К чему приведёт уход британцев из Air Astana?

Одной из самых громких последних деловых новостей Казахстана стало сокращение доли участия британской компании BAE Systems в группе компаний Air Astana до 6,9%. Формально речь идёт о вполне обычной продаже пакета акций через ускоренное размещение, но реакция на эту сделку показала, что рынок воспринимает происходящее гораздо шире, чем обычную биржевую операцию.

Декабрьское сокращение доли британской BAE Systems в Air Astana стало продолжением процесса, который авиационный рынок наблюдает уже второй год, – но именно сейчас он оказался воспринят как переломный. Британская корпорация продала ещё 10,1% акций авиакомпании, снизив своё участие примерно до 6,9%.

Сделка прошла через ускоренное размещение с заметным дисконтом к рыночной цене, что само по себе усилило нервозность инвесторов. В первые дни торгов после объявления акции Air Astana на Лондонской бирже снижались почти на восемь процентов, затем падение частично отыгралось, но общее восприятие события осталось настороженным. На казахстанском рынке реакция была схожей: бумаги подешевели, а институциональные инвесторы, включая пенсионный фонд, зафиксировали краткосрочные бумажные потери.

Сделки крупного акционера стали поводом для разговора о том, что означает постепенный уход британцев для национального авиаперевозчика.

Чтобы понять масштаб этого события, необходимо вернуться к самому началу истории Air Astana и участию в ней BAE Systems.

Британская компания вошла в капитал авиаперевозчика в 2001 году, на этапе его создания, получив 49% акций.

Этот шаг с самого начала был нетипичным: BAE Systems – оборонно-аэрокосмический концерн, специализирующийся на военных платформах, электронике, кораблестроении и авиационных системах, а не на пассажирских перевозках. Однако контекст начала 2000-х многое объясняет.

В тот период BAE вела переговоры с казахстанской стороной о поставках радиолокационных и оборонных систем для армии. В свою очередь казахстанская сторона, как пишут британские СМИ, попросила в рамках этих переговоров софинансировать запуск нового национального авиаперевозчика в качестве дополнительного стимула и элемента более широкого стратегического взаимодействия. Сумма первоначальных инвестиций была относительно небольшой по авиационным меркам, однако взамен BAE получила почти половину акций создаваемой авиакомпании.

Показательно, что оборонный контракт в итоге так и не был реализован по ряду причин, включая внешнеполитическое давление и изменение приоритетов. Тем не менее, участие BAE Systems в Air Astana не прекратилось. Напротив, британская компания сохранила свою долю и на протяжении более чем двух десятилетий оставалась соучредителем и ключевым акционером авиаперевозчика.

Именно это обстоятельство со временем придало её присутствию особое значение. Air Astana развивалась не как полностью государственный проект, а как совместное предприятие с крупным иностранным партнёром, что в начале 2000-х воспринималось как принципиальный разрыв с постсоветской моделью авиации. Для рынка и экспертного сообщества участие BAE стало символом ориентации на международные стандарты управления, прозрачности и институциональной устойчивости.

При этом роль британцев никогда не была в узком смысле операционной. Насколько публично известно, BAE Systems не управляла рейсами, не вмешивалась в коммерческую политику и не занималась сервисными вопросами. Её влияние проявлялось исключительно на уровне корпоративного управления, участия в совете директоров, формирования управленческой рамки, в которой работала компания. Тем не менее, за годы присутствия британцев в управлении Air Astana выстроила репутацию одного из наиболее стабильных и финансово устойчивых авиаперевозчиков региона, – и для многих инвесторов и пассажиров это напрямую ассоциировалось с наличием сильного внешнего партнёра.

Эксперты авиационного рынка зачастую отмечают, что вклад BAE Systems в развитие Air Astana и авиационной отрасли Казахстана в целом проявлялся через закрепление практик, которые напрямую связаны с безопасностью полётов и надзором, хоть и редко заметны пассажиру. Речь идёт о системном внедрении международных стандартов управления безопасностью, регулярном прохождении аудитов IATA, включая IOSA, ориентации на требования европейских авиационных регуляторов и выстраивании независимой функции управления рисками и качеством внутри компании.

Для Казахстана начала 2000-х годов само существование национального перевозчика, который постоянно находился в контуре международных проверок и внешней ответственности перед иностранным акционером, имело эффект «якоря» и для регулятора, и для рынка в целом. В результате Air Astana на протяжении многих лет воспринималась как эталон с точки зрения операционной дисциплины и культуры безопасности, а её подходы – как ориентир, на который со временем начали равняться и другие участники авиационного сектора страны и даже региона (Центральной Азии).

На протяжении многих лет участие BAE Systems в капитале Air Astana оставалось стабильным и практически не менялось. Британская компания сохраняла крупный пакет акций и воспринималась как долгосрочный соучредитель, чьё присутствие не ставилось под сомнение.

Вопрос о возможном изменении её доли начал обсуждаться лишь в контексте подготовки Air Astana к выходу на биржу и последующих изменений в структуре акционеров. По итогу в ходе IPO и сопутствующих сделок в прошлом году доля BAE Systems сократилась примерно до 16,95%.

При этом британская компания не стала выходить из капитала полностью и сохранила статус второго по величине акционера. Более того, именно BAE предоставила опцион на дополнительное размещение акций, который традиционно используется для стабилизации торгов после выхода компании на биржу. Это означало, что британцы сознательно приняли на себя роль поддерживающего акционера в переходный период рыночной трансформации, и показывало, что сокращение доли в тот момент носило ограниченный характер, а не рассматривалось как завершение участия в компании.

Благодаря этому шагу национальный перевозчик получил дополнительный капитал для реализации инвестиционных планов.

Примечательно, что год назад генеральный директор Air Astana Питер Фостера отвечал в интервью главе Ассоциации по защите прав миноритарных инвесторов Данияру Темирбаеву на вопрос, как долго BAE Systems будет оставаться в капитале компании. Ответ был предельно осторожным, – но именно это впоследствии стало источником разночтений.

– BAE Systems были акционерами компании с самого начала. Они сыграли значительную роль в развитии компании. И да, после IPO у всех акционеров, включая BAE Systems, уменьшились пакеты акций. BAE Systems, в частности, сохранили примерно 17% акций. Конечно же, не мне комментировать их планы в отношении нашей компании, но на данный момент нет никаких признаков того, что они намерены далее снизить долю своего участия. Они остаются вторым по величине акционером компании, и продолжают вносить весомый вклад

– заявил тогда Фостер.

Формально в этих словах не было ни обещаний, ни прогнозов. Руководитель публичной компании всего лишь указал, что не может знать конкретных планов акционера, и описал лишь текущую ситуацию, как она виделась в тот момент на его взгляд.

Однако в условиях, когда рынок воспринимает BAE Systems как исторический и символический «якорь», это заявление было интерпретировано как обещание будущей стабильности. И именно поэтому недавнее сокращение доли в этом году стало для многих неожиданным и болезненным, – даже несмотря на то, что юридически оно не противоречило прежним заявлениям менеджмента.

В свою очередь текущее решение BAE Systems о продаже части своего пакета сопровождается конкретной формулировкой в публичных раскрытиях: британская корпорация открыто признала, что участие в Air Astana перестало рассматриваться как приоритетное направление. Об этом же заявила и сама авиакомпания.

– Мы признаём, что Группа больше не является основным активом в контексте более широкой деятельности BAE Systems, и приветствуем появление новых акционеров в составе Группы на этом важном этапе её развития. Мы также отмечаем увеличение свободного обращения акций в результате продажи

– сказано в пресс-релизе.

Это решение следует рассматривать в контексте общего состояния бизнеса BAE Systems. Летом 2024 года консалтинговая компания Vertical Research Partners в специальной публикации для FT отмечала, что к концу 2026 года топ-15 оборонных компаний мира почти удвоят поток заказов суммарно до $52 млрд, – и одна из тех компаний, кто получит основную часть этих заказов – это как раз-таки BAE Systems.

Более того, ещё в 2023 году в FT сообщалось, что всего за полтора года с начала войны между Россией и Украиной портфель заказов мирового ВПК приблизился к рекордным $764 млрд, из которых больше трети пришлось в сумме на американские Lockheed Martin и General Dynamics и британскую BAE Systems.

Аналитический проект «Bell.Инвестиции», запущенный авторитетным бизнес-изданием The Bell, в ноябре 2024 года также причислил BAE Systems к списку компаний, которые являются ключевыми бенефициарами роста геополитической напряжённости и увеличения оборонных расходов в Европе, США и Австралии.

Всё это время выручка данной компании росла двузначными темпами, её портфель заказов достиг рекордных значений, – и потому компания активно выкупала собственные акции в различных видах принадлежащего ей бизнеса, увеличивая при этом дивидендные выплаты. В такой ситуации решение о перераспределении капитала в пользу профильных оборонных и аэрокосмических программ выглядит логичным и экономически оправданным.

На этом фоне гражданская авиакомпания, работающая на региональном рынке и подверженная колебаниям спроса, валютным рискам и цикличности отрасли, объективно утратила стратегическое значение для BAE Systems. Это не означает негативной оценки Air Astana как бизнеса, – скорее, речь идёт о смене приоритетов самой британской корпорации.

Важно и то, что выход всё-таки произошёл не резко, а поэтапно: сначала снижение доли в рамках IPO, затем период стабилизации, и лишь после этого – дальнейшая продажа части пакета.

Для Air Astana текущая ситуация означает переход в новую фазу. Формально британцы пока что остаются миноритарными акционерами, однако их роль как внешнего символа контроля и международного партнёрства заметно сокращается. Не исключено, что в будущем они решат окончательно передать оставшиеся 6,9% акций свободному рынку. Это, безусловно, объективно меняет восприятие компании рынком и обществом.

В последние годы Air Astana, как и многие авиаперевозчики по всему миру, работала в условиях высокой нагрузки и структурных вызовов – от дефицита самолётов и роста лизинговых платежей до необходимости балансировать между внутренними и международными маршрутами. На этом фоне внимание к качеству сервиса, надёжности операций и коммуникации с пассажирами закономерно усилилось.

Речь здесь идёт не столько даже о прямой критике, сколько о повышенных ожиданиях, которые традиционно сопровождают национального перевозчика и публичную компанию с десятками тысяч акционеров. И постепенный уход британцев делает эти ожидания ещё более сфокусированными. Теперь Air Astana в большей степени предстоит доказывать устойчивость и зрелость собственных управленческих механизмов.

Возможные последствия такого перехода можно описать в нескольких сценариях. В оптимистичном варианте компания использует этот момент как стимул для дальнейшего стремительного развития, укрепления внутренних процессов и повышения доверия со стороны пассажиров и инвесторов быстрее намеченных планов. В инерционном сценарии изменения будут происходить медленно, без резких сдвигов, а восприятие компании останется во многом прежним. Наконец, нельзя исключать и вариант более глубокой трансформации, связанной с изменением управленческой модели или даже появлением нового стратегического партнёра в будущем.

Но в любом случае уход BAE Systems из капитала Air Astana – это не кризис, а завершение длинного исторического этапа. Британская компания вошла в проект на стадии его рождения, сопровождала развитие авиаперевозчика более двух десятилетий и аккуратно снизила своё участие в тот момент, когда её собственный бизнес оказался на подъёме. Теперь Air Astana в значительно большей степени будет опираться на собственные управленческие решения и на доверие рынка, пассажиров и инвесторов. Именно это смещение ответственности и фокуса внимания и объясняет, почему происходящее вокруг доли BAE Systems вызывает столь пристальный интерес.