Как Токаев и правительство вызвали когнитивный диссонанс

24 апреля, 2023

6016

В своем последнем выступлении президент сделал шокирующие признания и дал не менее шокирующие своей противоречивостью поручения. Профессионалы вежливо промолчали. Одна надежда на то, что правительство привычно ничего не исполнит, но отчитается. Разве что получится навести порядок с бродячими собаками.

А рыночной экономики-то и не было!

Во-первых, Токаев, возможно, сам не осознавая того в полной мере, наконец-таки признал, что «нам необходимо перейти к реальной рыночной экономике». Это чрезвычайно важный тезис, потому что нам 30 лет твердили, что мы ее уже построили. И до каких-то пор оно так и было – примерно до начала 2000-х. Но потом начался дождь из нефтедолларов и после недолгого просветления в виде первой ГПФИИР власть вдруг поняла, что можно сорить деньгами, чем и грешит по сей день, хотя сытые времена стремительно подходят к концу.

Но смущает два обстоятельства. Во-первых, если прозвучало политическое признание о том, что рынка в стране не было, то почему об этом нет ни слова в спежеиспеченной программе правительства? Значит ли это, что существуют идеологические разногласия между АП и кабинетом министров? Едва ли. Потому что прозвучало второе – и главное – противоречие: рыночную экономику у нас собираются строить прежними административно-командными методами. Видимо, спич-райтер президента (или их несколько) просто «не обратили внимания» на эти несостыковки.

И Назарбаев, и Токаев твердили мантру о необходимости диверсификации экономики, но и тогда, и сейчас они намерены это делать за счет господдержки. При этом, никто не задался вопросом, почему колоссальные средства налогоплательщиков привели к более, чем скромному результату? Видимо потому, что тогда экономический блок правительства, который практически не изменился, будет вынужден признать свои системные ошибки.

Сейчас есть уважительная причина их «понять и простить»: геополитический и геоэкономический кризис. Это серьезный повод государству сделать одну простую вещь – уйти из тех отраслей, которые были до его вмешательства очень высоконкурентными. Та же поддержка нескольких банков, возможно, была оправдана во время кризиса 2008 года, но после него прошло уже 15 лет, а государство все еще не выпускает отрасль из своих душных объятий.

Президент сделал еще одно «сенсационное» заявление об избавлении экономики от монополий. Но ведь главный монополист во многих отраслях – это прежде всего само государство. И, как ни странно, в 2019-2021 годы в действиях президента и правительства можно было, при большом желании, даже увидеть определенную логику. Но потом все сломалось: продолжили говорить одно, а делать другое. Участие государства в бизнесе только растет и последние события на рынке топлива это только подтверждают. Впрочем, непонятно, зачем сохраняется 75%-ная доля государства и на рынке телекоммуникаций, и грузоперевозок в лице КТЖ, и практических во всех отраслях, куда инвесторы готовы вкладываться, но в этих условиях просто не видят смысла. То же самое можно сказать о рынке энергетики, сводки с которого все чаще напоминают фронтовые.

Власти нужен честный разговор с собственным народом. Да, рыночные реформы будут болезненными, но рост социального напряжения говорит о том, что и промедление тоже кончится катастрофой. Государство приближается к той черте, когда уже не сможет выполнять свои обязательства. Но если в первом случае – в случае запуска рыночных механизмов – появятся предпосылки для выравнивания ситуации, то во втором – консервации существующей системы госуправления – поезд нашей экономики на полном ходу врежется в бетонную стену полномасштабной экономической катастрофы, последствия которой придется разгребать десятки лет.

Сейчас ситуация напоминает то, как хозяин из милосердия рубит хвост коту по частям, вместо того, чтобы сделать то, на что в свое время решился в середине 90-х даже Назарбаев – запустить рыночное ценообразование. А ведь тогда ситуация была намного хуже, чем сейчас, но страна сделала, пусть и болезненный, но свежий вздох и началось развитие частной инициативы, появились целые отрасли, в экономику пошли деньги.

Это подтверждают слова Токаева о том, что «если сейчас не создать прочный фундамент для качественного экономического роста, то стагнация доходов населения не за горами». Можно только аплодировать и его словам о том, что «нам нужно построить эффективно действующий «экономический лифт» для предпринимателей».

Но теперь внимание – КАК это предлагается сделать? Конечно же, за счет субсидий и госпрограмм. Далее опять следует перечисление проблем и раздача поручений, типа «правительству обеспечить устойчивый рост агропромышленного комплекса», «вовлечь отечественные банки в работу по созданию благоприятных условий для бизнеса и инвестиций». Но почему-то не за счет выхода государства из отрасли, а за счет «цифровизацию денежных потоков и интеграции информационных систем банков и органов госдоходов». Только не ясно, почему это «позволит укрепить доверие банков к бизнесу, особенно малому и среднему». Доверие рождается за счет последовательной макроэкономической и денежно-кредитной политики.

Трудно удержаться, чтобы не процитировать президента в том, что, как оказалось, «правительству и акимам следует значительно активизировать работу по привлечению инвестиций», потому что всего пятая часть ПИИ пошла в обрабатывающие отрасли. «Поэтому нам нужна гибкая, адаптированная к нашим потребностям и реалиям налоговая политика, высокая мобильность и финансовая чистоплотность всех государственных служащих».

А теперь внимание: «Считаю необходимым за каждым значимым инвестиционным проектом закрепить сопровождение со стороны сотрудников прокуратуры. Это позволит наладить систему коллективной ответственности и освободит госслужащих от опасений принять неправильное решение». С учетом казахстанской специфики даже предположить трудно, чем это обернется. Теперь инвесторы точно не раз подумают, прежде чем вкладываться.

Но все простить можно еще за одно признание: «мы с этой реформой ОСИ сильно ошиблись», но очевидно, что «акимы вместе с Правительством» едва ли найдут выход из этой ситуации, потому что положение действительно «достаточно серьезное». Никакой «первой ступени в системе местного самоуправления» не может быть в принципе в условиях командно-административного управления.

Надеемся, что президент не читал и упомянутую им новую Концепцию развития сельских территорий на 2023-2027 годы села, потому что ничего общего с рыночным регулированием она на имеет. Такое впечатление, что авторы слегка смахнули пыль со старых подходов и ничего не знают реальном положении дел в регионах.

Трудно не согласиться с необходимостью «кардинального совершенствования государственного управления», которая в их представлении заключается к передаче функций от правительства к министерствам, а от них – акиматам. И опять не понятно, как это повлияет на то, «чтобы решения принимались на местах, ближе к людям и их запросам». Вряд ли эту задачу решит и создание «единого Центра приема граждан, который позволит задать стандарт прямой коммуникации первых руководителей центральных госорганов с гражданами».

Неясно также, по каким критериям был проведен «анализ качественного состава вице-министров и заместителей акимов областей», и уж тем более непонятно, как в одночасье перестроят свою работу маслихаты, которых по факту по-прежнему «назначает» аким области, что продемонстрировали последние выборы. Поэтому и доверие к ним скорее всего еще ниже обозначенных 53%.

Ну, может получится исправить ситуацию хотя бы с бродячими собаками.