Кыргызстан, 2010: забытая глава гибридной войны России в Центральной Азии

Ровно пятнадцать лет назад, весной-летом 2010 года, Кыргызстан оказался в новом горниле политических потрясений. В результате свержения авторитарного и коррумпированного режима президента Курманбека Бакиева, и последовавших драматических событий в апреле, мае и июне, а также парламентских выборов в октябре, страна оказалась в новой реальности. Внешнеполитический вектор страны оказался под ощутимым влиянием со стороны одного регионального игрока, чье участие в событиях 2010 года по-прежнему вызывает вопросы и споры.

Анализу тех событий, и в особенности, трагическим столкновениям на юге Кыргызстана, посвящено множество публикаций и исследований. Среди них особого внимания заслуживают доклады национальных и международных комиссий, а также коллективные отчеты ряда известных правозащитных организаций. Опубликованные материалы представляют собой важные, ценные источники информации для понимания произошедшего.

Но остается открытым один из ключевых вопросов – «Какова была роль путинской России?»

Вопрос о возможном «внешнем следе» в трагических июньских событиях на юге Кыргызстана действительно начал активно обсуждаться в информационном пространстве практически сразу. К этому добавились и громкие заявления МИД Узбекистана, сделанные в разгар событий, что беспорядки организованы так называемыми «друзьями» из ближнего и дальнего окружения, заинтересованные в дестабилизации ситуации в регионе в целом, а не только в Кыргызстане. Затем, 20 сентября 2010 года, эту тему публично и на высоком уровне продолжил президент Узбекистана Ислам Каримов, выступивший на Генеральной ассамблее ООН и заявивший о вмешательстве «третьих сил», что можно было воспринять как намек на Россию, учитывая ее силовые возможности, политические интересы и предпринимаемые действия в регионе (вполне возможно, власти Узбекистана знали больше, чем могли открыто озвучить).

Вопрос о причастности российских сил к июньским событиям поднимался и в публикациях кыргызских СМИ, однако эти материалы не привлекли широко внимания. Примером может служить статья в «Азаттык» от 28 мая 2012 года под громким заголовком «Агенты иностранных спецслужб причастны к событиям июня», содержавшая свидетельства влиятельных кыргызстанских политиков. В иной политической ситуации, в другой стране, значимость этих свидетельств могла бы привести к политическому расследованию, в том числе, на международном уровне. С тех пор, по всей видимости, тема остается табуированной в мейнстримном информационном пространстве в Кыргызстане.

Тем не менее, последние драматические перемены заставляют по-новому взглянуть на эту часть неразобранных событий 2010 года. Нападение России на Украину в 2014 году и, в особенности, полномасштабное вторжение 22 февраля 2022 года придали этому вопросу (о вмешательстве Москвы во внутренние дела стран региона) особую актуальность в контексте попыток Владимира Путина пересмотреть исторические итоги в постсоветской Евразии после 1991 года и воссоздать имперскую Россию.

Апрельский кризис 2010 года и насильственная смена власти в Кыргызстане

В марте 2019 года на российском YouTube-канале «Вести РАРАН» (Российская академия ракетных и артиллерийских наук) было опубликовано интервью с полковником ГРУ в отставке Владимиром Квачковым. В этом видеоинтервью (впоследствии удалённом), а также в других своих воспоминаниях, Квачков, командовавший в 1992 году 15-й бригадой специального назначения ГРУ России (бывшего Туркестанского военного округа с центром в Ташкенте, Узбекистан), подробно рассказал об участии российских сил в провоцировании гражданской войны в Таджикистане (1992–1997). Этот конфликт принес неисчислимые страдания таджикскому народу и унес около 60 тысяч жизней.

Со слов Квачкова, он сыграл ключевую роль в создании проправительственных сил в виде «Народного фронта», руководство которого состояло в основном из бывших офицеров КГБ, и в наборе его бойцов. Он также неоднократно признавался, как, «по приказу из Москвы», организовал на юге Таджикистана пять бригад «ополченцев». Он обосновывал выбор именно «бригад» как самостоятельных тактических единиц, способных выполнять более широкий спектр задач, чем полк, и наиболее подходящих формирований для ведения «сетецентрической», то есть гибридной, войны. Также, значительную роль сыграли 10 тысяч российских военных, размещенных на базе 201-й мотострелковой дивизии в Таджикистане. Именно они обеспечили контроль над столицей страны – Душанбе – в интересах формирующегося режима Эмомали Рахмона. Поддержку им оказывали российские пограничники, а также миротворческие силы СНГ, в составе которых были и вооруженные силы Узбекистана.

Спустя годы становится очевидно: за фасадом «миротворческой операции» по разниманию сторон в спровоцированной гражданской войне скрывалась отработка тактики, которую Россия впоследствии применит в Украине. Уже тогда проявились ее ключевые элементы: военно-коммуникационное превосходство, активное информационное сопровождение через медиаресурсы, рассредоточенное (сетевое) базирование российских и узбекистанских вооруженных сил, при поддержке со стороны военно-воздушных сил.

Эта война – которую можно назвать первой «гибридной войной» Москвы в постсоветской Центральной Азии – завершилась соглашением о разделе власти между поддерживаемым Россией правительством и исламистско-демократической оппозицией. Однако, конфликт, сопровождаемый внешней гибридной агрессией, оставил глубокую политическую травму и надолго подорвал демократические устремления независимого Таджикистана, что, в итоге, проложило путь к диктатуре Эмомали Рахмона, который находится у власти с 1994 года (31-ый год).

О «доктрине Герасимова»
Действия российских военных и спецслужб в начале 1990-х годов на постсоветском пространстве, например, «приключения» полковника Квачкова в Азербайджане (1990) и Таджикистане (1992), нашли свое повторение спустя десятилетия и в Украине. В 2014 году российские силовики – под прикрытием дезинформационной кампании и так называемых «вежливых» или «зеленых человечков» – провели оккупацию Крыма, а в Донецкой и Луганской областях на востоке Украины, в местах компактного проживания русского населения, спровоцировали сепаратистскую войну, в которой ключевую роль сыграли действия офицера ФСБ Игоря Гиркина (также известного как «Стрелков»). В ноябре 2014 года он рассказал об этом в интервью ультраправой, реваншистской российской газете «Завтра»:

«Спусковой крючок войны все-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешел границу, в итоге все бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идет, запустил наш отряд», – сообщил Стрелков в беседе с главредом издания Александром Прохановым.

Известно, что после аннексии Крыма Россией весной 2014 года столкновения между пророссийскими и проукраинскими активистами произошли также в Харькове и Одессе, в ходе которых погибло более 40 человек. Ноябрьское интервью Гиркина-Стрелкова появилось в тот же день, когда ООН опубликовала доклад, подтверждающий присутствие российских бойцов на востоке Украины (факт, отрицаемый Кремлем). К тому времени, количество жертв на Донбассе насчитывалось в более 4 тысяч человек. В последующие годы, особенно после полномасштабного вторжения России в Украины в феврале 2022 года, число погибших возрастет до многих сотен тысяч.

Среди других примеров этой стратегии – конфликт в Приднестровье, война между Азербайджаном и Арменией из-за Нагорного Карабаха, поддержка Россией сепаратистов в Абхазии и Южной Осетии в Грузии. Менее известны невоенные случаи российского гибридного вмешательства на всем протяжении постсоветского региона от Балтики и Центральной Азии.

Эта агрессивная стратегия, сочетающая целенаправленные меры политического, информационного, экономического и военного характера, а также скрытые и открытые кибератаки – применяемые ниже порога открытой войны – сегодня известна как «доктрина Герасимова». Этот термин был введен в оборот известным экспертом по России Марком Галеотти после публикации статьи генерала Валерия Герасимова, начальника Генштаба ВС РФ. В 2013 году в своей статье Герасимов изложил идею интеграции всех ресурсов государства для достижения стратегических целей без прямой военной конфронтации.

Конфликты в Таджикистане, Донбассе и других горячих точках бывшего СССР, а также волны саботажа и подрывных операций России против целей в Европе и США сегодня являются практической демонстрацией «гибридной» тактики и стратегии московского Кремля.

Бакиевский Кыргызстан между Россией и США
События 2010 года в Кыргызстане – свержение семейного правления авторитарного и коррумпированного Президента Курманбека Бакиева в апреле и последовавший кровавый межэтнический конфликт в июне на юге страны представляют собой еще один показательный пример «гибридной» агрессии России в нашем регионе.

К началу 2010 года положение Курманбека Бакиева, пришедшего к власти после народного восстания 2005 года против режима Аскара Акаева, стремительно ухудшалось. Его президентство сопровождалось жесткими репрессиями против оппозиции – вплоть до убийств ее лидеров, нападениями на журналистов и активистов, усугубляющимся экономическим кризисом и повсеместной коррупцией.

На международной арене Бакиев оказался под давлением со стороны России, настаивавшей на закрытии американской авиабазы «Манас» – ключевого логистического узла для операций НАТО в Афганистане. В феврале 2009 года, во время визита в Москву, президент Бакиев объявил о закрытии американской авиабазы, получив от России обещания финансовой помощи на сумму $2 миллиарда. Однако уже через несколько месяцев он изменил позицию и заключил новое соглашение с Вашингтоном: база продолжила работу под названием Центр транзитных перевозок (ЦТП). США при этом увеличили ежегодную плату с $17,4 миллиона до $60 миллионов. Этот шаг вызвал недовольство в Москве, где восприняли его как отход от достигнутых договоренностей. Судя по последующим событиям, сделка с Вашингтоном стала поворотным моментом в политической судьбе Кыргызстана. Она вызвала откровенное недовольство Москвы, усилила напряженность в российско-кыргызских отношениях и, в итоге, привела к насильственному свержению президента Бакиева.

Апрельский кризис 2010 года в Кыргызстане

7 апреля 2010 года в столице Кыргызстана – Бишкеке – вспыхнули массовые протесты, вызванные общим недовольством населения режимом президента Бакиева. Этим событиям предшествовали столкновения, начавшиеся накануне, 6 апреля, в городе Талас, где протестующие вступили в конфликт с силовиками и захватили министра внутренних дел.

В Бишкеке демонстрации быстро переросли в штурм правительственных зданий. Ситуация обернулась трагедией: погибли не менее 87 человек, сотни получили ранения. Многие из них были убиты или ранены пулями снайперов, стрелявших с крыш вокруг центральной площади Ала-Тоо. (Применение снайперов против протестующих – одна из наиболее шокирующих и трагичных деталей, объединяющих события в Бишкеке 2010 года и Киевский Майдан 2014 года. В обоих случаях смертоносный огонь, ведшийся, предположительно, с крыш или из других скрытых позиций, привел к многочисленным жертвам среди гражданского населения, что в итоге лишь усилило накал протестов).

В результате этих событий президент Бакиев покинул Бишкек и сначала отправился на юг страны, а затем получил убежище в Беларуси. Апрельские события 2010 года стали поворотным моментом в истории Кыргызстана, завершившись падением режима Бакиева.

Роль России в этих событиях активно обсуждалась в западных средствах массовой информации, например, в регулярных докладах «Стратфор». Руководство России не признавало вмешательства в апрельский кризис, и прямые доказательства участия России не были опубликованы. Однако, в условиях гибридной агрессии – c ее характерными «теневыми зонами» – возможность правдоподобного отрицания является ключевым элементом воздействия.

Многие осознали эту тактику только в мартовские дни 2014 года: пока «вежливые зеленые человечки» – российские солдаты без опознавательных знаков – занимали украинский Крым, Путин на специальной встрече с журналистами «решительно» отвергал вариант присоединения Крыма к России. Он также заявил, что люди, взявшие под контроль военные и инфраструктурные объекты в Крыму, являются местными силами самообороны: «Это были местные силы самообороны. Посмотрите на постсоветское пространство – там полно формы, похожей на российскую. Да пойдите в магазины и купите. Нет, это силы местной самообороны».

В Кыргызстане в 2010 году внимательные наблюдатели отмечали, что накануне событий российские СМИ, полностью доминировавшие в информационном пространстве страны, развернули агрессивную кампанию против Бакиева, обвиняя его в коррупции, репрессиях против политических оппонентов, семейном правлении и других злоупотреблениях. Подобные нападки Кремля на «легитимного правителя» – явление крайне редкое, особенно учитывая традиционную поддержку Москвой аналогичных режимов в странах СНГ. Однако, как показывает история России последнего столетия, медийные атаки часто становятся печальным предзнаменованием судьбы для будущей жертвы репрессивного режима.

В преддверии апрельского кризиса Россия внезапно прекратила поставки субсидированного топлива в Кыргызстан, что стало одним из важных катализаторов массовых протестов 6–7 апреля. На фоне (дез-)информационной кампании, направленной против непопулярной власти, влияние Москвы было не просто заметным – оно сыграло ключевую роль в подрыве власти Бакиева и обострении политического кризиса.

Сегодня, с учетом всех обстоятельств, можно с высокой долей уверенности говорить об участии России в апрельских событиях, с применением элементов «доктрины Герасимова»: дестабилизация через усиление внутреннего кризиса, дезинформация и пропаганда, поддержка протестов, ускоренное признание новой власти. Возможно, однажды – когда раскроются архивы ФСБ и ГРУ – мы узнаем больше: что роль Москвы в тех событиях была не просто значительной, а тщательно спланированной и реализованной на практике дестабилизацией. Но уже сейчас очевидно – последовавшая за апрельскими событиями июньские межэтнические столкновения на юге Кыргызстана могла быть не просто трагическим совпадением, а результатом куда более прямого и циничного вмешательства со стороны России. Об этом – в следующей части.

Статья была впервые опубликована на платформе Substack, в блоге Two Grumpy Old Men on Ukraine («Два пожилых аналитика о ситуации в Украине») – . Настоящий текст представляет собой дополненный перевод на русский язык.