Марат Баккулов: Верю в Казахстан, но кредиты лучше брать за рубежом

Председатель совета директоров Алматинского вентиляторного завода и председатель правления Союза обрабатывающей промышленности Марат Баккулов начал производство с гаража, а теперь экспортирует свою продукцию и открывает СП. Его называют индустриальным блогером Казахстана, он вошел рейтинг «50 самых влиятельных бизнесменов Казахстана в 2023 году, а в текущем году признан лучшим руководителем предприятия. Exclusive.kz поговорил с ним, почему он верит в Казахстан, но предпочитает брать деньги в европейских банках.

– Вы свернули свое производство в России. Когда вы написали об этом в соцсетях, я поняла, что это своего рода запрос на реакцию. Но на самом деле вы должны были советоваться не со своей аудиторией, а принимать решение на основе открытых и доступных рекомендаций профессионалов. С кем должен советоваться бизнес при принятии решений?

– Во-первых, наверное, с теми, кто в этом больше понимает. Я открыл площадку в Казани несколько лет назад. У нас были российские покупатели, которые под своим брендом наш продукт продавали в России. Поэтому казалось логичным открыть там локальное производство. Пока строили, началась пандемия, а в 2022 году началась война. Я начал задуматься, что дальше делать.

– В итоге вы решили сворачивать свой бизнес в России и теперь интенсивно развиваете производство в Казахстане. То есть вы решили, в отличие от других, не лечь на дно, а все же развиваться. Почему?

– А что мне еще остается делать? Мы не крупная компания. У нас вообще мало средних компаний, еще меньше крупных, больше всего мелких. Средние и мелкие производства, как правило, не устойчивы. Поэтому у нас другого выхода нет, как развиваться. В России сейчас не понятно, что будет. Кроме того, когда мы создавали совместное предприятие, корейские партнеры четко дали понять, что никаких СП с компанией, которая имеет филиалы в России, быть не может. К тому же, работая с корейцами, мы получаем не только технологии другого уровня, но и новые рынки. Если бы мы постоянно не вкладывались в развитие, до сих пор сидели бы в своем гараже. Надо просто использовать возможности.

– Вы сказали о том, что очень мало маленьких предприятий. Недавно президент в послании своём тоже затронул эту проблему. Все признают, что малому бизнесу невыгодно становится средним, среднему бизнесу невыгодно становится крупным: другие налоги и так далее. К тому же большие попадают в поле зрения агашек. Вы не боитесь расти?

– А чего бояться? Боялся бы, так и сидел в гараже. Сейчас многие растут. А что касается агашек, то для них производство – это не вкусно. Там прибыли мало. Вот когда станем крупными, посмотрим. В любом случае надо зубы иметь, кусаться.

Поэтому не сказал бы, что большинство предприятий не растёт. Во-первых, разница между малыми и средними очень большая. Если с точки зрения налогообложения, то для ИП 3% это оптимально. Но производственному предприятию очень тяжело дробиться. Во-первых, вы же в определённом здании, у вас технологии, станки, вам нужны кредиты. Для банка вы вообще никто, если вы малый бизнес. Поэтому нужно расти. Да, налоги выше. Мы работаем полностью в белую, поэтому налоги составляют почти 10% с оборота. 40-45% – зарплатный фонд. Нужно каждый месяц выплатить зарплату, а потом заплатить налогов еще почти половину того, что я заплатил до этого. Но расти надо, чтобы быть устойчивым. В итоге это окупается.

– Получается, в белую работать невыгодно даже производственникам? Вы рады, что принятие нового Налогового кодекса отложили?

– Нет, в белую работать выгодно. Все равно вы получаете прибыль, пусть и небольшую. То есть вы платите больше налогов, но и зарабатываете больше. Я инвестирую собственные средства, которые я заработал, опять вкладываю их в производство. Если бы я был маленьким, у меня нечего было бы реинвестировать.

– Но ведь очень много производств предпочитают оставаться в тени. В то же время, правительство хвастается, что у нас наконец-то обрабатывающая промышленность доросла до трети от структуры ВВП. Откуда она взялась? И почему часть все же продолжает работать в серой зоне?

– В тени вырасти невозможно. Если ты работаешь в белую, да, это сложно, это проблемы, ты много платишь налогов, но в целом, это более перспективно. Конечно, все хотят расти. Кто хочет быть маленьким?

– А какие у вас хотелки от Налогового кодекса?

– Честно скажу, мне Налоговый кодекс нравился. Он не нравился тем, кто был в торговле. Для нас там специально сделали КПН 10%. Хорошо. Ну немножко, конечно, решили налог на дивиденды добавить, но и у нас их особо и нет. Мы все реинвестируем. Второй момент – мы же конкурируем с этими теневиками. Недавно с одним предприятием спорили, он двадцать лет не рос, ни во что не вкладывался, но зато хорошие машины покупал, квартиры. А я покупал станки, которые стоят больше, чем его автомобиль или квартира.

– То есть, вы считаете, что Налоговый кодекс не стоит менять?

– Наверное, его нужно улучшить, упростить, чтобы все-таки бизнес выходил из тени. Я за то, чтобы все платили налоги.

– А почему вам нравится платить налоги?

– Во-первых, это безопасно. Во-вторых, у тех, кто работает в тени, тоже есть свои налоги, неформальные. Правда, там они более клиентоориентированы, наверное, ставки меньше, чтобы люди не перебежали в белую зону. Да, нас пытаются штрафовать, их пытаются пропустить, но в итоге белое это честнее, это понятнее. Меня схватить не за что. В-третьих, мне нравится, как в американских фильмах часто говорят: я налогоплательщик, я имею право знать, на что уходят мои деньги.

– Насколько я знаю, вы в последнее время брали деньги в банках на общих началах, хотя у вас есть возможность пользоваться программами господдержки. Почему?

– По госпрограмме я брал в прошлом году только деньги на оборотку. На оборудование брал кредиты в западных банках.

– Почему?

– Процедуры простые. Я не собирал кипы документов. К тому же, все равно в итоге у меня была бы коммерческая ставка в итоге. В Даму же из условных 20% часть возмещает государство, но на это уходит несколько месяцев. А дорогое оборудование я покупал в рассрочку у производителей через европейский банк под 7% в евро. Конечно, относительно тяжело, но ведь я не беру станок за 1,5 миллиона евро, чтобы покрасоваться. Он мне дает возможность увеличивать производительность, снижать расходы, экономить на металле, экономить на персонале. Сейчас я купил станок, который может заменить 40 человек… Классно же.

У меня был второй вариант – Фонд развития промышленности, который, якобы, дает деньги. Но когда я поговорил с ними, то понял, что нужное оборудование получу года через три. А мне оно нужно сейчас. А в западном банке я получил одобрение в течение недели.

– Но ведь вы любимчик нашего правительства. Вас везде показывают, как доказательство существования казахстанской промышленности. И даже при всем при этом вы не смогли взять в фонде промышленности деньги?!

– Не хотел связываться. Я уже много лет общаюсь с государственными программами. Из них Даму – самый действенный механизм. Если деньги там есть, вы получите кредит. Но нужно много времени и сил.

– Вы хотите сказать, что никакой господдержки промышленности не нужно?

– Нужно. Ну и кредиты должны быть, и таможня нас меньше трогать. Кстати, у нас позитив с прошлого года появился. Прокуратура помогает решать вопросы. Ну а к господдержке нужно относится как к приятному бонусу. Дадут – хорошо. Но рассчитывать на нее нельзя. Нужно исходить только из своих возможностей.

Деньги, конечно, нужны. И, конечно, налоги. 10% КПН – это нормально. Главное, чтобы опять что-нибудь не изменилось. Хотя нас мало. Чего они с нас соберут? Больше потеряют. И конечно, нужен горизонт планирования. А всё остальное – это рынок. Все производства в Казахстане в большинстве случаев развиваются не благодаря государственной политике, а потому, что есть потребность на рынке. Но пока ее очень мало. На производстве быстро не заработаешь. У нас там импортные товары дешевле, чем наши. Но теперь, когда российская и китайская продукция дорожают, появляется интерес производить здесь. Поэтому нужны какие-то отдельные условия, чтобы местного производства становилось больше.

– Что бы вы сделали на месте нашего правительства, чтобы использовать это окно возможностей?

– Честно говоря, нефть идет, Нацфонд есть… Зачем напрягаться? Может, в этом вся проблема? Но мы сами для себя должны понять – если что-то умеешь делать, это всегда выгодно. В последнее время очень не люблю негатив. В большинстве случаев ноют люди, которые отношения к производству не имеют. Все, кто пашет, им не до этого. Особенно, если у них что-то получается. И таких не так уж и мало. Наши уже выходят на рынки Китая и США и это круто. Просто их не видно. Это я, как индустриальный блогер, обо всем пишу. В общем, жить-то здесь и сейчас надо, а значит – просто пахать.

– Ну если все так будут рассуждать, как вы, правительство окончательно успокоится. Скажет: видите, кто хочет работать, тот работает…

– Я тоже критикую правительство. И всегда так будет. Критика – это правильная вещь, всегда надо находить изъяны, без них скучно будет. Главное, чтобы вся страна в это не погрузилась. Мы чувствуем себя какими-то маленькими, но хорошо, что не все. Нет, мы нормальные, а относительно некоторых даже крутые. Мы должны просто понимать, где мы сейчас, куда идем, чего хотим. Правящие элиты думают, что на их век хватит, меняться будем, но завтра. Может быть.

Про возможности нужно говорить больше, вместо того, чтобы врать и говорить, что у нас будет столько-то когда-то. Речь же о том идет, чтобы какие-то правильные сигналы давать.

– Все говорят про нехватку кадров. Вы решили эту проблему элегантно – набрали роботов.

– Я еще пока не набрал. У меня сейчас один работает, второй тренируется, трое еще едут. Думаю, будет условно 8 роботов полных. Это не элегантное решение. Нужно понимать, что роботами тоже надо уметь пользоваться. Если покупать готовые решения, это очень дорого. Я потратил два года со своими ребятами на то, что купили робота и просто на нем тренировались. Играли, ломали, несколько раз чинили до тех пор, пока не появились внутренние компетенции. Большие копании сразу покупают готовые решения. У нас денег меньше. Поэтому мы научились работать на американских, пробуем европейца, и очень хорошо тренируемся на китайцах.

– Сколько у вас человек заменяет один робот?

– Полноценный комплекс, но он очень дорогой, заменяет практически 5 станков и почти 40 человек. Второй момент: робот не ошибается, он не запьет, у него нет проблем, у него нет праздников национальных, религиозных, у него вообще ничего нет, он работает и работает, он только может сломаться. Поэтому у меня другая проблема – обучать людей, которые его не сломают, которые могут ремонтировать. Но лучше иметь двух сильных инженеров, чем иметь очень много ребят, которые вчера только вышли со школы, института. К тому же их нельзя критиковать, потому что у них тонкая душевная организация.

– В этом году вы вас признали лучшим руководителем года. Вас называют еще первым индустриальным блогером. Что такое публичность для вас? Насколько она вам помогает?

– Я не успеваю регулярно писать в соцсетях. Я же еще общественной работой занимаюсь – возглавляю Союз обрабатывающей промышленности. Мы там что-то защищаем и продвигаем. Публичность должна быть, нужно быть на свету. Публичных людей меньше трогают. Во-первых, я в гражданин своей страны. Во-вторых, мы же говорим не только об элитах, которые чистые чиновники, но и те, кто влияет на эту страну. Люди, которые чего-то добились, начинают рассуждать о том, что выше их собственных бизнесов, собственных интересов. Они говорят о стране, и я хочу участвовать в этом.

Все-таки, у меня такая казахская компания. Я не сокращаю людей, я просто учу обычных работяг управлять крутыми станками. Я их обучаю, они растут. И это мне нравится.

• 64
• 59