Как Нацбанк девальвировал тенге ради Назарбаева, олигархов и России

В социальной сети Threads появилась серия публикаций от анонимного пользователя, который утверждает, что является бывшим сотрудником Национального банка Республики Казахстан, курировавшим валютные интервенции в 2015 году. В своих постах, которые, по его словам, стали возможны после истечения 10-летнего соглашения о неразглашении, он излагает версию событий, связанных с обвалом тенге, называя конкретные суммы и предполагаемых участников событий, и утверждает, что неформальные процессы, влиявшие на экономическую политику тогда, по его мнению, продолжают действовать и в наши дни.

Произошедшие десять лет назад отпуск курса тенге и дальнейшее его стремительное падение преподносились обществу как вынужденный шаг, необходимый для спасения экономики. Но в анонимных публикациях, появившихся несколько дней назад, вырисовывается иная картина – не «техническое решение», а затяжная внутренняя борьба, в которой экономические интересы, политические страхи и личные расчёты оказались важнее стабильности экономики государства.

– Как мы сожгли страну ради курса. Исповедь человека изнутри, – так называется серия постов, размещённых в Threads.

Важная ремарка: проверить подлинность этих заявлений фактически невозможно. Тем не менее, они косвенно перекликаются с официально признанными фактами, – в частности, со сделанным в августе 2015 года публичным признанием Нурсултана Назарбаева о сжигании миллиардов для поддержания курса тенге в течение двух лет, – и потому заслуживают особого внимания.

Безусловно, в данный момент мы не можем досконально быть уверенными в каждом фрагменте истории из публикаций, – и тем не менее у нас есть понимание, что данные посты могут представлять общественную значимость в связи с тем, что они содержат заявления о том, как принимались ключевые экономические решения, последствия которых до сих пор определяют ситуацию в стране, и упоминают роль чиновников, крупного бизнеса, «кланов» и России в событиях, которые привели к масштабному обесцениванию казахстанской валюты. В связи с этим мы посчитали необходимым опубликовать данную информацию в материале.

Резкий обвал нефтяных цен, санкции в отношении России из-за решения о захвате Крыма и стремительный рост курса рубля создавали давление на Казахстан. Власти России, утверждает аноним, тогда почти сразу отпустили валюту, не пытаясь удерживать рубль, – в то время как Казахстан продолжал неконтролируемо жечь валютные резервы. А всё потому, что надвигались перевыборы Назарбаева.

– У нас должны были переизбрать «Хлеб». Всё должно быть стабильно. Команда сверху – держать тенге, чтобы не скакал как дебошир по аулу, типо «У нас всё на мази», – пишет автор исповеди.

Однако, судя по изложенному, решение «держать тенге любой ценой» было связано не только с выборами, но и с необходимостью дать время «кланам» и крупным игрокам перевести активы в валюту.

– Клан, олигархи, приближенные и крупняк ещё не вывел в валюту свои активы. Приказано – как в 1941: держать любой ценой, – добавляет он.

Финансовая цена таких решений – 9 миллиардов долларов из Нацфонда за несколько месяцев и 28 миллиардов за полтора года.

– «Хлеб» боялся как огня недовольства народа перед выборами. Через его людей оказывались самое мощное давление. Деньги ничто – репутация всё. Готовлю отчёт наверх. «К.» говорит им – столько-то сожгли. Ответ оттуда: «Это много?». Про себя думаю: «Это как годовой бюджет Грузии и Кыргызстана вместе…», – рассказывает он.

Автор публикаций отмечает, что каждый день курсы удерживались вручную: «Каждый вечер у меня в кабинете расчёты, чтобы держать курс – от 100 до 500 млн долларов с резервного фонда вынь да положь на рынок».

При этом роль Национального банка в принятии решений, по его описаниям, в столь значимое для стабильности страны время была чисто технической: «НБРК ничего не решал, это просто был инструмент. А глава был изначально козлом отпущения. Он умный, но он изначально был расходным материалом. Да и все мы были расходным материалом». Главой регулятора в те годы был Кайрат Келимбетов – он фигурирует в постах под кличкой «Волк с Уолл Стрит».

Автор отдельно пишет, что в критические месяцы все сотрудники Нацбанка работали под давлением, страхом и контролем.

– Нас могли закрывать в кабинетах на несколько дней, угрожали, предупреждали, забирали телефоны, следили за всеми движениями. Дир не мог защитить коллектив и отстоять позиции, – вспоминает он. В комментариях также добавляет, что «прослушка была везде, служба безопасности следила за всем, и особенно жёстко стало ближе к девальвации».

При этом, попытки специалистов повлиять на курс событий не сработали. Автор постов упоминает, что в Нацбанке тогда была команда молодых казахстанских экономистов, предлагавших альтернативные сценарии, которые, по всей видимости, предполагали возможность недоведения экономической системы до девальвации. Но, согласно его утверждениям, эти предложения натолкнулись на грубый отказ.

– Когда предложили программу, ответ от всем известного «алматинца Д.»: «Я всем этим *** и *** чем буду пенсии платить и пособия? Делайте 320 смело», – пишет «экс-сотрудник Нацбанка».

Под «алматинцем Д.» аноним явно имеет в виду Ерболата Досаева, который в те годы занимал пост министра национальной экономики. В отдельном посте он отмечает: несмотря на то, что 19 августа 2015 года Досаев публично отчитывался главе государства о «готовности к любому сценарию» и ранее неоднократно клялся, что «поводов для девальвации нет», на самом деле он к тому моменту не просто знал о предстоящих событиях, но ещё и владел компанией, которая могла получить от этого прямую выгоду: «Lancaster Group» (многопрофильная международная холдинговая компания, инвестирующая в различные отрасли экономики, которая основана Досаевым и тремя его друзьями, на тот момент принадлежала ему на 25%). 20 августа курс был отпущен: тенге стремительно упал с 187 до 255, а позже и до 377.

Ситуацией также пользовались другие различные крупные игроки. По словам «экс-сотрудника Нацбанка», близкие к политическому руководству финансово-промышленные группы, квазигоскомпании (такие как «Самрук», БЖЗК и КМГ) и чиновники заранее скупили валюту и затем стали продавать её на пике. При этом, другим следившим за экономической ситуацией гражданам поступать таким же образом не давали.

– Мама хотела поменять свою зарплату в 80 тыс тенге, – и то было пусто в обменниках уже давно. Просто мечтали: «Если бы». Хотел предупредить бывших работодателей, у них значимый для страны проект на 108 млн долларов и кредит, естественно в долларах: «Попробуйте рефинансироваться в тенге». Но БЦК им отказал, – пишет он и далее подчёркивает, что «девальвации происходят не случайно, а когда нужные люди уже купили доллары».

О том, что ряд крупных игроков, скорее всего, знали про готовящуюся в августе 2015 года девальвацию, подтвердили также некоторые комментаторы. Например, в одном из комментариев говорится, что «Машкевич в 2015 году спустил распоряжение всем отделам закупа: отсрочить платежи и обязательства по договорам на 90 календарных дней, с пометкой: кто не примет условия – в чёрный список».

Позиция России, судя по рассказу, также была жёсткой. Автор утверждает, что российские власти не просто наблюдали за действиями Казахстана, но и напрямую давили на то, чтобы девальвация всё-таки произошла.

– Были несколько закрытых встреч между госбанками. Они недоумевали: «Какого чёрта происходит?». Каждый раз настойчивее говорили: «Отпускайте в свободное плавание тенге». И вот, между двумя тисками, – с одной стороны РФ, с другой наши причины, – вспоминает «экс-сотрудник Нацбанка».

Со временем, пишет он, Москва устала ждать и выдвинула ультиматум: «Либо вы отпускаете тенге, либо мы закрываем границы и запрещаем трансграничную торговлю, – потому что приграничные регионы теряли товар». Это и стало последним доводом, который принудил к резкому отпусканию курса.

Автор убеждён: если бы Нацбанку позволили бы сделать так же, как поступили в России, сразу, то страна бы сэкономила около 28 миллиардов, никто бы не обогатился и для простого народа всё было бы также.

Припомнил он также совещание, состоявшееся за две недели до обвала, на котором присутствовало всё руководство страны и все главные инвесторы: «Через час баталий вызывают меня с аналитическим отчётом. Я рассказал, показал и… вышел с ощущением, что всем было ****** [(всё равно)]. Обсуждались контракты, кто сколько выиграет или потеряет. Вообще никого не волнует народ. Лишь бы кипиша не было. Уже позже я узнал, что после совещания было указание усилить безопасность (вы поняли чью от кого)». По его словам, в итоге в распоряжении команды были два тома аналитики, прогнозировавшие курс 230-240 в случае своевременного и грамотного отпускания курса. Но этого никто не хотел: контрактам олигархов нужен был курс 350. Причём, утверждает он, на совещании присутствовали даже российские олигархи, один из которых заявлял, что «важно, чтобы экспортеры были довольны, а инвесторы не уйдут».

Спустя время случившейся девальвацией объяснялась уже необходимость спасения финансовой системы. Но спасали при этом не всех. Так, среди банков поддержку получили только три структуры: Qazkom, Halyk и «Цеснабанк»: первый – из-за огромного проблемного портфеля после слияния с БТА, второй – как базовая системная единица, контролируемая через Кулибаева, а последний – как (на тот момент) часть семейного контура Джаксыбековых. Остальные, – EximBank, Qazaq Banki, Astana Bank, – не просто пострадали, но ещё и попали под пресс. Автор постов намекает на то, что это было сделано намеренно, с целью сделать один банк – крупнейшим активом (что и случилось впоследствии после поглощения Qazkom в 2017-2019 годах).

Ключевую роль в ситуации с девальвацией также, по его утверждениям, играли экспортёры: те, кто получал выручку в валюте, но платил зарплаты и налоги в тенге. Для них резкое ослабление курса было нужно, ведь чем слабее тенге, – тем больше тенге они получают за каждый доллар. Он утверждает, что экспортные компании буквально блокировали решения Нацбанка, добиваясь девальвации. В числе основных лоббистов упадка нацвалюты называются металлурги, нефтяники, зерновики и российские ТНК, владевшие активами в Казахстане. Все они желали платить меньше и зарабатывать больше.

– Были планерки, где обсуждались сколько % устроит падение. Их-то устроило 30, а чиновники добавили ещё потом на свои нужды, все равно Ж же. И тут была игра: экспортёры не спешили продавать валюту, ждали. Знали: курс скоро прыгнет. А тем временем скупались активы, велись сделки, заключались тендеры. После скачка курса они продавали доллар и получали на 30-40% больше тенге. Нацбанк при этом помогал банкам тем самым, которые обслуживают экспортные группы. Через REPO, через облигации, через «рефинансирование». Так банки не падали. Их держали чтобы клановая система не треснула. Параллельно шла игра россиян. После девальвации рубля в 2014 году, им нужен был слабый тенге, чтобы держать паритет. Иначе казахстанцы бы скупали российский товар. Поэтому переход к плавающему курсу был и в интересах крупных российских игроков. Так формируется настоящая девальвационная экономика. Где курс валюты не отражение экономики, а рычаг влияния и заработка, – завершает историю «экс-сотрудник Нацбанка».

В качестве общего вывода он заявляет, что «полностью страной управляют человек 15 местных и ещё 1,5 человека с севера, и им всем не до нас вообще». И потому государственная политика, по его словам, устроена как система упреждающих компенсаций: «Народ надо содержать так, чтобы они не умирали с голоду, чтобы не были голодранцами, чтобы были заняты – так, чтобы думать о правительстве было мало времени». А для этого «образование должно быть максимально загружено чем угодно, но не тем, как устроено общество, и не дай бог в финансы лезть», средний класс, по этой логике, должен не формироваться и провалы в социальной системе необходимо латать точечно – через цензуру, списание долгов и «успокоительные меры». Другими словами, путём всё большего разрастания модели патернализма.

Почему же эта история по-прежнему важна сейчас, несмотря на то, что, казалось бы, речь в ней идёт о событиях давно минувших дней? На этот вопрос автор даёт свой ответ: «Система – это то, что всегда актуально. Не играет роли ни знания, ни личные качества, ни деньги, ни власть. Важна только система. В ней всё происходит, она всем движет. А она всегда существует в каком-то формате. Хоть 10 лет назад, хоть 100».

На данный момент автор публикаций остаётся анонимным. Единственное, что он сообщает о себе, – это возраст («скоро 39 лет»), местонахождение (Уральск), финансовое образование, степень мастера бизнес-администрирования от лондонского университета Линкольна и опыт в Нацбанке, в консалтинге (финансовый аналитик в Deloitte), в крупных строительных и производственных компаниях на руководящих должностях и в предпринимательстве.

Редакция Exclusive.kz направила официальный запрос в Национальный банк с просьбой прокомментировать появление этих публикаций, подтвердить или опровергнуть содержащиеся в них сведения, а также пояснить текущие механизмы валютной политики, независимости регулятора и критерии предоставления финансовой поддержки. Мы надеемся на оперативную реакцию, поскольку считаем данные вопросы крайне важными для прозрачности механизмов формирования экономической политики страны. При получении ответа, позиция Нацбанка обязательно будет опубликована в отдельной новости или материале на сайте.

Иллюстрация на обложке из открытых источников.