Казахский театр вернул себе зрителя

16 июня, 2023

Национальный театр драмы имени Мухтара Ауэзовазакрывается на капитальный ремонт и реконструкцию. Делает он это на пике успеха: заполняемость зала сейчас составляет 100%. Одна из причин успеха – подъем интереса к государственному языку.

Уникальное здание, в котором театр располагается сейчас, построено в 1981 году.

– У нас самое большое в Казахстане штанкетное и софитное хозяйство, благодаря которым вовремя и незаметно для зрителя меняются декорации и создается динамика, – рассказывает директор театра Еркин Жуасбек. – Большой зал располагает 12 площадками, которые поднимаются и опускаются во время спектакля. Однако лучшая в республике театральная технология за 40 с лишним лет порядком поизносилась и даже местами пришла в непригодность. К примеру, моторы вентиляционного оборудования для охлаждения сценических прожекторов сейчас настолько шумно работают, что порой заглушают и голоса актеров, и все, что происходит на сцене. И это, к сожалению, уже необратимый процесс. Современные театральные технологии ушли за эти годы далеко вперед, имеющиеся у нас световое и звуковое оборудование уже нигде не используется, поэтому найти какие-то запасные части, чтобы отремонтировать вентиляцию и многое другое, невозможно.

Сейчас завершается составление проектно-сметной документации с привлечением зарубежных специалистов. В начале июля подготовленные документы должны поступить на государственную экспертизу, далее начнутся строительно– монтажные работы, затем опять будет объявлен тендер, чтобы определить подрядчика – строительную компанию. На ремонт и реконструкцию у нас по плану отводится два года. Это означает, что к 2026 году, в канун 100-летия нашего театра, мы должны зайти в почти новое здание.

У истоков театра, напомню, стояли Мухтар Ауэзов, Сакен Сейфуллин, Беимбет Майлин и первый казахский режиссер Жумат Шанин. Актеров официальная комиссия отбирала из глашатаев, клоунов или, выражаясь театральным языком, комедиантов, работавших до этого на самодеятельных площадках знаменитой Кояндинской ярмарки. Среди прошедших отбор были Серке Кожамкулов, Капан Бадыров, Калибек Куанышпаев, Елюбай Умурзаков, Калибек Байсеитов и другие талантливые выходцы из народа.

Они и открыли 13 января 1926 года театр пьесой «Алтын сакина» («Золотой перстень») Кокше Теменгер-улы. В том же году был объявлен конкурс среди молодых драматургов. Победил в этом состязании молодой Ауэзов. Его пьеса «Карагоз» положила начало профессиональному репертуару театра, который спустя годы стал носить имя ее автора.

Юбилей главного театра страны по факту будет двойным. 1926 – это дата официального признания казахского искусства. Почему наш театр называется қазақ сахна өнері қара шаңырағы (отчий домом казахского искусства)? Потому что именно от Каздрамы отпочковались все другие театры, а также театр оперы и балета имени Абая, Казахский государственный академический оркестр народных инструментов имени Курмангазы, Казахский государственный цирк и т.д.

– А где труппа будет работать во время реконструкции театра?

– В городе имеется около семи добротных театральных зданий, с которыми у нас заключен совместный меморандум о взаимопомощи на период капитальных ремонтов. Плюс у нас на 2024-25 годы разработан план гастрольных турне по всему Казахстану и ближнему зарубежью. Словом, без работы сидеть не будем. Тем более потворческой частиу нас сегодня все хорошо. Сакраментальная фраза «Нет ли лишнего билетика?» на подходах к театру вновь наполнилась жизнью. Раньше нас упрекали в том, что мы организовываем культпоходы школьников, военнослужащих, бюджетников и т.д., но сейчас все билеты на наши представления продаются через общий сайт Ticketon, поэтому влиять на количественный и качественный состав зрителей никак невозможно. Сейчас у нас на все спектакли аншлаги за исключением сложных по тематике и режиссуре спектаклей. Это, к примеру, «Тавро Кассандры» по Чингизу Айтматову. На этот философский спектакль, что скрывать, пойдет не каждый зритель, поэтому наполняемость зала была не выше 83%. Спектакль «Актастағы Акико», где занят гранд-актер Дулыга Акмолда, на которого зритель всегда идет, мы играли 31 мая, когда Казахстан отмечает День памяти жертв политических репрессий. В зале был аншлаг, но много зрителей, родственников репрессированных, пришли по пригласительным, то есть не зафиксированными через кассу, поэтому и показатели за май были невысокие – 93%

Но в целом пришло, наконец, время, когда народ стал отличать живое искусство от искусственного. Я не могу дать точного ответа, почему так произошло. Возможно, на это повлияла ситуация, связанная с ковидными карантинами – люди соскучились по общению, по большим нарядным залам. Специалисты (театроведы, социологи или политологи), может быть, найдут другое объяснение, но я знаю, что все аншлаги у нас естественные. И это не только в стационарном театре, то есть в Алматы. С 1 по 7 мая театр имени Ауэзова выезжал на гастроли в Астану, и там было то же самое – билеты были распроданы за неделю. Музыкально-драматический театр имени Калибека Куанышбаева переживает похожие времена. Пока мы были в Астане, они с 1 по 8 мая с аншлагом гастролировали в Алматы. Зрителя никто не агитировал и не организовывал, он, проголосовав кошельком, пришел своими ногами, следовательно, он качественный. Коллеги из алматинских театров – ТЮЗа имени Мусрепова и русского драмтеатра имени Лермонтова – говорят о том же самом: об аншлагах. Чтобы не потерять качественного зрителя, мы, проводя внутренние мониторинги и анализы, работаем над тем, чтобы разнообразить репертуар.

– Можно ли говорить сегодня о самоокупаемости театра?

– Здесь надо понимать специфику классического национального театра имени Ауэзова, где все спектакли, которые идут на Большой сцене – плановые, репертуарные, каждую постановку мы защищаем в министерство культуры и спорта. Но у нас есть Малый зал. Спектакли, которые ставятся на его сцене, – экспериментальные, они рождаются по инициативе творческого коллектива и ставятся за счет собственных средств театра.

Вот и последняя постановка – спектакль «Продайте мужа» по одноименной пьесе Михаила Задорнова – стала маленькой революцией для академического театра. Казалось бы – комедия, но ведь это извечная тема – сохранение домашнего очага и борьба человека за личное счастье.

– Не объясняются ли аншлаги в Национальный театр подъемом интереса к государственному языку?

– Судя по нашему мониторингу, действительно есть зрители, которые приходят на постановки по произведениям Мухтара Ауэзова, Габита Мусрепова, Джусупбека Аймауытова, чтобы услышать родной язык во всей его красе, чистоте и первозданности. В то же время мы стараемся ввести в репертуар и переводную зарубежную литературу. Это спектакли по произведениям Бертольда Брехта, Бернарда Шоу и уже упомянутого Жана Кокто. Все это делается прежде всего для молодого зрителя – чтобы познакомить его с мировой классикой. Будем смотреть правде в глаза: сейчас в библиотеку идут только те, для кого все, что связано с литературой, является профессией. Театр в этом плане самый доступный вид искусства, где можно совместить приятное с полезным. Поэтому и стараемся сделать репертуар разнообразным, где есть место и классике, и зрелищным спектаклям.