Легализовать проституцию, азартные игры и…субаренду земли

Неэффективность распределения государственных субсидий между фермерами признают все. Об этом говорил и президент Токаев в своем последнем послании, признав, что недобросовестные аграрии намеренно завышают количество рогатого скота, чтобы получать больше субсидий. Но агроэксперт и руководитель национального агродвижения «Шаңырақ» Алмасбек Садырбай рассказал Exclusive.kz, что реальный источник этих приписок – чиновники из минсельхоза и акиматов.

– Президент озвучил шокирующие цифры «приписанных» животных: 2 миллиона крупного рогатого скота (КРС) и 3 миллиона мелкого рогатого скота (МРС). Как они соотносятся с общим числом скота в стране?

– Если отталкиваться от этих данных, то это в районе 15-20%. По МРС примерно так же: всего около 22 миллионов голов, значит приписки составляют где-то 13-15%. Но как человек, который ходит по земле, по всем этим хозяйствам, я считаю, что приписки составляют около 20-25%. Поэтому те данные, которые нам сейчас показали, я считаю заниженными. Но то, что саму проблему озвучили, уже само по себе смело.

– Откуда идут эти приписки?

– Наше правительство, в том числе министерство сельского хозяйства, преподносит ситуацию так, что приписки делаются для получения больших субсидий. С уверенностью могу сказать, что это не так. Субсидии у нас получают в основном крестьянские, фермерские хозяйства и организованные товарищества. Но все эти искажения статистики идут со стороны личных подсобных хозяйств, где люди имеют всего несколько голов скота. Основные приписки им делают местные акимы, до областного уровня. Собака зарыта там. Акимам нужно показывать, что они поднимают экономику, вот они и дают такую лжестатистику.

Вычислить это не сложно. Учет скота в личном подсобном хозяйстве идет в информационной системе ИСЖ (идентификация сельскохозяйственных животных). Но в системе ИАС (Информационно-аналитическая система), которую как раз используют для субсидий, он не представлен. И вот эти 2 миллиона КРС и 3 миллиона МРС сократились в итоге только в ИСЖ. В базе ИАС их количество изменилось минимально, может быть, на 5%. Поэтому президенту в уста вложили недостоверную информацию.

Почему искажения зависят еще от министерства сельского хозяйства? Причина банальная. Ежегодно минсельхоз разыгрывает тендер на 1 миллиард тенге на печатанье ушных бирок для скота. Этот миллиард надо как-то осваивать. Эти бирки надо на какие-то уши вешать, а их не так много. Поэтому на месте ветеринары придумывают виртуальные уши виртуальных животных. Это еще одна причина лжестатистики в животноводстве.

Здесь нужны глубокие реформы ветеринарии и министерства сельского хозяйства в целом. А то, что министр якобы сократил на статистическом уровне приписанное поголовье скота, ничего не даст.

– То есть главные бенефициары в этой схеме – акиматы и министерство, а не аграрии. Не может ли в оценки численности сельскохозяйственных животных помочь космомониторинг, который бы исключил человеческий фактор и снизил коррупционные риски? Об этом много говорили в 2022 году.  

– Цифровой мониторинг, конечно, мог бы стать одним из возможных решений. Но для этого нужен хотя бы устойчивый интернет.

Сегодняшний космомониторинг – это просто игрушка, громкий PR ход для министерства сельского хозяйства. Два года назад глава комитета земельных ресурсов обещал, что космомониторинг поможет навести порядок. На самом деле его не было и нет. Весь цифровой мониторинг свели к сравнению цифровой базы АИС ГЗК (автоматизированная информационная система государственного земельного кадастра) с другими базами.

Как это работает? Фермер находит в АИС ГЗК свою землю и вбивает туда количество своих животных. Если бы работал космомноиторинг, то, логично, что какой-то спутник пролетал бы над его участком и определял, сколько животных ходит на его участке земли. А на самом деле просто система ИСЖ с поголовьем животных сверяется с системой АИС ГЗК с земельными наделами. Существует определенная норма – на одну корову (КРС) нужно, чтобы приходилось 5 гектаров земли, на одну овцу (МРС) нужно 3 гектара земли. В итоге просто сверяются две таблицы.

Например, у фермера есть 1000 гектаров земли и 500 овец. И если рассчитать по формуле «на каждую овцу по три гектара», то у него должно быть 1500 гектаров. Из этого делается вывод, что у него количество животных больше, чем количество земли, то есть происходит перенагрузка. Получается, он неправильно использует землю, нужно его лишать земли. Но у этого фермера не только свои 1000 гектаров – рядом с ним участок его брата, а другой сосед – хороший друг. Поэтому фермер и там тоже пасет свой скот. В итоге фермера начинают гнобить, штрафовать, преследовать.  

– Как тогда решить проблему неэффективного использования земли?

– Во-первых, заключение о том, что земля не используется, может быть ошибочным. Допустим, у трех братьев есть три участка земли, но скот принадлежит только одному брату, а у других он пасет. Выявлять такие тонкости – очень затратно. И системно решать эту проблему нужно по-другому.

Я являюсь членом государственной земельной комиссии при правительстве РК и неоднократно поднимал вопрос субаренды земли. Сейчас у нас существует аренда земли у государства, но субаренда запрещена. Если ее разрешить, фермеры смогут четко показывать, какие земли они еще осваивают.

Еще пример. Сейчас под Алматы, под Астаной наши братья дунгане, киргизы, узбеки арендуют много земли для ведения сельского хозяйства. Но дело в том, что они арендуют землю в серую. И владелец этой земли, соответственно, получает свои деньги тоже в серую.

Потом туда приезжает участковый, он приходит к гражданам, условно, Кыргызстана или Узбекистана и говорит: «Вы работаете незаконно». И тоже получает свой серый доход. Потом приезжает представитель акимата, который тоже говорит: «Слушайте, вы иностранные граждане, на основании чего вы работаете здесь?». Поскольку у них нет документа, он тоже получает свой доход. То есть это отработанная коррупционная схема. А ведь достаточно просто легализовать субаренду земли.

– Почему легализация субаренды выгоднее существующей схемы по отъему земли?

– Государство на сегодняшний день не разработало четких нормальных механизмов по отъему неиспользуемой земли. И вот из тех якобы 11 миллионов гектаров земли, который на сегодняшний день отобрали, нужно еще с лупой смотреть, что они отобрали, у кого они отобрали, как они отобрали. Все это вызывает очень много вопросов.

Поэтому, когда у государства нет четких механизмов по возврату земель, нет смысла надеяться, что оно победит серую схему субаренды.

Субаренда существует сегодня также, как проституция или азартные игры – ее нельзя так просто побороть, ее нужно узаконить. Если субаренда есть на рынке, значит на нее есть спрос. И бороться с ней нет смысла.

Государство боится, что, якобы, это приведет к разрастанию латифундии. Но с этим явлением надо бороться совершенно иначе.

– Какие еще есть проблемы с финансированием сельского хозяйства в Казахстане?

– Нужно признать, что при руководстве Токаева объем субсидий увеличивается – это бесспорно. Но, как в «старом» Казахстане, так и в «новом», эти субсидии не доходят до малых и средних фермеров, а оседают у олигархов и латифундистов, у крупных агрокомпаний. Они уже 20 лет как присосались к этим субсидиям и надо их вырывать из этих схем, несмотря на сопротивление.

Нужно прекращать субсидировать крупное производство. Субсидии должны быть предназначены для стартаперов, а также для малых и средних фермеров, но даже в этом случае необходимо ограничить сроки и объемы.

Хотелось бы, чтобы министерство сельского хозяйства пересмотрело свой подход к работе. Все меры поддержки, все виды кредитования должны быть направлены на среднестатистического фермера, который имеет надел земли в 200 гектаров. А у нас получается, что все делается для агроолигархов, которые сидят в правительстве, в министерстве сельского хозяйства, в земельном комитете, в аграрном комитете парламента. И вся политика направлена на поддержание их бизнеса. Пора это прекращать.

– Президент в послании также говорил о том, что от государственного субсидирования нужно переходить к частному льготному кредитованию. Насколько это разумная идея?

– С этим я категорически не согласен, это неправильно. Во всем мире только одна страна не платила субсидии своим фермерам – это Новая Зеландия. Но она тоже вводит программы субсидирования.

И когда я слышу, что министерство сельского хозяйства планирует в своей политике отказываться от субсидий – это абсурд. Мы находимся в одном экономическом пространстве с Россией, где на субсидирование сельского хозяйства уходит 20%, и с Беларусью, где на это уходит 12%. А у Казахстана – всего 4,5%. И если мы собираемся обнулять, то мы полностью разоружим наших фермеров перед нашими «коллегами» на рынке, а вернее сказать конкурентами. Если откажемся от субсидий, мы пустим нашу аграрку под нож. Наоборот, субсидии нужно увеличивать.

Мы и так уже третий год – пока идет война между Россией и Украиной – превратились в свалку, куда свозят продукцию из России и Беларуси. Идет демпинг, и некоторые фермеры вынуждены закрывать бизнес.

• 52
• 44