 14-летнему правлению консерваторов. Во Франции у левой коалиции «Новый народный фронт» гораздо больше шансов остановить подъём крайне правых сил, чем у центристов, связанных с президентом Эммануэлем Макроном. А президент США Джо Байден вывел свою страну на неизведанную территорию благодаря новой промышленной и зелёной политике, хотя он и отстает от Дональда Трампа в опросах избирателей.

Как показывают трудности демократов в США, левым ещё предстоит проделать значительную работу. Возраст Байдена и его неспособность убедить общество в своём умственном здоровье стали большой частью проблемы. Однако частью проблемы являются также неоднозначные сигналы, подаваемые демократами по поводу своих истинных позиций и интересов, которые они представляют.

С этой проблемой сталкиваются и другие левые партии. Как показал Томас Пикетти, левые партии оторвались от традиционной базы избирателей в рабочем классе и стали склоняться к образованной элите.

Левые ещё не сформировали идентичность, которая бы соответствовала текущим реалиям. Как им следует перепозиционировать себя? Должны ли они сосредоточить внимание на перераспределении доходов, как это сделал «Новый народный фронт» во Франции? Должны ли они придерживаться ответственной бюджетной политики, подобно Лейбористской партии в Британии? Должны ли они проводить промышленную политику а-ля Байден, и с какой целью? Как они должны решать такие вопросы, как иммиграция, окружающая среда и права трансгендеров, на которые культурная элита смотрит совершенно иначе, чем общество в целом?

Если левые хотят вернуть себе политическую силу, они обязаны вернуться к своим истокам и вновь начать представлять интересы трудящихся. Это означает, что внимание должно быть строго сосредоточено на создании хороших, надёжных, продуктивных рабочих мест для трудящихся без диплома бакалавра. Усиление чувства экономической незащищённости, эрозия среднего класса, исчезновение хороших рабочих мест в отстающих регионах – всё это основные причины подъёма крайне правого популизма. Лишь развернув вспять эти тенденции, левые смогут представить убедительную альтернативу.

Сложность в том, что старые стратегии не работают. Промышленные рабочие, вступившие в профсоюзы, составляли ядро поддержки левых партий в первые десятилетия после Второй мировой войны. И они были фундаментом среднего класса.

Сегодня в США и Европе доля работников, занятых в промышленности, неуклонно снижается. Основная часть рабочей силы занята в сфере услуг. Когда в январе 2021 года Байден вступил в должность, доля промышленности в общей занятости в США уже была очень низкой – 8,5%. А сегодня она опустилась ниже 8,2%, несмотря на все старания его администрации оживить промышленность. Некоторые европейские страны, например Германия, имеют более высокую долю занятых в промышленности, но ни одна из этих стран не смогла избежать постепенного снижения этой доли.

Левые партии пока что не до конца признали этот факт. Все их разговоры о «решоринге» (возврат производства из-за рубежа), конкурентоспособности, дигитализации и зелёном переходе начинают звучать нереалистично, как только речь заходит о рабочих местах. Равно как и политика протекционизма в отношении Китая. Стратегии, ориентированные на промышленность, обладают намного меньшей политической привлекательностью в ситуации, когда большинство трудящихся заняты не в промышленности, а в реальной перспективе не будут там работать.

С политикой перераспределения доходов также возникают проблемы. Есть весомые аргументы в пользу усиления прогрессивности налоговой системы и повышения налоговых ставок для тех, кто получает наиболее высокие доходы. Повысить социальные пособия и улучшить социальную защиту было бы полезно, особенно в США, где сети социальной защиты остаются слабыми. Однако денежные пособия не компенсируют работникам потерю достоинства и общественного признания, которая сопутствует исчезновению хороших рабочих мест. И они не могут восстановить нарушенный уклад жизни сообществ после того, как местные заводы закрылись или были перенесены в другой регион.

Левым нужна убедительная программа создания хороших, продуктивных рабочих мест во всей экономике, но особенно в отстающих регионах и для трудящихся без высшего образования. Целевая аудитория такой программы – это не рабочий автомобильного или сталелитейного завода, а работник сферы услуг ухода за людьми или розничной торговли.

Кроме того, в центре этой программы должны быть инновации, благоприятные для труда. Одновременное повышение зарплат и увеличение количества рабочих мест потребует организационных и технологических инноваций, которые повышают производительность менее образованных работников. В отличие от автоматизации и других форм технологий, снижающих трудозатраты, благоприятные для труда инновации помогают рядовым работникам выполнять более широкий спектр более сложных задач. В качестве примера можно привести цифровые инструменты с экспертными знаниями.

Поскольку инновации и производительность играют центральную роль в этой программе, необходимая сейчас политика оказывается похожа на успешную промышленную политику былых времён. Мы можем назвать её промышленной политикой для сферы услуг – или, что даже лучше, продуктивной политикой для трудящихся. Она опирается на существующие межотраслевые партнёрства на местном уровне и инновационные программы на национальном уровне, однако делает акцент на трудоёмких услугах и технологиях, которые подходят для менее образованной рабочей силы. Мои коллеги и я предложили варианты таких программ для США, Франции и Великобритании.

«Новые левые» должны полностью осознать новую структуру экономики и императив повышения производительности. Лишь тогда они станут настоящим политическим движением будущего и убедительной альтернативой крайне правым.

Copyright: Project Syndicate, 2024. www.project-syndicate.org

• 32
• 21