Как детские травмы влияют на взрослую жизнь успешных людей

«Я сейчас прохожу терапию у психолога и неожиданно для себя узнала, как работала моя детская травма, которую я по своим уже взрослым ощущениям не считала травмой и не видела последствий», – написала руководитель движения «Не молчи» против насилия Динара Смаилова, упомянув, что детство для нее, тогда еще 11-летней девочки, закончилось именно в тот день, когда она получила ту травму. C тех пор ее стали преследовать панические атаки.

Сказки о «счастливом» детстве

Психоанализ, который на Западе есть давно, а на постсоветстком пространстве только начинает появляться, призван обслуживать специфическую группу населения, которая подвержена стрессам, конфликтам, эмоциональным всплескам – всему, что связано с проблемным состоянием еще вполне здорового человека. В Союзе в свое время для таких людей даже был придуман специальный термин – “вялотекущая шизофрения”, хотя, как утверждают специалисты, весь остальной мир такой болезни не знает.

Сергей Зимовец, экс-ректор Московского института психоанализа (сейчас живет в Израиле), автор нашумевшего в свое время психоаналитического эссе «Молчание Герасима», проиллюстрировал это не просто конкретными примерами, но и назвал причину – высокое психологическое напряжение в семьях, где росли его пациенты.

Жизнь в броне

– Однажды ко мне на психотерапию попала девочка лет 11 – дочь высокопоставленного и очень обеспеченного чиновника, – рассказывает психоаналитик. – Отец заявил, что с некоторых пор его умненькая дочка стала плохо учиться, а по ночам писает в постель.

Девочка оказалась очень неконтактной, было такое впечатление, что она “в броне”. Где-то на пятой психоаналитической сессии косвенно выяснились условия ее жизни. Она приезжает в школу с шофером, который одновременно является ее телохранителем. Она не выходит на улицу и не гуляет по городу со сверстниками. Папа не устает повторять: “Оленька, если после того, как ты вышла из машины, к тебе вдруг подходит какой-то мужчина, – беги. Если ты вышла из школы, а машины нашей еще нет, но подъезжает другая – беги”. Так он инструктирует своего ребенка изо дня в день. Разговоры в семье идут примерно такого плана: “Мама вчера сказала, что Ивана Трофимовича убили прямо в лифте”. Словом, жизнь ребенка родители организовали так, что она все время как бы начеку. После этого они удивляются, почему дочь перестала учиться и почему у нее появилась бессонница. А она просто-напросто ощущает давящую атмосферу, которая формирует фобический характер – состояние, когда человек постоянно испытывает какие-то страхи, при этом, не зная источника, от которого они исходят.

Девочка лечилась у меня примерно четыре месяца. За это время мы с ней успели решить только проблему энуреза, потому что родители приняли решение увезти дочь в Англию. Избавив ее от пугающей ситуации в Москве, они устроили ей еще одну изоляцию. Этим отъездом родители как бы загнали проблему “под кровать.

Банкир-алкоголик

Другой мой пациент занимал пост руководителя одного из российских банков. Ритм жизни у него был настолько напряженный, что неумеренная выпивка стала для него единственным способом расслабиться. Когда он уходил в запой, то психика у него шла вразнос . Все, в том числе его частный психиатр и два телохранителя, боялись зайти к нему: он мог запросто пристрелить. И тогда они звонили мне: “Скорее приезжайте, с шефом неладно”. Со мной у него сложился психологический контакт, поэтому меня он впускал и мы начинали с ним работать.

Алкогольная зависимость у моего пациента была не причиной, а следствием более тяжелых психологических проблем, имеющих начало в детстве. Мать будущего замминистра и банкира была членом ЦК КПСС в те времена, когда женщин в этом органе можно было пересчитать на пальцах одной руки.

При таком статусе она, естественно, представляла из себя достаточно жесткую, волевую и контролирующую натуру. Такой она была на работе и таким же образом взаимодействовала со своими детьми. Когда мы стали разбираться, что же с ним происходит, он то и дело повторял: да, да, это же самое было и у моей сестры.

Случай с моим пациентом говорит о том, что изначально структурированнная психика с какими-то проблемами позже обязательно даст сбой. Это, как правило, случается тогда, когда человек начинает жить и работать в условиях особого психологического напряжения.

Красавица по прозвищу Лошадь

Эту женщину – дочь тоже высокопоставленного чиновника – ко мне в терапию привел ее друг. Он сказал, что пока он был в зарубежной командировке, с его невестой что-то произошло.

А случилось, оказывается, вот что. Как-то после работы девушка заехала в косметический магазин.

– Когда я вышла из такси, меня вдруг кто-то резко дернул, разворачивая к себе, – рассказывала она, вспоминая тот день. – Это был молодой человек 22-23 лет. Он толкнул меня в грудь, выхватил сумку из рук и побежал. Я хотела крикнуть, но не смогла. Постояла несколько минут, автоматически подошла к такси и попросила отвезти домой.

Дома она заперлась у себя в комнате. На работу пошла только через два дня. Никогда у нее не было никаких конфликтов и вдруг поскандалила с одним из менеджеров. Опять несколько дней не ходила на работу. Родители не знали, что и думать. Когда вернулся из командировки жених, девушка со слезами рассказала ему о том, как ее ограбили. Он ей заявил, чтобы плюнула на эту сумку и забыла того урода, который вырвал ее с рук. Она согласилась, что да – это все такие пустяки. Но лучше ей не стало, более того, у нее появился нервный тик.

Вначале я подумал, что она расстроилась из-за денег. Но девушка отмахнулась: “Да ну их, эти деньги”. Может, ее повергла в шок гематома, которая появилась у нее после того, как грабитель ее толкнул, поскольку до этого она никогда не испытывала насилия? На этот счет девушка ответила еще более выразительно: “Подумаешь, ударили!”

В общем, уцепиться не за что. Наконец, на четвертом сеансе она говорит: “Почему этот парень набросился на меня? Если бы он подошел ко мне и сказал: мне нужны деньги – я бы отдала ему содержимое кошелька”.

Словом, она была поражена агрессией против нее. Отмечу: пациентка была не просто красива, а потрясающе хороша собой. Если она шла по городу пешком, то не было отбоя от владельцев супермашин, приглашающих подвезти ее. В общем, она – центр мужского внимания, а тут мужчина подходит и грубо толкает ее… Он не оценил ее! Для него содержимое ее кошелька было важнее, чем она сама.

На самом деле грабитель обратил на нее внимание. Но между ними огромная дистанция. В прямом смысле он не смог бы завладеть ею, поэтому сделал это насильственно в символической форме. В психоанализе кошелек символизирует женское начало.

Услышав это, пациентка рассмеялась: “Да, в этом что-то есть. Значит, он, подлец, все-таки поимел меня”. После этого она стала веселее, у нее прошел тик. Когда я попросил ее прийти хотя бы еще один сеанс психотерапии, во мне сработала интуиция. Мне не давало покоя то, что грабитель очень отчетливо запал ей в память, хотя она видела его какие-то доли секунды.

– Почему вы его все-таки так хорошо запомнили? – спросил я ее.

– Он похож на моего отца в молодости.

И только после этих слов начался настоящий психоанализ. Оказалось, она не всегда была красавицей. До 15 лет у нее было прозвище Лошадь, потому что она была высокой и бесформенной. И отец все сокрушался: «Ее еще нужно замуж выдавать. Но кто ее, такую «лопату», возьмет?”

К 18 годам Лошадь превратилась в красавицу, но где-то в глубине души она так и не преодолела мыслей о своей никудышности. Грабитель реактивировал в ней этот комплекс, потому что он был аналогом отца, когда-то отвергшего ее. Подсознательно воспоминания о том, что она никому ненужная дурнушка, вспыхнули в ней с новой силой. Психоанализ был завершен только тогда, когда мы с ней обсудили все это, и она поняла истинные причины шокового невротического расстройства.

Последствия психологических травм

И если в случаях, рассказанных именитым психоаналитиком, все заканчивалось относительно благополучно, то казахстанская действительность не так радужна.

– По данным, которые предоставил нам ассоциированный профессор Maqsut Narikbayev University, член общественной палаты при Мажилисе Парламента РК Муслим Хасенов, за 6 лет (с 2018 по 2023 годы) в Казахстане совершено 22174 суицидов, а осуждено 7 человек, – говорит Динара Смаилова. – При этом в суд направлено только 41 дело. Думаю, что любая попытка суицида, – это последствия психологической травмы. В 2019 году мы проводили пресс-конференцию по факту суицида 15-летней Аделины Н. Девочка пошла на этот шаг после попытки изнасилования и, главное, после того, как пережила травмирующий опыт, связанный с расследованием дела. В процессе следствия ее неоднократно обвиняли в случившемся и в конце концов дело вовсе закрыли. Девочка не справилась со всеми этими событиями, несмотря на поддержку близких.

В тот год у нас было более 30 дел, связанных с изнасилованием подростков. 15 из девочек пытались покончить жизнь самоубийством, некоторые неоднократно, и одна девочка все-таки погибла. Однако исследований, которые бы показали, что говорят выжившие после суицида подростки, – нет…