Кровавые призраки казачества

Продолжая разговор об изначально едином золотоордынском источнике двух субэтнических общностей: казахов и первых донских казаков, – следует сразу отметить, что их современные потомки сейчас определенно другие по языку, по вероисповеданию и по статусу. Такова судьба осколков погибшей империи. Никто не знает, «кого и куда вынесет» ветер великого крушения.

Первые донские казаки (также именуемые донскими татарами) с 1549-1550 года перешли под покровительство, а затем и на регулярную службу к Ивану Грозному. В Российской империи они стали служилым сословием. Вначале они были лишены автономного статуса самоуправления и выборности атаманов, которых заменили назначаемые наказные атаманы. За века служения новому отечеству они утратили тюркский язык. Вместо традиционной степной одежды они надели армейскую форму и на том стала заканчиваться этнокультурная тюрко-степная особость казаков.

К тому же их постоянно «разбавляли» иногородними «казаками» и в три волны приписали даже калмыков инорелигиозных: в 1729 году юртовых, в 1799 – дербетовских и только в 1803 – крещенных чугуевских и доломановских. Но то были хотя бы степные люди. К ним стали причислять и бывших крепостных крестьян, которых, кстати, казаки их не принимали, ведь «казак только от казака родится» (степная традиция генеалогии, кстати). И всё же дошло до того, что к 1917 году казаки составляли лишь 43,2% населения области Войска Донского.

К этому следует прибавить, что донское казачество было первородным субэтносом Дона времен Казара. Но оно стало служилым войском и было разбавлено инородными элементами. А затем оно само послужило «донором» для новых «казачьих» колонизационных проектов царизма. Донские атаманы получали разнарядки правительства и составляли «списки на отселение» в Сибирь, в Туркестан. И надо полагать, что при получении атаманы заносили в эти списки не самых лучших представителей. Тем не менее, формальности по донской квоте соблюдались, а донцы ехали завоевывать чужие края.

Казачье сословие – колонизационный проект царизма

Все недонские казачьи войска образованы как военно-колонизационные поселения на землях других народов. По своей сути они представляют захватнические проекты военных колонистов, вслед за которыми проводилось переселение крестьян. Новые казачьи войска создавались путем переселения части донских казаков и остатков неистребленных Екатериной запорожских козаков (т.н. «верных» запорожцев) на новые завоеванные земли. Только эти две группы и были собственно казаками, составлявшими ядро военных колонистов.

Но далее это ядро размывалось верстанием на службу солдат из крепостных рекрутов, крестьян из гражданских переселенцев и набором местных жителей. Автохтоны переходили на русский язык службы и зачастую выходили из своей религии. В этих «смешениях народов» в разных казачьих войсках образовывались настолько разные этнотипы, что даже «антропологический анализ казаков не позволяет вести речь об их едином этнографическом происхождении» «в казачьей среде не всегда прослеживается некая особая антропологическая общность — ни смешанная, ни переходная» (Сопов А.В. Проблема этнического происхождения казачества…». Вестник МГУ. 2008, № 4).

Кроме того, казачество создавалось из совершенно экзотичных для Азии солдат-военнопленных из числа европейцев: французов и поляков. Плененные в ходе наполеоновской войны 1812 года французы, числом в несколько тысяч человек, были вписаны в оренбургские казаки. Одним из них был Дезире д’Андевиль, сын которого Виктор Дандевиль дослужился до чина наказного атамана Уральского казачьего войска. Еще дальше в Азии оказались пленные поляки (скорее всего, из корпуса великого герцогства варшавского Юзефа Понятовского), которые даже в плену отказались перейти в православие и потому были отправлены в глубь Азии. Их зачислили в сибирские казаки. Этим ходом царское правительство приобрело тысячи профессиональных солдат, лишенных связи с их родиной и самое главное не имевших родства с местным истребляемым населением.

В новых колонизационных проектах не действовало донское правило того, что казак от казака родится. Несомненно, что цари переселяли на новые земли казаков, но для «усиления» в состав новых войск включались «иногородние». Более того, здесь даже крепостных зачисляли в казаки. Здесь в казачество не принимали, а включали по царскому указу. Так, например, на Кавказе реально дошло до того, что царскими указами менялся сам этнический состав казаков: целые «села государственных крестьян правительство преобразовывало в казачьи станицы. За период с 1824 по 1834 гг. для усиления Кавказского линейного казачества было обращено в казачье сословие 37 сел Кавказской губернии с населением в 36 575 душ мужского пола».

Казачья колонизация Восточного Дешта

Аналогичные процессы оказачивания шли и в колонизуемом Восточном Дешт-и-Кыпчаке. Ну а поближе к нашим пределам «из крестьян – в казаки»: «Линейное казачество в Сибири начало формироваться в период строительства Омской и Железинской крепостей (1716). На Новую линию отправляли и записывали в казаки ялуторовских, ишимских, тюменских и краснослободских крестьян». В 1861 году произошел «последний случай принудительного зачисления в сибирское казачество. В войсковое сословие вошли крестьяне Канонировской волости Семипалатинского уезда … В 1867 г. от сибирского казачества произошло образование Семиреченского войска» (Мифы о происхождении сибирского казачества. Айнаш Мустояпова).

Итак, практически все «внешние» казачьи войска были созданы как милитаризированные колонии на чужих землях, которые они захватили силой у местных народов. Ужасы первого вторжения превзошли ужасы испанских конкистадоров. Последняя ордынская столица Сарайшык была уничтожена казаками до последнего человека, а мертвые были выкопаны из могил в поисках их посмертных кладов.

С той же «сарайшыкской» ватагой Ермак зашел в Сибирь. Он начал свой набег с поголовного уничтожения сибирских городков на реке Аремзянка, Ермак повесил их защитников за ноги на деревьях. При разгроме пелымского улуса князя Печенега казаки завалили озеро трупами, из-за чего «позже его прозвали Поганым из-за обилия в нем человеческих костей». Однако, и Ермака и его отряд перебили.

Весь процесс колонизации изобилует историями истреблениями местного населения силами регулярных войск, казаков и вооруженных колонистов, начавшись во время всеобщего мусульманского восстания Туркестана. Эта бойня продолжалась в период гражданской войны. В ней зверствовали и красные, и белые. Казахи не имели никакого отношения ни к революции российского пролетариата, ни к контрреволюции буржуазных и белогвардейских слоев. Тем не менее, они, будучи безоружными, подверглись истреблению, вплоть до поголовного вырезания аулов, включая младенцев.

Казачий век истребления

Об этих ужасах колонизационного уничтожения казахов писали очевидцы и казахские писатели со слов выживших свидетелей: Мухтар Ауэзов в повести «Лихая година», Абдижамил Нурпеисов в романе «Кровь и пот» и другие. Писали они подцензурно, но даже за такие тексты их могли бы обвинить в национализме. Но писали об этом и русские писатели.

Начнем с 1843 года, с очерка Владимира Даля (да-да, того самого, который «Толковый словарь живого великорусского…») «Уральский казак» о жизни типичного уральского казака по имени Маркиан Проклятов (Маркел Подгорнов): «человека добродушного, который… жалел убить старого пса» и который, «не призадумавшись, выкинул двух голых ребятишек на снег и спокойно, без оглядки отправился своим путем». Ну еще бы, а как бы он по-другому поступил, ведь он чурался даже «есть из одной посуды с киргизом или калмыком, из-за их «собачьей верой» …

Далее в 1843 году по «Очеркам истории и быта населения западного Тянь-Шаня…» Аристова Н.А. со слов казака станицы Кокчетавской они «под предводительством командира Кривоногова» напали на «громадный аул, кибиток в 200… Тут мы их всех перебили; детей хватали и разбивали о камни. Оставили в живых только жену Кенисары Кунымджан и двух ее нянек…», которых впоследствии использовали как заложников против казахского хана.

1901 г. В.Г. Короленко «У казаков. Из летней поездки на Урал», казак Ананий Иванович Хохлачев с войсковым атаманом Давыдом Мартемьяновичем Бородиным: «… ребятишков … головенками об котлы, а то на пики…».

При подавлении восстания 1916 года и в гражданскую войну такие же жестокости проявили и красные, и белые: Всеволод Иванов, рассказ «Дитё»; Фурманов, «Мятеж» об ужасах 1916 года в Семиречье, когда казаки, переселенцы «насмерть засекали нагайками детей на глазах у матери; малюткам, ухваченным за крошечные ножки, мозжили голову о деревянный столб и мозгами обрызгивали стоящих вокруг, хохочущих палачей; … Насилиям женщин и девушек, конечно, не было счету».

Поверьте, что приведены только отрывки ужасов, не все читали выдерживают полное прочтение. Но все эти зверства зафиксированы свидетелями именно со слов казаков. Поэтому пророчествовал Сокуров, призывая к переосмыслению истории завоеваний и ее памяти и к примирению, ведь «истребления нашим государем и нашей армией… сотен тысяч людей коренных национальностей … – забыть, вычеркнуть это – невозможно».

Карма крови – это проклятия мертвых

В дополнение к вышесказанному следует добавить, что Фурманов умолчал о страшнейшей красной расправе с его несомненным участием над казаками Семиречья. А уж про истребление в Мугоджарских горах уральского казачества и про последовавшее расказачивание и вовсе мало кто знает. А ведь Уральское войско, составлявшее на 1916 год «170 тыс. казачьего сословия», было уничтожено большевиками… Так продолжилось уничтожение «природного» казачества. Так, если в 1913 году в казачестве состояло 4 миллиона 165 тысяч человек, то не то что в Казахстане, в самой России на 2002 проживало 140 028 казаков, а в 2010 году – 67 573 человек.

Карма и проклятия мертвых настигли казаков. Их постиг такой же геноцид, какой они проводили в отношении казахов и других колониальных народов. И на этом можно было закрыть эту страницу истории. Те казаки выплатили «долги мертвым» и их потомки могли бы под сенью молитв сохранять свои сообщества.

Но под тенью казачества и даже вместо него возникают некие фантомы, которые создаются людьми непонятного происхождения. Это псевдо-казачество не имеет исторических корней. Оно создается по лекалам ЧВК. А ЧВК не имеет идеологии и национальной культуры. Они создают военизированные общины. И обратите внимание на то, что в своих присягах нео-казаки игнорируют страны своего проживания, а в зонах всех военных конфликтов на окраинах бывшей Российской империи они быстро милитаризуются. И они вновь несут чужим народам кровь и меч.

Эти самозванцы создают новую карму крови для себя, для «ново-казачества» …

• 183
• 41