Культура усыновления: нельзя выбирать ребенка, как товар в магазине

Популярный автор Микита Франко презентовал в Алматы свою новую книгу «Скоро конец света». Сюжет ее актуален и социально важен: подростка, мечтающего о семье, наконец, решают усыновить. Однако папой и мамой мальчику хотят стать не местные, российские, а американские граждане. Казалось бы, какая разница – главное, что у маленького человека появляется шанс обрести семью, но не тут-то было. Гражданство будущих родителей становится проблемой – как во многих реальных, а не книжных случаях, как в России, так и в Казахстане.

Право на семью

Тема усыновления детей иностранцами остается актуальной в нашей стране много лет. Вопрос не раз поднимался еще начале двухтысячных, и мнения высказывались разные. От «главное, чтобы ребенку было хорошо, чтобы он рос не в системе, а в тепле домашнего очага» – до категорического несогласия с тем, что наши дети, от которых вообще-то когда-то отказались собственные родители, вырастут где-то «за бугром», забыв родной язык, обычай и традиции. Что же происходит сегодня?

Ситуацию с усыновлением иностранцами, которая сложилась сегодня в Казахстане, разъясняет юрист-консультант по вопросам приёмных детей Жанна Ким.

– В отношении ряда стран – точно знаю, что в этом списке есть США и Канада – сегодня в Казахстане наложен мораторий на усыновление. Усыновлять наших детей разрешается только гражданам нескольких стран. Каждый год государства подают заявки на аккредитацию у нас их агентств по усыновлению, – пояснила спикер.

Американцам запретили усыновлять казахстанских детей по примеру России еще десять лет назад – сразу после нашумевшей истории о двух тинейджерах, которых их приемные американские родители сдали в лагерь для трудных подростков в штате Монтана. Многие политологи, в частности, Айдос Сарым, тогда высказывали мнение, что Казахстан взял пример с России, а факты грубого отношения к приемным детям вообще-то можно найти и у нас.

Так или иначе, мораторий на усыновление гражданами США действует в нашей стране уже десять лет, и американская мечта для воспитанников детских домов не может стать реальностью.

При этом в связи с приостановкой процедуры усыновления для американцев количество детей, которые обрели семью за рубежом, резко сократилось.

При этом, согласно статистике, начиная с 1998 и до 2013 года, иностранцы усыновили восемь тысяч казахстанских детей, для шести тысяч из них родителями стали граждане США.

– Что касается моего отношения к усыновлению казахстанских детей иностранными гражданами, то в целом оно положительное – при условии, если ребенка отдают проверенным людям, и, после того, как детей передают в новую семью, о них не забывают, а продолжают сопровождать, – говорит Жанна Ким. – Счастье ребенка всегда должно стоять на первом месте. К сожалению, в Казахстане сегодня продолжают существовать детские дома. А наши граждане не всегда осознанно идут на усыновление. По моим наблюдениям, у нас люди часто берут в семью воспитанников детдомов, чтобы решить какие-то свои проблемы, такие как бездетность или одиночество. Иностранцы же часто приходят к усыновлению более осознанно. Хотя ситуации бывают разные, конечно, но в целом я положительно реагирую, если дети находят дом за границей. Любому ребенку нужно расти в семье, в первую очередь это важно.

Дело непростое

Сегодня нередки случаи, когда наших детей усыновляют граждане России, Испании, Италии, Германии и Франции. В целом эта процедура обходится иностранцам очень дорого. Кроме того, довольно непросто найти агентство, занимающееся вопросами международного усыновления и выяснить, есть ли у него аккредитация в Казахстане. Если говорить о ближайшем зарубежье, например, таких странах, как Узбекистан, Кыргызстан и Россия, то очень сложно бывает найти ратифицированные договора между странами по усыновлению. Иными словами, юридическая база достаточно слабая, и мало специалистов, которые действительно могут помочь в этом вопросе.

– Еще одна сложность при усыновлении наших детей иностранцами заключается в том, что их передают в зарубежные семьи только после того, как от ребенка два или три раза откажутся местные потенциальные родители, – добавила Жанна Ким.

Получается, что, согласно закону, маленький человек должен несколько раз пережить стресс, снова и снова чувствовать себя брошенным и ненужным, прежде чем попадет, наконец, в любящую семью, и будет окружен теплом и заботой? А ведь еще в 1994 году Казахстаном была ратифицирована Конвенция о правах ребенка. А право на счастье – вообще базовое для каждого гражданина, вне зависимости от возраста.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что сейчас процедура стала более гуманной. Родители не общаются с самим ребенком, а просто просматривают анкету – ребенок уже не испытывает стресс, как раньше, когда к нему (за ним) не приходили во второй раз, то есть решали «не брать». Тем не менее, что, если потенциальные иностранные родители просто не смогут ждать столько времени? Ребенок лишится шанса расти в семье…

Дом там, где…

Своим мнением по поводу усыновления казахстанских детей иностранцами поделилась и руководитель центра социальных инклюзивных программ и приемная мама Салтанат Мурзалинова-Яковлева. Она уверена, что счастье и благополучие ребенка важнее всего.

– К усыновлению наших детей гражданами не из Казахстана я отношусь нормально. Иностранцы или нет – не это главное, главное – их человеческие качества и то, какие условия жизни они могут создать для ребенка. Благополучие детей всегда должно быть на первом месте, – говорит спикер. – Однако между нашей страной и государством, где будет жить ребенок, должно быть соглашение о контроле, и данному вопросу важно уделять большое внимание. Это наши дети, и за их судьбой надо следить. Самое главное, чтобы ребенок рос и развивался в семье и вообще не попадал в обезличенную систему, которая ломает неокрепшую еще психику. Для маленького человека любой отрыв от значимого для него взрослого – это травма.

При этом, по мнению Салтанат Мурзалиновой-Яковлевой, государственные органы в Казахстане сегодня скорее осуществляют надзорные функции, чем помогающие, а должно быть наоборот.

– Мне кажется, надо усилить службы органов опеки, дать им больше инструментов, обучить специалистов, взаимодействовать с психологами. Тогда работа станет намного эффективнее, – предлагает общественница. – Нужно развивать институт профессиональных приемных семей. Крайне важно, чтобы они проходили психологическую проверку и могли принимать ребенка сразу же, как только возникла кризисная ситуация, чтобы он продолжал чувствовать заботу и семейное тепло, а не «казенное» отношение в специальном учреждении. Если же усыновить ребенка решат иностранные граждане, то главное, чтобы ребенок был действительно счастлив и не брошен родной страной, раз уж у его появилась новая иностранная семья.

Что касается контроля за детьми, усыновленных иностранными гражданами, то в нашем законодательстве есть статьи, согласно которым родители должны присылать компетентным органам отчеты каждые полгода, пока ребенку не исполнится 18 лет.

– Вопрос в том, насколько исполнение этой нормы проверяется. Думаю, если бы у нас были не просто отчеты, а сопровождение приемных семей, то не было бы уже детских домов, – выразила мнение Жанна Ким.

А сами можем?

Кстати, любопытно, что еще в 2017 году на сайте Комитета по охране прав детей РК была выставлена статистика, согласно которой 40 000 граждан Казахстана официально зарегистрировались, как кандидаты на усыновление. При этом в детских домах нашей страны на тот момент было всего пять тысяч воспитанников. Если исходить из логики этих цифр, получается, что еще шесть лет назад все детские дома в стране должны были закрыться, но этого не произошло…

– Причина заключается в том, что зачастую, как я уже говорила, у нас люди, желающие усыновить ребенка, выбирают его как в магазине, – считает Жанна Ким. – Хотят новорожденного или малыша до трех лет, желательно похожего на них, их национальности и, конечно, здорового. Однако они забывают, что дети – это не товар, их нельзя выбирать, будто ты пришел в магазин. Так нарушаются все права детей.

При этом женщина может сама девять месяцев вынашивать дитя, а потом ребенок вдруг родится с каким-то диагнозом или получит травму – и что? Никто ни от чего не застрахован. Однако иллюзия наших граждан, что при усыновлении дитя можно выбрать, дает им право, как они думают, вести себя словно в магазине, но людьми ведь не торгуют в современном мире, правда?

– Мне бы очень хотелось изменить эту ситуацию и, наконец, дать понять родителям, что при усыновлении единственной мотивацией должно быть желание помочь ребенку, а никак не себе. Дети, попавшие в госучреждение, пережили очень тяжелую травму, которая их изменила. Забирая такого ребенка, надо это полностью осознавать. Дитя становится вашим в той же степени, как если бы вы его родили. Однако не все это понимают. Например, в прошлом году у нас был случай, когда удочерили восьмимесячную девочку. Через шесть месяцев она полностью ослепла, и новоиспеченные родители сдали малышку обратно. Для меня, как для матери, каждый такой случай – огромная боль, – подчеркнула Жанна Ким.

Совсем иначе к усыновлению подходят иностранцы, которые забирают в семью любых детей. Их не смущают диагнозы, детей лечат, делая для этого все необходимое. Нередки случаи, когда благодаря теплу и заботе из таких малышей вырастают талантливые и успешные люди.

Наши не наши

Все истории усыновления детей иностранцами очень разные. Например, 23 года назад, еще до моратория, американская супружеская пара усыновила в Казахстане четверых детей. Супруги Левит решились на это после страшной трагедии, когда во время землетрясения многодетная семья потеряла всех своих детей, кроме одной малышки. В итоге, они решили подарить тепло четверым маленьким казахстанцам – Жанне, Анар, Карлыгаш и Алишеру. И вот в мае 2000 года, перелетев через океан, привезли детей в новый дом. На тот момент новоиспеченные маленькие американцы совсем не знали английский язык, поэтому имена им решили не менять. Детей привезли в новый дом в пригороде Атланты, который был оборудован комнатой для занятий, игровой комнатой, бассейном и детской площадкой. Сегодня это взрослые, состоявшиеся люди, сохранившие связь с первой родиной. К слову, во многих зарубежных семьях не спешат воспитывать бывших казахстанцев так, чтобы дети забыли о своих корнях. Скорее наоборот, поощряют их интерес к родной культуре и, возможно, желание найти настоящих родителей и встретиться с ними – конечно, во взрослом возрасте.

Но споры по поводу усыновления казахстанских детей иностранцами в нашей стране не утихают.

– Несколько лет назад я как эксперт участвовала в одной телепередаче, где поднималась эта тема, и высказалась за усыновление наших детей иностранцами. При этом еще один гость был резко против, но, когда я спросила, сколько у него приемных детей, и есть ли среди них инвалиды, он вдруг замолчал, а потом сказал, что ни одного… Не больше пяти процентов граждан Казахстана сегодня решаются брать в семью особенных детей. Большинство, когда все же приходят к усыновлению, говорят, что ребенок с различными диагнозами или психотравмами им не нужен, – отметила Жанна Ким.

Эксперт подчеркнула, что, если вдруг в стране прислушаются к противникам иностранного усыновления и решат полностью закрыть эту возможность, то сначала надо провести большую работу с нашими гражданами – ради будущего тех детей, кто остается без родительской опеки. Этим должны заниматься госструктуры, рассказывая людям о существующей ситуации через средства массовой информации, фильмы, книги. Однако сегодня этого не происходит.

Между тем, об усыновленных детях, рожденных в Казахстане, не забывает общество. Их судьбы настолько интересны людям, что один из телеканалов недавно запустил специальный проект – многосерийный документальный фильм о международном усыновлении. Каждая серия – это отдельная история.

• 33
• 13