Как США собираются противостоять Китаю по новой Стратегии нацбезопасности

Сквозящая в тексте зависть к успехам КНР (особенно на фоне описания упадка Европы) показывает, что нынешнему Белому дому ближе деидеологизированная и прагматичная промышленная политика Китая, не отягощенная принципами ВТО, защитой авторских прав и свободной конкуренции.

Новая американская Стратегия национальной безопасности поразила всех своим идеологическим разрывом с Европой, но основное внимание в ней уделено совсем не Евросоюзу и его ценностям, а Китаю. Противостояние с Пекином впервые попало в такие документы еще в первый президентский срок Дональда Трампа, но теперь оно описано в намного более спокойной манере с попыткой извлечь уроки из уже сделанного.

Стратегия, по сути, признает провал торговой войны начала 2025 года, указывая, что Китай продолжает поставлять свою продукцию в США в обход американских пошлин через третьи страны, удвоив за последние годы экспорт в государства Глобального Юга, а китайские госкомпании «достигли высот в создании физической и цифровой инфраструктуры». Отношение к успехам Китая оказывается настолько серьезным, что доходит до готовности Вашингтона заимствовать некоторые подходы Пекина.

От конкуренции к огораживанию

Руководство США говорит о противостоянии с Китаем уже почти десять лет, но нынешняя Стратегия обозначает принципиально новый подход – переход от конкуренции (в том числе на идеологическом фронте) к неидеологическому, но системному огораживанию Китая. Целью ставится ограничить китайское присутствие по всему миру, отрезая его от доступа к ресурсам, технологиям и территориям.

Раньше Вашингтон использовал размытые формулировки вроде «конкуренции» и «снижения рисков», пытаясь балансировать между соперничеством и ограниченным сотрудничеством. Новая Стратегия отбрасывает эту двусмысленность. Нынешняя администрация прямо отвергает ставку на демократизацию или ценностные альянсы и даже деятельно разрушает свой собственный.

Признав впечатляющие достижения Китая в развитии армии и промышленности (возможности КНР по созданию цифровой и физической инфраструктуры названы «исключительными»), Вашингтон фактически переходит к эшелонированной обороне от влияния Пекина и подготовке к контрнаступлению. Первой задачей названо строительство «базы» в Западном полушарии, откуда Китай необходимо будет полностью выдавить.

Манифестацией нового подхода уже стало наступление на Венесуэлу, которая за годы, проведенные под американскими санкциями, попала в сильную зависимость от КНР (в 2025 году Китай купил около 75% венесуэльской нефти, по сути единственного легального экспорта страны). Если режим Николаса Мадуро будет свергнут, то поставки топлива в КНР, скорее всего, прекратятся, а объемы будут перенаправлены в США и дружественные им страны. Венесуэльскую долю в китайском импорте углеводородов (около 4%) в этом случае может заместить Россия, но это вряд ли видится нынешней администрации как проблема.

Белый дом давит и на другие страны Латинской Америки, чтобы заставить их разорвать связи с КНР. Под американским давлением Панаме пришлось выйти из китайского проекта «Пояса и пути», а Мексике – ввести повышенные пошлины на китайский импорт. Похожие требования предъявляются и к другим государствам. В свое время «доктрина Монро» предназначалась для ограничения европейского влияния в Латинской Америке, ее нынешнее прочтение – китайского.

Индо-Тихоокеанская стена

Помимо экономического огораживания, Вашингтон также планирует заняться оттеснением военной инфраструктуры Китая к его границам. Все три упоминающиеся в Стратегии военные угрозы имеют один источник – Китай.

Белый дом подтвердил свои обязательства по защите (1) Тайваня (уточнив, что остров важен из-за чипов и стратегического положения, а не демократии), (2) свободы судоходства в Южно-Китайском море и (3) «двух цепей островов», лежащих к востоку от КНР. Документ также призывает Японию и Южную Корею нарастить оборонные расходы, чтобы разделить это бремя с США.

Главной задачей в Индо-Тихоокеанском регионе названо обеспечение физического доступа США к Тайваню, а дальше Тайвань уже выступает как «непотопляемый авианосец», задача которого – размещать у себя американские войска, поставлять чипы и не давать КНР чувствовать себя спокойной.

Всего остров упоминается в документе целых восемь раз – больше, чем в любой предыдущей Стратегии. При этом про будущее тайваньской демократии не вспоминают вообще, а главной целью названо «сохранение регионального баланса», то есть присутствие американских баз у берегов КНР.

Стратегия с непривычной откровенностью признает военные успехи Китая и отмечает, что мощь КНР приближается к порогу «почти равного соперника» (near-peer). Из этого делается вывод, что если Вашингтон не воздвигнет новый геополитический барьер для китайского влияния в ближайшее десятилетие, то потом сделать это будет практически невозможно. Назвать эти опасения беспочвенными трудно: за последние два года китайские вооруженные силы продемонстрировали серию технологических прорывов, которые подрывают традиционные преимущества США.

Ядерный арсенал Китая, по оценкам Пентагона, превысит 1000 единиц к 2030 году, что даст Пекину возможность перейти от традиционной китайской доктрины минимального сдерживания к «гарантированному ответу», как у России. Параллельно Китай развернул крупнейший в мире арсенал гиперзвуковых ракет – до 600 единиц, включая DF-27 с дальностью до 8000 км и противокорабельные YJ-21.

Утечка секретного доклада Пентагона «Overmatch Brief» показала, что компьютерное моделирование фиксирует способность китайских сил «вывести из строя или потопить» новейшие авианосцы США класса «Форд» через координированные удары гиперзвуковыми ракетами, кибератаки и поражение спутниковых систем. А потеря даже одного такого авианосца «резко снизит возможности ВМС США по применению авиации», пишут авторы доклада.

Одновременно Китай добился прорыва в обнаружении подводных лодок, используя квантовые сенсоры с точностью обнаружения 93% на расстоянии до 50 км. Эта технология потенциально превращает Южно-Китайское море в прозрачную для КНР среду, где американские атомные подлодки (последний оставшийся козырь после нейтрализации гиперзвуком авианосного превосходства) теряют преимущество скрытности.

Пересборка союзов

Важной частью новой американской стратегии сдерживания Китая все еще выступают союзники, хотя альянсы теперь предлагается строить не на идеологии, а на общих интересах в рамках патрон-клиентских отношений. От союзников требуют кардинального усиления их военной роли и финансовых обязательств.

Япония, Южная Корея, Австралия и Филиппины должны значительно увеличить свои расходы на оборону. Подкрепляя это требование, министр обороны Пит Хегсет предупреждал, что те, кто «не соответствует требованиям, столкнутся с последствиями», а «образцовые союзники получат особое внимание Америки».

Также новая Стратегия призывает американских партнеров «четко определить свои роли в случае конфликта из-за Тайваня» и взять на себя конкретные оперативные задачи. Документ требует от них интеграции систем противовоздушной обороны, развития противолодочных возможностей и наращивания армий.

К военной консолидации прилагается экономическая, чтобы совместно использовать эту объединенную мощь для противодействия практикам Пекина. Американские союзники должны координировать с США свой экспортный контроль, технологическое сотрудничество и политику в отношении Китая, чтобы «гарантировать, что их экономики не станут подчиненными любой конкурирующей державе».

Через группу Quad (США, Япония, Индия, Австралия) в эту сеть безопасности планируется привлечь и Индию, представляя эту организацию как «альтернативу китайскому влиянию». Как именно Вашингтон собирается убедить Нью-Дели в необходимости тесной координации после того, как ввел против Индии 50-процентные пошлины, документ не уточняет.

По модели КНР

Китай наравне с ЕС выступает в новой Стратегии «конструирующим другим», одним из полюсов, относительно которого Белый дом планирует выстраивать свою политику. То, как описаны достижения КНР и исходящие от нее угрозы, не оставляет сомнений, что китайский курс на захват ключевых рынков, развитие промышленности и рост экономики видится авторам куда более привлекательной моделью, чем идеологически мотивированная открытость рынков и деиндустриализация Евросоюза.

Стратегия подчеркивает, что свобода, предпринимательский дух и инновационность – отличительные особенности США, которые принесут победу в гонке за мировое доминирование. Но сквозящая в тексте зависть к успехам КНР (особенно на фоне описания упадка Европы) показывает, что нынешнему Белому дому ближе деидеологизированная и прагматичная промышленная политика Китая, не отягощенная принципами ВТО, защитой авторских прав и свободной конкуренции. Пекин свободен от самоограничений, хитер и пользуется слабостью Запада, которую надо преодолеть, в том числе переняв часть китайской стратегии.

Противопоставить ему США собираются схожий подход, тоже избавленный от самоограничений и игр в «справедливую конкуренцию». Остальным странам в этой борьбе предлагается выбрать между Пекином и Вашингтоном и иметь дело с последствиями. Примкнувшие к США получат доступ к технологиям, защиту и избавление от американских импортных пошлин. Ну а тех, кто сделает неправильный выбор, ждут санкции и исключение из американского экономического контура.

Относительно спокойный тон новой Стратегии США избавил Пекин от необходимости жестко реагировать на ее публикацию. Но стратегически новый документ ставит перед Китаем вызовы, ответить на которые придется уже в самое ближайшее время.

 Михаил Коростиков

Источник  здесь.