Кто и зачем политизировал ситуацию вокруг СШ №224 Алматы?

После серии скандалов в Алматы открылась средняя казахская школа №224. Напомним, ранее здесь разгорелся спор из-за языка обучения. Небольшая группа родителей требовала сделать школу смешанной русско-казахской, несмотря на то, что она изначально планировалась как казахская.

– Чиновники от образования то ли в силу своей некомпетентности, то ли еще из-за чего-то искусственно политизировали ситуацию вокруг этой школы, – считает член инициативной группы родителей, отстаивающих право детей обучаться на родном языке, руководитель фонда «Камкор ана» Аида Букаева. – Обучение здесь изначально, с того самого момента, когда было принято решение о ее строительстве, планировалось на государственном языке. Это было продиктовано острой необходимостью: отсутствия школ с казахским языком обучения в Бостандыкском районе Алматы. Родителям приходилось возить своих детей в другие районы города. То, что теперь они будут учиться возле дома, означает, что отчасти снимется еще одна насущная проблема – более тысячи машин не будут стоять в дорожных «пробках». Здесь все просто: любой алматинский водитель скажет, что во время школьных каникул их в Алматы становится меньше.

Теперь о самом главном. В Уставе школы №224 так и записано – язык обучения в ней стопроцентно казахский, и Сайран Сайфеденов, руководитель управления образования Алматы, подтвердил это на встрече с инициативной группой родителей и их адвокатами. Но когда несколько мамочек стали атаковать управление с требованием сделать школу смешанной русско-казахской только потому, что она открылась рядом с их домом, то такого разъяснения им никто не дал. Вместо этого чиновники стали играть с ними в игру под названием – «и вашим, и нашим», столкнув тем самым лбами две стороны.

К сожалению, департамент образования сегодня возглавляют люди, далекие от школы. Сам Сайран Сайфеденов, к примеру, бывший аким Аузовского, а один из его замов, Мухтар Тажибаев, – экс-аким Жетысуского района Алматы. Но школа – это не бордюры и тротуарная плитка, здесь специфика другая. Мало того, что нужно знать детскую психологию, еще надо уметь, не идя у них на поводу, правильно разговаривать с родителями. В честности, предоставить им информацию о наличии школ с определенным языком обучения не в разрезе города, а конкретного района. На том микроучастке, о котором идет речь, никогда не было чисто казахской школы, только одна смешанная русско-казахская.

– Есть мнение, что действия женщин, требующих сделать школу №224 смешанной, кем-то направляются. В соцсетях гуляют скриншоты переписки из домовых чатов, где речь идет о временной регистрации на микроучастке, где расположена школа.

– Я не думаю, что это преднамеренная акция с целью раскачать национальный вопрос. Хотим мы этого или нет, но самая высокая рождаемость именно в казахских семьях, и тенденции в обществе сегодня таковы, что почти все отдают своих детей в школы с казахским языком обучения, а их сегодня не хватает. К примеру, в Наурызбайском районе Алматы есть школа №207, чья проектная мощность составляет 1,2 тысячи человек, но учится 4,5 тысячи детей. Что касается школы №224, то она не может стать вдруг смешанной. В Алматы сегодня ощущается большая нехватка педагогических кадров, готовых преподавать на русском языке. И даже если бы те несколько мамочек добились этого, то посреди учебного года сюда придут разве что люди без стажа, или те, кто имеют диплом учителей школ с казахским языком обучения, но для них в городе не нашлось свободных вакансии.

Еще раз хочу повторить: я уверена, что всю заваруху устроили два человека: руководитель управления образования Алматы и его заместитель. Если бы они имели четкую позицию по этому вопросу, то смогли бы этим четырем мамочкам (сейчас их осталось только две), собирающим петицию о необходимости смешанной школы, все разъяснить так, что вопрос об этом отпал бы сам по себе. Тем более, что их дети находятся не на улице, они обучаются в близлежащих к дому школах. То, что классы и там тоже переполнены, – это уже другой вопрос. И если сейчас дети из казахских классов смешанной школы на этом микроучастке перейдут в новую школу, то проблема с такими классами тоже будет решена сама собой. Кроме того, я считаю, что любой человек, имеющий гражданство Казахстана, должен с уважением относиться к государственному языку, а не устраивать демагогию в домовых чатах с временной регистрацией за деньги.

В угоду геополитике

Ермурат Бапи, депутат Мажилиса Парламента на просьбу прокомментировать те события, которые происходят вокруг школы №224, прислал следующий ответ: «Есть такое понятие – геополитика. Люди во власти хотят по ее велению угодить России. Вся затея в этом. Но ее нельзя озвучивать по вине все той же геополитики! Думаю, вы поняли не только мой, но и Аккорды намек!

Его коллега, депутат Мажилиса Парламента Ерлан Саиров ответил более пространно:

«Количество школ с государственным языком обучения в Казахстане продолжает неуклонно расти – на сегодня их свыше четырех тысяч. Это объективный процесс, тесно связанный с демографическими процессами и ростом национального самосознания. Но в связи с тем, что геополитическая обстановка очень сложная, этот вопрос (открытие новых школ с государственным языком обучения) мы должны решать эволюционным путем – планомерно, без излишних эмоций, в соответствии с законодательством РК.  А что касается тех, кто по тем или иным причинам выступают против каких-то государственных решений, то с ними местным исполнительным органам надо наладить диалог. Главное – не поддаваться манипуляциям. Ради сохранения нашей государственности мы должны проводить разумную политику, направленную на сохранение мира и стабильности в стране.

А вот как видят ситуацию рядовые граждане Казахстана.

– Вся эта история связана, возможно, с политикой нашего государства, – говорит учительница одной из элитных школ Казахстана, пожелавшая остаться анонимной, – Одно время требовалось, чтобы руководитель любого учреждения в обязательном порядке владел государственным языком, но в последние год-полтора ситуация стала меняться. К примеру, недавно назначенная в нашу школу директор не знает его даже на бытовом уровне. Пока еще рано о чем-либо говорить, но я очень и очень не уверена, что в стенах школы не будут проводиться нарративы «русского мира».

Что касается женщин в темных очках, требующих, чтобы школа №224 стала смешанной, то их действия мне лично напоминают несанкционированный митинг, а у нас, насколько мы знаем, наказывают даже за одиночные пикеты с сугубо личными требованиями. Поэтому, возможно, они выскочили как черт из табакерки далеко не случайно – эту «табакерку» кто-то открыл. Ведь по логике – если они хотят жить в Казахстане, то априори должны знать государственный язык. А если нет, то должны принять какое-то кардинальное решение для себя. Никто насильно в стране не держит.

– Давно замечено, что казахи, как потомки кочевников, являются толерантным и адаптивным народом, очень быстро по сравнению с оседлыми народами перенимающим чужой язык, культуру и новые навыки, – утверждает другая жительница Алматы, также пожелавшая остаться неизвестной. – Это можно наблюдать и в повседневной бытовой жизни. Если среди десятка детей, играющих во дворе, один не говорит по-казахски, остальные переходят на русский. Поэтому мне и кажется, что родители, активно сопротивляющиеся появлению еще одной смешанной школы, понимают, что их дети в конечном итоге будут говорить на русском, и родной язык вновь останется на задворках.

А это мнение алматинки Ирины Ким, активистки движения многодетных матерей:

– Я внучка репрессированного народа. Вначале нам меняли имена и фамилии на русский лад, потом депортировали в скотных вагонах с Дальнего Востока в Центральную Азию.

Мы, запуганный насмерть народ, потеряли в те годы свою национальную идентичность, а многие и язык. Сама я выросла в ауле под Алматы. На своей улице наша семья была единственной корейской. Все мои друзья детства – казахи, уйгуры, турки и азербайджанцы – говорили между собой на казахском, и только со мной – на ломаном русском. Потом, когда пришла пора идти в школу, многих из них родители отдавали в русские классы. Они свято верили, что без русского языка никуда не пробьешься – не устроишься на хорошую работу и не займешь руководящую должность. В принципе так оно и было. В нашей школе был один казахский класс и три русских. Отношение к детям из казахского класса было, честно сказать, пренебрежительное.

Но своих семерых детей я отправляла в Кызылорду, чтобы они знали родной, казахский, язык. Но родители мужа, местная интеллигенция, тоже не очень хорошо владели им, и они увозили своих полукорейских внуков в Тасбугет, село рядом с областным центром. И сейчас, слава богу, все мои дети свободно владеют тремя языками – казахским, английским и русским. Я вообще за то, чтобы все детские сады в Казахстане были на государственном языке. Таким, как я, которым 50+, уже очень сложно заговорить на языке, а вот дети и внуки должны знать государственный язык.