G20 должна помочь Африке выбраться из финансовой смертельной ловушки

Президент США Дональд Трамп, возможно, не будет присутствовать на первом саммите G20, который пройдет в Африке, но его тарифы, скорее всего, будут доминировать в дискуссиях в Йоханнесбурге. Последствия меркантильной торговой войны Трампа представляют особую проблему для африканских стран, препятствуя их прогрессу на пути к устойчивому развитию и усугубляя существующее глобальное неравенство. Как хозяин этого исторического мероприятия президент ЮАР Сирил Рамафоса стремится продвинуть приоритеты развития для Африки и Глобального Юга в целом. Учитывая транзакционное мировоззрение Трампа с нулевой суммой, его усилия сталкиваются с жесткими препятствиями.

Трамп якобы вводит тарифы, чтобы улучшить торговый баланс Америки, жалуясь на то, что мир «обдирал США» на протяжении последних 40 лет. На самом деле, страны, которые больше всего эксплуатируются внешними державами, находятся в Африке. На протяжении десятилетий этот континент постоянно оказывался в невыгодном положении на международных финансовых и торговых переговорах, причем как в реальном, так и в финансовом секторах.

Рост африканской торговли сдерживается сочетанием ограниченной диверсификации в сторону товаров с высокой стоимостью, неадекватной инфраструктуры и слабой переговорной силы – унаследованным структурным неравенством, которое усиливает существующий международный порядок. В результате африканские страны в непропорционально большой степени подвержены глобальной волатильности и неблагоприятным условиям торговли, что приводит к постоянному дефициту торгового баланса, повторяющимся кризисам платежного баланса и неумолимому росту внешних обязательств.

Со временем эти внешние дисбалансы, обусловленные исторически сложившейся структурой и направлением африканской торговли, усилили макроэкономическую нестабильность и исказили восприятие рисков, в результате чего рейтинговые агентства присвоили большинству африканских стран рейтинги ниже инвестиционного уровня (junk). Например, хотя агентство S&P Global Ratings недавно впервые за поколение повысило долгосрочный внешний долг ЮАР, наиболее промышленно развитой и развитой африканской экономики, он по-прежнему на две ступени ниже инвестиционного уровня. Ослабленные и низкие кредитные рейтинги, в свою очередь, ставят африканские страны перед угрозой роста и дефолта, а также рисками рефинансирования долга с краткосрочным сроком погашения.

Постоянная выплата гораздо более высоких процентных ставок, чем в более промышленно развитых и процветающих странах, усиливает фискальные последствия суверенного долга африканских стран. После того как 2 апреля Трамп объявил о введении тарифов «День освобождения», доходность десятилетних казначейских облигаций США выросла с менее чем 4 % до примерно 4,5 %, напугав Белый дом. Но это меркнет по сравнению с доходностью государственных долговых обязательств большинства африканских стран. Например, доходность десятилетних государственных облигаций Нигерии в середине апреля составляла около 19 %.

Такая высокая стоимость заимствований истощает скудные ресурсы африканских стран и подрывает их усилия по достижению бюджетной и долговой устойчивости, создавая финансовую смертельную ловушку. Хотя объем внешнего долга Африки относительно невелик (746 миллиардов долларов, или 25 % валового национального дохода континента), в настоящее время из страны уходит больше денег на обслуживание долга, чем поступает в виде нового финансирования и помощи в целях развития. По данным Программы развития ООН, африканские страны могли бы сэкономить до 74,5 миллиарда долларов, если бы кредитные рейтинги основывались на менее субъективных оценках.

Что еще хуже, правительства африканских стран были вынуждены сосредоточиться на преодолении краткосрочных кризисов платежного баланса в ущерб проведению долгосрочной экономической политики. Со временем это привело к тому, что стало труднее инвестировать в инфраструктуру, способствующую росту, – как физическую, так и цифровую – и человеческий капитал, которые необходимы для повышения производительности, стимулирования структурных преобразований и создания благотворного цикла роста и развития.

Сырая сделка

Из-за отсутствия инвестиций в эти сферы африканские страны остаются на задворках мировой экономики, чрезмерно зависят от сырьевых товаров и не могут диверсифицировать источники роста. В результате африканский экспорт остается на удручающе низком уровне и в основном определяется мировым спросом на сырье, а средняя доля экспорта сырьевых товаров на континенте составляет ошеломляющие 90 % – больше, чем в любом другом регионе.

Поскольку в последние десятилетия новыми двигателями роста стали обрабатывающая промышленность с высокой добавленной стоимостью и технологические сектора, доля Африки в мировой торговле неуклонно снижалась: с 5 % в 1970-х годах до менее чем 3 % в настоящее время. Континент также стал самым бедным в мире: почти половина населения стран Африки к югу от Сахары живет за чертой бедности

Чтобы помочь Африке интегрироваться в мировую экономику и повысить уровень жизни на континенте, Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш неоднократно призывал к реформам международной финансовой архитектуры, которая препятствует развитию многих африканских экономик, имеющих несправедливую задолженность. Аналогичным образом, председательствующая в G20 Южная Африка стремится обеспечить приемлемый уровень долга для стран с низким уровнем дохода, снизив стоимость капитала до уровня, который более точно отражает реальный риск в развивающемся мире.

На этом фоне африканцы с недоверием и насмешкой отреагировали на заявление Трампа о том, что с Америкой обошлись несправедливо. В конце концов, господство доллара в мировой торговле и финансах дает США «непомерные привилегии», повышая устойчивость их дефицита и долга.Удобная доходность» – премия, которую инвесторы готовы платить за хранение высоколиквидного и безопасного актива, – поддерживает стоимость финансирования американского долга на исторически низком уровне. Помимо глубины и ликвидности рынка капитала, на США по-прежнему приходится 27 % мирового ВВП, хотя американцы составляют лишь около 4 % населения планеты, и страна остается мировым лидером в области высшего образования, научных исследований, технологий и инноваций.

Эти исключительные качества издавна привлекали в Америку ученых, инвесторов и иммигрантов, способствуя экономическому росту США и ослабляя демографический ветер, который привел к снижению темпов роста в других странах. В период с 1980 по 2024 год ВВП на душу населения в США (в постоянных долларах 2015 года) вырос с 31 082 до 66 683 долларов, в то время как мировой ВВП на душу населения увеличился лишь на 5899 долларов, до 11 876 долларов. В странах Африки к югу от Сахары, где в 16 странах ВВП на душу населения в 2024 году составлял менее 1000 долларов, он увеличился всего на 115 долларов до 1601 доллара.

Конечно, существует множество причин такого огромного разрыва между Африкой и другими регионами мира. Плохое управление и частые конфликты препятствуют экономическому развитию на всем континенте, а военные расходы с 2015 по 2024 год выросли на 22 %, до 52 млрд долларов, что еще больше усугубляет и без того жесткие бюджетные ограничения. Ежегодный рост в странах, затронутых конфликтами, в среднем на 2,5 процентных пункта ниже, а совокупное воздействие на ВВП на душу населения увеличивается с течением времени.

Однако неравенство, заложенное в глобальной торговле и финансах, является главным источником неутешительных показателей роста в Африке. Финансовая смертельная ловушка, а также субсидирование богатыми странами ключевых секторов (таких как сельское хозяйство, обрабатывающая промышленность, энергетика и технологии) способствовали неправильному распределению ресурсов, подорвали международную конкуренцию, задушили африканскую индустриализацию и увековечили колониальную модель развития, основанную на добыче ресурсов. Таким образом, богатые ресурсами страны Африки были низведены до роли поставщиков сырья в мире, где обрабатывающая промышленность обеспечивает долгосрочный рост, создание рабочих мест с более высокой стоимостью и эффективную интеграцию в глобальную экономику.

Спустя десятилетия после того, как многие африканские страны получили независимость от колониальных держав, политика добычи ресурсов продолжает определять их отношения с остальным миром. Напомним, что единственная поездка бывшего президента США Джо Байденав Африку была посвящена «Коридору Лобито» – поддерживаемому США инфраструктурному проекту по транспортировке важнейших минералов из центральноафриканской Коппербелт, которая граничит с Замбией и Демократической Республикой Конго, в порт Лобито в Анголе для экспорта. Первым взаимодействием Трампа с Африкой во время его второго срока стало заключение «мирной» сделки в обмен на доступ к важнейшим полезным ископаемым в ДРК.

В результате сохранения колониальной модели развития африканские страны экспортируют сырье, а затем импортируют промышленные товары по более высоким ценам, что негативно сказывается на региональном экономическом развитии и макроэкономической стабильности. В 2023 году дефицит торгового баланса континента увеличился до 65,5 млрд долларов, что более чем в два раза превышает 31,1 млрд долларов, зафиксированный в 2022 году. Ожидается, что со временем этот дефицит будет увеличиваться, поскольку рост населения Африки повышает спрос на импортные товары, а условия торговли сырьевыми товарами ухудшаются.

Одним из примеров, наглядно иллюстрирующих положение Африки в сложившемся мировом экономическом порядке, является характер и структура ее торговли с Индией, третьим по величине торговым партнером континента. Индия импортирует сырую нефть из африканских стран-производителей ископаемого топлива, а затем экспортирует на континент очищенные нефтепродукты. Этот углеродоемкий «круговой рейс» подчеркивает устойчивость колониальной модели развития добычи ресурсов, которую впервые создали европейские имперские державы и продолжают эксплуатировать глобальные игроки в эпоху глобализации под руководством США.

Не все лодки

После Бреттон-Вудской конференции 1944 года США стали локомотивом мирового роста, используя свой обширный потребительский рынок (на который до сих пор приходится около 30 % мирового потребления) для формирования цепочек поставок и повышения спроса на промежуточные и конечные товары. Это началось в Западной Европе, где три десятилетия после Второй мировой войны стали известны как les trente glorieuses. В последнее время эта модель переместилась в Азию, где страны с развивающейся экономикой добились роста обрабатывающей промышленности, ориентированной на экспорт, и интегрировались в глобальные цепочки поставок, связав регион с Северной Америкой и Европой.

По сути, Америка стала экономическим приливом, поднимающим те страны и регионы, которые интегрировались в глобальные цепочки поставок под руководством США. Однако Африке отведена роль поставщика природных ресурсов для других рынков, что затрудняет странам континента использование потенциала роста и развития, предлагаемого Всеобщей системой преференций, американской программой торговых преференций, или Законом о росте и возможностях Африки, который США приняли в 2000 году, чтобы предоставить соответствующим африканским странам беспошлинный доступ на свой рынок.

В результате торговые дисбалансы, над которыми одержимо бьется администрация Трампа, в основном связаны со странами Северной Америки, Европы и Азии. В 2024 году на Китай, Японию, Мексику, Канаду и Германию приходилось 621,4 миллиарда долларов торгового дефицита США – более половины от общей суммы в 1 триллион долларов. Торговый дефицит Африки с двумя из этих стран – Китаем и Германией – за тот же период превысил 70 миллиардов долларов.

Несмотря на это, «ответные тарифы» Трампа коснулись нескольких африканских стран, в том числе самых бедных в мире. Например, Мадагаскар, чьим основным экспортом в США является сырая ваниль, в День освобождения подвергся угрозе введения тарифов в размере 47 %, после чего в августе был введен тариф в размере 15 %. В 2024 году общий объем экспорта 54 африканских стран в США составит чуть менее 40 миллиардов долларов, что меркнет по сравнению с другими регионами, а зачастую и отдельными странами. Экспорт Вьетнама в США, например, превысил 124 млрд долларов, что привело к дефициту торгового баланса в 113,1 млрд долларов.

Хотя африканские страны и США сталкиваются с постоянным дефицитом торгового баланса, на этом их сходство заканчивается. Преимущества, которые дает доллар в качестве мировой резервной валюты, невозможно переоценить. Глобальный спрос на активы, номинированные в долларах, позволяет США выпускать долговые обязательства дешевле и поддерживать высокие темпы экономического роста.

В отличие от этого, ограничения платежного баланса, связанные с долларовым финансированием, наложили на правительства африканских стран смирительную рубашку, препятствующую экономическому росту, из-за «первородного греха» (невозможности занимать в национальной валюте на международных рынках) и премии за риск, поддерживающей более высокие процентные ставки по их суверенным облигациям. Вызванная дефолтом стоимость заимствований препятствует государственным инвестициям и резко увеличивает фискальные последствия внешнего долга, подрывая усилия по привлечению частного капитала и ускорению диверсификации торговли. Зависимые от помощи и экспорта сырьевых товаров, африканские страны страдают от экономической стагнации и высокого уровня бедности, и оба эти фактора подпитывают международную миграцию.

Теперь к этому добавился подход Трампа к сокращению торгового дефицита США с нулевой суммой, который вызвал турбулентность на рынках облигаций, обесценивание доллара и макроэкономическую неопределенность, повысив тем самым краткосрочные риски для глобального роста и финансовой стабильности. Для африканских стран, уже находящихся под угрозой долгового кризиса, эти изменения в торговой политике США могут стать переломным моментом: Тарифы сокращают их доступ на американский рынок, не позволяя им получать доллары, необходимые для финансирования импорта и выплат кредиторам.

Выравнивание игрового поля

Для устранения этих диспропорций требуется скоординированная, всеобъемлющая реорганизация международной торговли и финансов. Гутерриш выступает за это, призывая страны укреплять устойчивость к силам фрагментации, развивать справедливую торговлю и обеспечивать равный доступ к финансированию. Эти реформы позволят увеличить объем инвестиций и стимулировать структурные преобразования во всем мире, заложив основу для стабильности и всеобщего процветания.

Пересмотр режима глобальной торговли требует соответствующих изменений в международной финансовой архитектуре. С этой целью Южная Африка в период своего председательства в «Группе двадцати» создала экспертную группу для проведения обзора неоправданно высокой стоимости заимствований, с которой сталкиваются развивающиеся страны. Долгожданный доклад группы, который будет представлен на саммите 22-23 ноября, станет одним из основных моментов председательства ЮАР в G20, где особое внимание уделяется обеспечению справедливого доступа к недорогому долгосрочному финансированию.

Более справедливые правила финансирования позволят создать фискальное пространство, необходимое развивающимся странам для проведения смелой экономической политики; увеличить приток иностранного капитала для инвестиций в страны с низким уровнем дохода, приносящих большую прибыль, особенно в развитие человеческого капитала; и ограничить асимметричное распределение государственных субсидий. Дополнительным преимуществом выравнивания игрового поля может стать более широкий доступ к передовым технологиям, включая ИИ, повышающий производительность труда. Со временем это позволит африканским странам и другим развивающимся экономикам использовать свой интеллектуальный потенциал, чтобы провести сырьевую индустриализацию и расширить промышленный потенциал, улучшив показатели развития человеческого потенциала.

Такой сдвиг также позволит диверсифицировать глобальные цепочки поставок, которые в настоящее время сосредоточены на нескольких рынках, особенно в Азии. По мере того как все больше африканских стран будут подниматься вверх по стоимостной лестнице, их экономическая устойчивость будет повышаться, а сохраняющиеся дисбалансы между внутренним спросом и предложением будут уменьшаться. Это, в свою очередь, ускорит экономическую конвергенцию и, что особенно важно, проложит путь к созданию более справедливой и представительной многосторонней системы, в которой особое внимание будет уделяться справедливому и инклюзивному развитию.

Историческое председательство Южной Африки в G20 заложило основу для более инклюзивного подхода к международным финансам и сотрудничеству. Сохранение этого импульса будет непростой задачей в нашем мире, где все чаще возникают проблемы с нулевой суммой. Но лидеры G20 должны решить эту задачу – с Трампом или без него, – если мировое сообщество намерено бороться с макроэкономическими дисбалансами и неравенством, которые подпитывают миграционное давление и геополитическую напряженность.

Авторское право: Project Syndicate, 2025. www.project-syndicate.org