Как и где бороться с подростковым буллингом

6 марта, 2023

Что делать, если ребенка травят в школе или не оказывают должной медицинской помощи? Для многих детей настоящим островком спасения стал Досуговый центр «TeenergizerQZ» при Казахском научном центре дерматологии и инфекционных заболеваний. Здесь оказывают психологическую, юридическую и другую помощь детям, которые подверглись ранкизму, эйджизму, эйблизму, сексизму и буллингу.

– По данным ЮНИСЕФ Казахстан, 66% детей подвергались школьному насилию и дискриминации, 44% стали жертвами насилия в школе, а 24% несовершеннолетних совершали акты насилия и дискриминации в отношении других детей в школе, – говорит руководитель Досугового центра Людмила Полякова. – Эти цифры не могут не настораживать.

– Наша организация работает с подростками и молодежью с 2019 года. Изначально мы занимались проблемами подростков, живущими с ВИЧ. Сегодня круг наших задач расширился, и мы принимаем всех ребят, которые столкнулись с теми или иными видами дискриминации. К ним присоединилось близкое окружение, ребята с активной жизненной позицией. Мы постоянно ведем работу в соцсетях, и к нам приходят ребята из разных частей города, разного социального положения и образования. В частности, к нам обратились ученики Назарбаев интеллектуальной школы. Они рассказали случай, который произошел с их одноклассником. Ребенок покончил собой, потому что родители запретили ему надевать юбку и выходить в таком виде на улицу. Дети искренне не понимали, почему происходит такое неприятие людей, которые хотят себя как-то иначе выразить. Ведь они не совершают правонарушений, не причиняют никакого вреда окружающим.

По словам Людмилы, современные подростки очень ранимы и достаточно толерантны к вещам, которые неприемлемы взрослых. В то же время поколение Next более бережно относится и к природе, и к экологии в целом.

– Если в пору моей молодости лучшим психологом был мамин ремень, который лечил любые психотравмы, то сейчас такие методы не только не действуют, но дают обратный эффект, – продолжает разговор Полякова. – В подростковом возрасте авторитет родителей падает, потому что ребята ищут авторитеты извне, среди сверстников. Здесь мы объединяем ребят, даем им навыки – как развиваться, коммуницировать, рассказываем, как противостоять тому же буллингу.

Конечно, для этого нет каких-то общим рекомендаций. Но есть общие правила. Сначала нужно попытаться просто игнорировать буллера. Если эта мера не работает, то надо дать отпор, как говорится, «показать зубы». Можно обратиться к кому-то из взрослых для разрешения данной ситуации, родителям или педагогам. Вот только с последними не все так однозначно, ведь они и сами могут стать инициаторами травли учеников. Возможно, это происходит неосознанно и таким образом взрослые вымещают на детях свои проблемы. В последующем класс подхватывает и добивает одноклассника, которого невзлюбил учитель.

К нам обратилась девочка, которую затравила учительница математики. Она постоянно придиралась и высмеивала ребенка. Частенько педагог с издевкой обращалась к ней на уроке: «Ну-ка, Диана, расскажи, что ты знаешь!». Девочка долго терпела издевательства и не говорила родителям о том, что происходит в школе. Ее друзья подсказали, что есть наша организация. И когда Диана обратилась к нам, соцработник Центра побеседовал с директором школы, где училась девочка. После этого травля прекратилась.

Сотрудники организации призывают не терпеть ситуации, которые мешают подросткам жить. Если не получается мирно решить конфликт, лучше перевести ребенка в другую школу. Что, собственно, и сделал Амангельды.

– В восьмом классе я перешел в другую школу, потому что львиная часть моих одноклассников была из обеспеченных семей, – делится подросток. – Им покупали дорогие вещи, гаджеты. А я не могу позволить себе всех этих благ. Если сказать грубо, меня чморили, потому что у меня была дырка на брюках, или у меня не было денег, чтобы пойти с ними погулять. Последней каплей стало то, что при учителях одноклассники мне сказали, что я нищеброд. В классе были хорошие ребята, но они не препятствовали моему унижению. Я жаловался учителям, они пытались разговаривать с моими одноклассниками, но ситуация от этого никак не менялась. Я очень благодарен моей маме, бабушке, они меня поддерживали, видя, в каком удручающем состоянии я возвращался с занятий. Бабушка и стала инициатором того, чтобы я перешел в другую школу.

В итоге Амангельды – в учебном заведении, где его все устраивает. Здесь он хорошо учится, завел много новых друзей.

С диагнозом В20

Часто в центр обращаются дети, которых дискриминируют в связи с тем, что у них есть такие заболевания, как ВИЧ. Людмила Полякова вспомнила случай из своей практики:

– Беременная женщина не была прикреплена ни к одной поликлинике Алматы. Пока ее гоняли из одного лечебного учреждения в другое, пришло время рожать. Так как женщина не знала, что она больна ВИЧ, она не принимала терапию. В результате родился ребенок, который заразился внутриутробно. Вскоре мама и отец ребенка умерли, и малыш остался с бабушкой. Когда бабушка стала подавать документы в первый класс, в медицинской карте был указан диагноз ребенка под кодовым номером В20. Эта информация может быть известна только директору школы и медработнику. Директор школы сказала, что, чтобы принять ребенка в школу, нужно собрать педсостав, который и должен решать, что делать с мальчиком. Бабушка (у нее самой были проблемы со здоровьем и неважное материальное положение) была в шоке и не знала, куда бежать за помощью. Пришлось нам вмешаться в ситуацию, показать директору Кодекс о здоровье, растолковать, что ребенок в бытовых условиях безопасен для общества. В итоге мальчика все-таки взяли в эту школу.

Или еще один случай. Как-то наши дети поехали в лагерь, и там фельдшер поинтересовался, есть ли у них какие-то-заболевания. Один ребенок простодушно признался, что у него В20. У медработника началась паника. Разразился страшный скандал. Фельдшер позвонил и нам, и спонсорам, которые оплатили путевку ребенку. Нам вновь пришлось проводить образовательный ликбез, рассказывать, что ребенок получает ежедневное лечение. К слову, немногие знают, что сегодня, благодаря современным методам лечения, ВИЧ перешел из разряда смертельных в разряд контролируемых хронических заболеваний. Принимая соответствующие препараты, человек, живущий с ВИЧ, показывает неопределяемую вирусную нагрузку, при которой он даже не способен заразить своего полового партнера. Благодаря противовирусной терапии люди с этим заболеванием живут до глубокой старости.

По словам координатора одного из проектов организации, тренера ДЦ «TeenergizerQZ» Валентины Манкиевой, далеко не все медработники информированы о том, что такое ВИЧ-инфекция, особенностях других заболеваний. Проблема – в отсутствии должной коммуникации между службами здравоохранения.

– У нас также есть люди, которые пережили туберкулез или находятся на длительном поддерживающем лечении, есть еще больные сахарным диабетом, – говорит Манкиева. – Детей с этим заболеванием не берут в садики, им сложно находиться в общеобразовательных учреждениях. Есть онкобольные. И все они подвергаются стигме именно медицинским сообществом. К сожалению, в Казахстане нет антидискриминационных законов. Но хоть медленно, перемены все же происходят. Совсем недавно сообщество людей, живущих с ВИЧ, добилось того, что изменили нормативный акт и теперь люди, живущие с этим заболеванием, могут усыновлять детей.