Как власти Казахстана готовятся к предстоящему политическому сезону

Пока депутаты находятся в отпуске, власть втихаря готовит новые поправки в «Закон о выборах», некоторые эпизоды которого подбросили на «широкое обсуждение». Но, похоже, «Новый Казахстан» собираются строить старыми методами.

Вспомнить все

8 июля на сайте «Открытые НПА» был выложен «на общественное обсуждение» законопроект под названием «О внесении изменений и дополнений в некоторые Конституционные законы Республики Казахстан по вопросам реализации послания Главы государства от 16 марта 2022 года». Кто не в курсе – это такая площадка, созданная для создания иллюзии плюрализма и туда помещают много чего, вплоть до того, как обустроить городской сквер или сделать его местом для мирных собраний.

Очередным «дополнениям и изменениям» подверглись сразу несколько больших нормативно правовых актов, имеющих «конституционный» статус, но основным из них оказался многострадальный закон о выборах. Там множество поправок, связанных с памятным мартовским посланием Токаева и июньским референдумом. Это касается инициатив президента по «демократизации» выборного законодательства, закона о партиях, появления Конституционного суда (вместо Совета), обделения Ассамблеи народа Казахстана правом выбирать мажилисменов и так далее. Но вот некоторые момент, мягко говоря, нельзя назвать шагами в сторону демократии и реализации прав и свобод граждан. И в данном случае – права избирать и быть избранным.

Напомним, 4 декабря 2020 года тогдашний председатель Центризбиркому (по совместительству сват Дариги Нурсултановны) Берик Имашев издал скандальное Постановление ЦИК РК, существенно ограничивающее права независимых (да и зависимых тоже) наблюдателей, журналистов, а также практически всех граждан. Граждан, которые и так были обделены правом избираться, теперь еще не могли проследить за тем, как избирают и как считают. Коротко говоря, там были пункты, по которым резко сокращалось число неправительственных организаций (НПО), которые могли следить за голосованием, запрещалось вести онлайн-эфиры и еще много чего.

Поднялся шум и Центризбирком «включил заднюю», заявив, что это всего лишь пожелания и рекомендации, а не нормативный документ, обязательный к исполнению. Впрочем, сам день голосования (10 января 2021-го) показал, что на местах восприняли эту бумагу всерьез и чинили всяческие препятствия всем подряд. И вот теперь некоторые из этих норм хотят узаконить, а заодно обновить.

Не подсматривать!

Наверное, нет необходимости объяснять всю важность независимого наблюдения за всем электоральным процессом, а в особенности – мониторить сами выборы, как таковые. Поэтому мы перейдем к сути. Заметим, до последнего момента наблюдатель мог предоставить в избирательный участок (где собирался находиться) только соответствующим образом заверенное направление от любого (подчеркнем – любого) НПО. Сейчас же сама организация должна пройти аккредитацию в избиркоме. Для этого, кроме прочего, нужно чтобы в ее уставе «наблюдение за выборами» значилось как форма ее деятельности.

Можно задать сакраментальный вопрос: зачем всяким «энпэошкам» давать право направлять своих наблюдателей? Но дело-то в том, что неправительственные организации это, по сути, и есть глас народа, представленный, скажем так, по узкой специализации. Другой контраргумент – дескать, внести дополнения в устав это всего лишь формальность. Но тут дело принципа, причем, принципа соблюдения права. Впрочем, это лишь «цветочки».

Более опасным является другой пункт. Теперь, если законопроект будет принят, аккредитацию можно получить только с предоставлением финансовой отчетности, а в ней, в свою очередь, должно быть дотошно прописано, сколько, когда и у какого зарубежного донора ты брал денег. И не только денег. Если кто-то из иностранцев подарил тебе принтер, ноутбук или даже смартфон за последний календарный год, то к наблюдению за выборами ты не допускаешься. Заметим, что правозащитные НПО (а именно они чаще всего проявляют активность в электоральный сезон) сплошь законопослушные и за каждый цент отчитываются и перед зарубежными донорами, и перед отечественными фискальными органами. Более того, практически все они буквально живут за счет грантов международных организаций, иностранных посольств и частных фондов по поддержке демократии. Общеизвестно, что местные-доноры крайне неохотно вкладываются в правозащиту, да и то в обмен на лояльность.

И еще. Отдельно оговаривается, что, предоставление финансовой информации автоматически подразумевает согласие на ее оглашение в других источниках. Этого, между нами говоря, вообще нигде нет. Понятно, что нашим НПО скрывать, по сути, нечего и большинство из них и без этого регулярно публикуют свою финансовую отчетность, но всему же есть предел.

СМИшно или грустно?

Впрочем, это не предел. Беспрецедентным фактом можно назвать серьезные ограничения по фото-видеосъемке на избирательных участках. Поправка в этом плане имеет довольно широкое толкование и, по сути, отдает все на усмотрение председателя избирательного участка. Звучит она так: «при осуществлениии распространении фото-, аудио – и видеозаписи соблюдать требования, предусмотренные законодательными актами». То есть, наблюдателям и журналистам могут попросту запретить снимать процесс голосования, руководствуясь, например, нежеланием того или иного лица попасть в кадр и его правом на безопасность личных данных. В том числе лиц, которые подбрасывают бюллетени в урну или еще как-то нарушают выборное законодательство. Но если порыться, скажем, в Адмкодексе, то можно насобирать еще с полдюжины причин, по которым ты можешь запретить себя снимать, даже если ты член избирательной комиссии.

Тут следует подчеркнуть, что процесс голосования является общественным мероприятием, а существующее выборное законодательство (пока еще) дает широкие возможности для избирателя, даже учитывая, что закон о выборах за последние четверть века был изрядно отредактирован. Но то, что предлагается сейчас, как говорится, не было даже при Назарбаеве.

В нынешней редакции закона есть ограничение, с которым боролись медийные правозащитники и сами журналисты: на одном избирательном участке могут одновременно находиться только по одному корреспонденту от каждого СМИ. Это создавало большие проблемы для телеканалов и для тех наших коллег, кто ходит на задания вместе с фотокорром. Теперь эта норма изменена – разрешается присутствие не более трех представителей СМИ, но не от одной редакции, а всех вместе. Сложно представить, как это предполагается реализовывать на практике, хотя есть подозрения, что в день голосования у нас могут появиться много коллег-однодневок. Или, с другой стороны, страшно представить, как будут реализовывать эту норму на участке, где собирается голосовать президент Токаев. Ведь, как известно, закон обратной силы не имеет и в данном (впрочем, в любом) случае нельзя делать какие-то исключения, тем более, Касым-Жомарт Кемелевич будет исполнять свой гражданский долг, а не президентский. По крайней мере, надеемся на это.

И другое…

Существенными ограничениями дополнились статьи, касающиеся предвыборной агитации. Теперь, кроме СМИ, печатной продукции и интернет-ресурсов, к платформе для агитации относятся и «онлайн-платформы и(или) сервисы обмена мгновенными сообщениями». Другими словами, речь идет обо все мессенджерах, включая WhatsApp, Telegram и другие. Получается, агитация или контрагитация в домовых или корпоративных чатах, не говоря уже о группах по интересам будет тоже отслеживаться и строго пресекаться если она не соответствует нормам законодательства? Кстати, в мессенджерах теперь нельзя публиковать прогнозы и результаты опросов по тем или иным кандидатам за пять дней до дня голосования (такое ограничение раньше касалось СМИ и интернет-ресурсов).

В статье об опубликовании итогов выборов тоже непонятные изменения. Теперь итоги можно будет опубликовать в течение 7 дней, вместо предыдущих 4-х (не успеют «правильно посчитать?»), а норма об обязательном оповещении теркомов о количестве избирателей, их явке и том, за какого кандидата или партию сколько проголосовало, равно как и об испорченных бюллетенях или тех, кто поставил «против всех», вообще исключена. Как и норма о выпуске избиркомами соответствующих ведомостей на основе протоколов.

Заслуживает внимание и поправки в закон о парламенте, а точнее некоторые из них. Они, как мы понимаем, исходят от недавно принятых изменениях в закон о чрезвычайном положении. Так вот, теперь – в случае возникновения угроз гражданам и конституционному сроку – парламент, по инициативе правительства, должен рассматривать и пересмтаривать «горящие» законы в первоочередном плане. Но об этом мы, наверное, поговорим в следующий раз, рассмотрев основные нововведения в уже действующий закон о ЧП-ЧС…

Чтобы это значило?

А сейчас хотелось бы обратить внимание на другое. Несомненно, власти готовятся к очередным внеочередным выборам. Когда они пройдут точно, сейчас трудно сказать, но именно на осень было запланировано принятие законов о выборах и политических партиях – без них перевыборы проводить было бы глупо. Заметим, что этот график был разработан еще в самом начале весны, а сам «второй пакет политических реформ», по признанию самого Токаева, еще раньше.

Таким образом, мягко говоря, сомнительные нормы, предлагаемые в закон о выборах, не являются спонтанными и необдуманными – у властей было достаточно времени, чтобы хорошенько разработать поправки в законодательство. С другой стороны, вполне возможно существенные ограничения деятельности наблюдателей и журналистов могли быть предложены только для того, чтобы потом от них с пафосом отказаться – мол, вот, «слышащее государство» оправдало свое название и власть пошла на поводу у общества. А тем временем, можно будет провести другие поправки – не такие яркие, но тоже не совсем демократические.

Но даже если они уберут эти предложения, то осадок-то останется. Впрочем, к этому «осадку» следует добавить и другие факторы. В первую очередь, это стремительно ухудшающееся социально-экономическое положение населения. В воздухе уже пахнет стихийными протестными явлениями.

Готовится ли к этому власть? Естественно! Именно для этого две недели назад президент подписал законопроект по поправкам в ряд нормативно-правовых актов, которые прямо связаны с введение чрезвычайного положения в стране. Там даже есть новое понятие – кризисная ситуация, а она, если приглядеться, у нас перманентная. Впрочем, об этом мы поговорим более подробно в следующий раз.

Продолжение следуе

• 132
• 118