К чему приведет судебно-правовая реформа в Казахстане?

В 2025 году ожидается проведение судебной реформы. В частности, слияние адвокатуры и юридических консультантов. Наш собеседник – юридический консультант, исполнительный директор ПЮК «Палата профессиональных юридических консультантов» Александр Пономаренко.

– Нововведения ожидаются существенные. Будет образована отдельная от Верховного Суда кассационная инстанция, на которую возлагаются большие надежды. Высший судебный совет сейчас формирует кадровый состав. Скорее всего, большинство судей переведут из Верховного Суда и апелляционных судов, а нижестоящие инстанции, соответственно, будут доукомплектовывать.

Но тут, я считаю, есть проблема. Судей могут набрать из числа профессиональных юристов, закон сейчас это позволяет. Однако, работа судьей непростая и очень ответственная, а с такой нагрузкой и за такую зарплату много достойных профессионалов не наберешь… Им и в частной сфере неплохо работается.

Да и уровень заработка судей других инстанций не совсем располагает к независимости, честности и беспристрастности. А уж про уровень дохода простых работников судов вообще говорить не стоит! Хотя достижение (именно достижение) статуса судьи, по мировым стандартам считается высшей точкой профессиональной карьеры юриста. У нас же все наоборот… И в результате сейчас много опытных судей уходит «на гражданку», где с таким опытом и профессиональным багажом можно зарабатывать в три раза больше. Боюсь, что с профессиональным уровнем кадров и достаточным их количеством в нашей судебной системе проблемы только вырастут. При этом, я пока не слышал никаких внятных предложений по их решению, хотя он является ключевым для судебной реформы!

Очень бы хотелось увидеть успешную антикризисную работу Высшего судебного совета по этому вопросу. Ведь без опытных, квалифицированных и мотивированных судейских кадров никакие судебные реформы не сработают. Он может это сделать, тем более, что Академия правосудия сейчас перешла в его ведение.

– Может быть, в этом смогут помочь новые технологии, цифровизация, искусственный интеллект?

– Верховный Суд объявлял, что уже давно идет системная работа по упрощению судебных процессов посредством цифровизации, искусственного интеллекта и роботизации для минимизации судебных ошибок. Однако, на практике мы этого практически не ощущаем, а работа посредством IT в этом году, к сожалению, доставила достаточно много хлопот, как сторонам процессов, так и судьям. Хоть ИС Судебный кабинет/Торелик постоянно совершенствуют, но, видимо, аппаратные возможности программного обеспечения и дефицит серверного оборудования начинают давать сбои при такой нагрузке. А в целом – это очень удобный инструмент для участников судопроизводства. И его модернизация, с учетом пожеланий пользователей, гораздо эффективней решала все организационные вопросы. Однако, специалисты говорят, что пока не получается – полноценная система стоит очень дорого…

Лично мне не совсем понятна такая экономия, которая в итоге очень дорого обходится и судебной системе, и обществу. А если учесть, что судебная система, в отличие от многих других госструктур, приносит в бюджет еще и неплохой доход в виде госпошлин, то такой подход к организации работы и вознаграждению одной из самых важных властей в государстве, на мой взгляд, как минимум недальновиден.

Так как в результате реформы количество судей Верховного Суда уменьшается до полутора десятков, то, по первоначальному плану, они должны были всецело сосредоточиться на методической работе, обобщению практики и изданию нормативных постановлений. Однако, в итоге законодатель оставил за судьями Верховного Суда некоторые полномочия по пересмотру судебных актов, чем фактически создал в судебной системе уже четвертую инстанцию. Время, конечно, покажет необходимость такого шага, но лично у меня имеются некоторые сомнения по этому поводу.

Также в рамках реформы были обсуждены и приняты некоторые изменения и дополнения в уголовно – процессуальный и административно – процедурный кодексы, разработанные с учетом и по итогам их правоприменительной практики. Хотелось, чтобы в будущем также уделили внимание и гражданскому процессуальному законодательству, по которому у нас тоже имеются некоторые рациональные предложения.

– Как я знаю, вам не показались убедительными некоторые предложения от имени адвокатского сообщества…

– К моему сожалению, в этот раз нам, как юридическим консультантам, не удалось эффективно посотрудничать с адвокатурой. Некоторые предложения, озвученные от имени Республиканской коллегии адвокатов, мне показались неадекватными и совершенно оторванными от действительности.

Но вместо того, чтобы просто переделать проект до нормального состояния, они начали кулуарную возню с просьбами исключить из рабочих групп оппонентов, пошли жалобы на депутатов, на родное министерство, что они их зажимают и душат независимость адвокатуры…

Сразу отмечу, что состою в дружеских отношениях со многими адвокатами и считаю их своими коллегами. И моя негативная оценка деятельности их республиканского руководства никак не влияет на наши отношения.

С руководством же, как я считаю, им и правда немного не повезло. Их эгоцентризм и чувство собственной исключительности и значимости в правовой системе не позволяет им работать на общее благо всей системы. А так как ими продвигаются только свои, сугубо корпоративные, интересы, и при этом за счет ущемления интересов других участников этой же системы, то ни народной любви, ни уважения со стороны коллег или госорганов им все это не добавляет. Ну и, скажем так, нам был продемонстрирован не самый высокий уровень профессионализма в законотворческом процессе.

Однако они развили довольно бурную «теоретическую» деятельность. Вы даже не представляете сколько мне пришлось прочитать всяких концепций, национальных докладов, позиций и другой популистской литературы от этих авторов. Жаль, что содержание чаще всего вызывало изумление и недоумение.

– Вы, очевидно, имеете в виду концепцию Республиканской коллегии адвокатов «Объединение профессиональных судебных представителей в составе адвокатуры»?

 – Концепций было уже несколько. В одной из них авторы сами определили основные направления государственной политики в сфере оказания юридической помощи, разработали и утвердили своим президиумом, а теперь требуют всех им следовать!

Та же концепция объединения профессиональных судебных представителей в составе адвокатуры уже ничего, кроме раздражения не вызывает, хотя там написана целая сага об юридической помощи.

Предисловие к этому труду написал всеми уважаемый академик Майдан Сулейменов. Надеюсь, он даже не читал, а просто «подмахнул», по доброте душевной, представленный ему в качестве предисловия текст… Потому что не так давно он, в более значимой форме и вполне аргументированно, защищал кардинально противоположную точку зрения.

Но уже через Республиканскую коллегию адвокатов нам пытаются внедрить аналог иностранной концепции Верховенства права ABA/ROLI USAID – при поддержке выходцев из Kazbar. И вся их нелюбовь к реформе 2018 года заключается лишь в том, что той реформой были сорваны их коммерческие планы и заветные мечты.

И да – меня совсем не впечатляет кипа приложенных рекомендаций всяких международных комиссий. Я и мои единомышленники очень прохладно относимся к их «дорогим» советам. Мы – за наш собственный путь развития, пусть тернистый, но тот, который мы должны пройти сами.

Как бы там ни было, институт палат и юридических консультантов состоялся. И можно констатировать, что реформа 2018 года прошла вполне успешно, саморегулируемые палаты юридических консультантов вполне нормально функционируют. И даже, судя по реакции недовольства, создают реальную конкуренция коллегиям адвокатов, даже с учетом того, что юридические консультанты вправе оказывать юридическую помощь не по всем делам. Для судебной системы появление дополнительного независимого участника процессов – в лице юридических консультантов – тоже идет на пользу. Конечно, некоторым такая наша самостоятельность и независимость явно не по душе.

– Вас обвиняют, что у вас нет стандартов работы…

– Это совершенно голословной обвинение наших недобросовестных конкурентов! Понимаю, что обидно, когда «параллельная адвокатура» может иметь даже больший авторитет и профессиональный уровень, чем обычная. Стандарты у нас имеются, и мы все подчиняемся Кодексу профессиональной этики. Эти нормативы нам согласовывал уполномоченный орган. Кстати – тот же, что и у адвокатов.

У нас прекрасно работают дисциплинарные комиссии. Мы, конечно, всегда стараемся защищать своих коллег, особенно и чаще всего – от необоснованных жалоб процессуальных оппонентов из адвокатов. Но если кто-то виноват реально, то не смотрим ни на авторитет, ни на заслуги – и наказываем.

У адвокатов же дисциплинарные комиссии в последнее время превратились в инструменты борьбы с неугодными и нелояльными, теми, кто не придерживается линии президиума Республиканской коллегии адвокатов. Область уголовного судопроизводства, действительно, требует дополнительных квалификаций и прав, и это накладывает на адвокатов дополнительные обязанности. Сфера же юридических консультантов менее требовательна, и государство вполне разумно сочло возможным передать часть своих контрольных функций на саморегулирование. Но это же совсем не значит, что никакого контроля и регулирования нет!

– Но вы не будете отрицать, наверное, что адвокаты сегодня в Казахстане испытывают много трудностей в ходе следствия и судебных процессов, их статус низок, их права постоянно нарушаются…

– Отрицать не буду, единичные случаи нарушения прав, конечно, бывают и не только адвокатов. Но я бы не сказал, что отсутствуют инструменты для осуществления защиты в рамках адвокатской деятельности. Они имеются, только надо уметь их применять. А основной спор и возник, когда в рамках реформы хотели законодательно закрепить право на предоставление адвокатам информации о почти всех охраняемых законом тайнах граждан по обычному адвокатскому запросу! Но это предложение явно ограничивает конституционные права граждан, и оно было сразу отвергнуто.

Также права сторон равны только в суде, а на стадии досудебного расследования никакого равноправия нет, и быть не может, иначе преступность будет просто безнаказанно процветать, как уже было в Италии при аналогичных условиях.

– Как же можно надеяться на судебную реформу, при таких кардинальных противоречиях?

– К сожалению, могу только сказать, что слабость и зависимость судебной власти нам пока победить так и не удалось, но надежда умирает последней!

• 49
• 43