Меркантилизм не так уж плох, но в версии Трампа – ужасен

В следующем году экономисты отмечают 250-летие публикации книги Адама Смита «Богатство народов», и меркантилизм президента США Дональда Трампа будет выглядеть крайне неподходящим для этого фоном. Трамп одержим размерами сальдо в двусторонней торговле, восхваляет пошлины на импорт, относится к международной торговле как к игре с нулевой суммой, возрождая, вопреки учению Смита, худшие формы меркантилизма.

Экономисты правы, осуждая торговую политику Трампа. Нечестные методы торговли, используемые другими странами, не являются главной причиной торгового дефицита США, а борьба с дисбалансами в двусторонней торговле – это просто глупость. Хотя торговый дефицит способствовал упадку американской промышленности, вряд ли это самый важный фактор. Кроме того, дефицит позволяет американским потребителям и инвесторам дёшево занимать, а это привилегия, которую очень хотелось бы иметь большинству других стран.

Но в реальности меркантилизм не так уж мёртв, как полагали экономисты, и он не так уж ошибочен, как они утверждают. Благодаря последователям Смита, ведущие страны часто поддерживались принципов свободы торговли и невмешательства государства в экономику (laissez-faire), в то время как страны, пытавшиеся догнать государства с передовой экономикой, обычно выбирали смешанную стратегию.

Например, Александр Гамильтон в США и Фридрих Лист в Германии открыто отвергали идеи Смита и отстаивали меры защиты от импорта ради развития зарождающихся отраслей. Аргентинский экономист Рауль Пребиш и другие представители «школы зависимого развития» считали, что развивающиеся страны должны ограждать промышленные отрасли от конкуренции с импортом. Некоторые из стран, которые последовали их совету, в том числе Бразилия, Мексика и Турция, обеспечили десятилетия быстрого экономического роста.

Правительства стран Восточной Азии тоже использовали смешанные подходы меркантилизма и смитианства: они поощряли экспорт и частное предпринимательство, но обычно за протекционистской стеной. Полученный результат многие называют экономическим чудом. Хотя эти правительства обычно не считали себя откровенно меркантилистскими, у выбранных ими подходов к развитию (так называемый девелопментализм) было много общего с меркантилизмом.

Фундаментальное различие между смитианским и меркантилистским подходами связано с их отношением к потреблению и производству. Современная экономическая наука вслед за Смитом считает потребление конечной целью экономической деятельности. Смит спорил с меркантилистами, утверждая, что «потребление – это единственная цель и предназначение всего производства». Он отмечал, что «интересы производителя должны учитываться лишь в той мере, в какой это необходимо для интересов потребителя».

В свою очередь меркантилисты на уровне инстинкта акцентируют внимание на производстве и рабочих местах. Важно, что именно производит страна. Абсурдно утверждать, как однажды выразился один из советников Джорджа Буша-старшего, что нет никакой разницы между производством картофельных чипсов и компьютерных чипов. Кроме того, как только производство, особенно промышленных товаров, становится политическим приоритетом, торговый профицит оказывается предпочтительней торгового дефицита.

Эти две точки зрения можно примирить, если дополнить общепринятые, господствующие экономические представления информацией о разнообразных провалах в работе рынков. Современные смитианцы, наверное, признают, что власти не должны оставаться безразличными к структуре производства, когда отдельные производители оказывают сильное влияние на технологии, или же у них проблемы с координацией. Впрочем, важны также исходные позиции. Без сильных и убедительных доказательств обратного традиционный экономист, как правило, выступит против идеи «отбора победителей».

С другой стороны, люди с уклоном в меркантилизм или девелопментализм без колебаний готовы решать, что и как производить. Вопрос в том, кто берётся нести бремя доказательств, поскольку от этого зависит, будем ли мы считать, например, промышленную политику стран Восточной Азии нормой или отклонением.

Из-за смитианского акцента на потреблении современные экономисты недооценивают важность рабочих мест для благополучия. Согласно стандартной «функции полезности», которую экономисты используют для описания потребительского поведения, рабочие места – это необходимое зло: они помогают создавать покупательную способность, но в остальном их ценность отрицательна, потому что они сокращают время для досуга. Однако в реальности работа является источником смысла жизни, уважения и общественного признания. Экономисты не смогли верно оценить личные и общественные издержки, возникающие при исчезновении рабочих мест, и поэтому оказались невосприимчивы к последствиям автоматизации и китайского торгового шока.

Ещё одно ключевое различие касается отношений государства и компаний. Смит считал одним из недостатков меркантилизма то, что он поощряет близкие, неформальные отношения между политиками и частным сектором, а это рецепт коррупции. Современная экономическая наука приняла это предупреждение очень близко к сердцу. В моделях политической экономии, описывающих рантье, подчёркивается важность удержания частных компаний на расстоянии вытянутой руки от властей.

Однако во многих ситуациях (например, передовые инновации, зелёная промышленная политика, региональное развитие) тесные, регулярные связи между властью и компаниями приносят успех. Для этого есть веская причина. Хотя дистанцирование компаний от власти позволяет минимизировать коррупционные риски, оно затрудняет получение властями информации о проблемах и новых возможностях, а также о том, какие меры работают, а какие нет. Когда имеется значительная неопределённость (связанная, например, с технологиями), тесное сотрудничество с компаниями может оказаться предпочтительней строгого дистанцирования.

У обоих подходов есть свои «слепые пятна». Меркантилисты с излишней лёгкостью объявляют интересы производителей (особенно близких к власти) интересами государства. С другой стороны, интеллектуальные дети Адама Смита недооценивают важность производства и рабочих мест, а также игнорируют преимущества частно-государственного сотрудничества. Хорошая политика зачастую становится результатом правильной комбинации двух подходов.

Разумеется, ничто из сказанного не оправдывает подходы Трампа. Его хаотичная, беспорядочная торговая политика не очень помогает увеличивать критически важные, стратегические инвестиции в США, и она пронизана коррупцией, поскольку предоставляет льготы политически близким фирмам и позволяет им обыгрывать систему. Его меркантилизм не принесёт никакой пользы, потому что он воплощает в себе худшие недостатки этой стратегии.

Copyright: Project Syndicate, 2025. www.project-syndicate.org