Между строк: что на самом деле сказал Токаев в своем Послании

Послание президента ознаменовалось двумя знаковыми событиями, оставляющими широкое поле для политологов, элитологов, конспирологов и просто доморощенных любителей погадать на кофейной гуще. Впрочем, оба этих события были давно ожидаемы.

Событие первое: появление в парламентском зале для совместных заседаний палат главы МИД Мурата Нуртлеу, накануне с подачи одного одиозного медиа-ресурса «арестованного» вместе с крупным предпринимателем и группой высокопоставленных офицеров КНБ. Возможно, именно этот вброс накануне понедельничного обращения Касым-Жомарта Токаева к нации придал этому довольно рутинному  обряду оттенок сенсационности.

Событие второе: глава государства анонсировал очередной – уже третий за срок его президентства референдум – о ликвидации верхней палаты парламента (Сената) и сопутствующих этому конституционных поправках. Плебисцит должен пройти в 2027 году.

Министр иностранных дел  Нуртлеу считается одним из самых доверенных лиц в окружении президента Токаева. Дошло до того, что его принялись открыто называть «преемником». В казахстанских реалиях это чревато не самыми приятными последствиями – как для названного, так и для назвавших. Судя по появлению шефа форин офиса на публике с сияющим улыбкой лицом, у него все в ажуре – по крайней мере, на сегодняшний день. Прогнозировавшейся многими слухмейкерами смены премьер-министра, скорее всего, тоже не стоит ожидать – а если и стоит, то уж точно не на днях. Олжас Бектенов тоже присутствовал в рядах слушателей Токаева и тоже не выглядел удрученным. А вот спикера Сената Маулена Ашимбаева (по должностной иерархии второго человека в государстве, должного в случаях форс-мажора подхватить штурвал управления страной)  камера оператора не выхватила ни разу.

И теперь на повестке дня по существу единственная интрига, которую можно сформулировать тремя  вопросами: что будет? как будет? и  кто будет? Очевидно, Маулен Ашимбаев был уместен в качестве политической фигуры номер два лишь на переходный период от власти Назарбаева – через смутный, но короткий период так называемого «двоевластия» – к власти Токаева.  Маулен Сагатханулы – персонаж хоть и опытный, грамотный, занимал  ключевую позицию во властной иерархии исключительно по необходимости: у второго президента долгое время не было того, что принято называть «своей командой», и г-н Ашимбаев служил чем-то вроде заменителя-обманки. Теперь опорные контуры такой команды вокруг г-на Токаева сложились: это спикер мажилиса Ерлан Кошанов, премьер Олжас Бектенов, председатель КНБ Ермек Сагимбаев и еще несколько фамилий из второго эшелона. Еще стоит прибавить к ним постепенно формирующуюся протокаевскую бизнес-элиту, одним из ярких представителей которой можно считать владельца Qarmet Андрея Лаврентьева, сюда же может быть отнесен вчерашний староказахстанец Кайрат Боранбаев и даже нынешний член бывшей First Family Тимур Кулибаев, готовый ради своего будущего в «новом Казахстане» не просто «отдать» или откупиться, но и участвовать в долгосрочных проектах, значимых для будущего страны. Впрочем, это уже отдельная тема, о которой мы поговорим в ближайшей перспективе.

Очевидно, Касым-Жомарт Токаев политически окреп и «оброс» своими людьми и сегодня вполне может себе позволить приступить к сносу «последнего бастиона» Назарбаева – Сената. Очевидно, что процесс это не простой, а сопряженный с болезненной ломкой сложившихся законов и правил – как писанных, так и неписанных. Ему должны сопутствовать «очередные внеочередные» выборы мажилиса, который, как объявил в понедельник президент, будет избираться только по партийным спискам. Не исключено, что под эту новацию в следующем году (где-нибудь к весне) акординские политтехнологи «придумают» пару-тройку новых политформирований: к зиме-весне 2027-го их «поставят на крыло» и сходу бросят в бой за новехонький однопалатный парламент.  А после окончания электоральных битв можно будет выстраивать новую «принципиальную схему» передачи власти, которую и вынесут на референдум в конце года.

Вот возможная версия ответа на вопрос: что будет? А ответ на «как будет?» прямо зависит от того «кто будет?» Если через два года Бектенов, Кошанов и Нуртлеу сохранят свои сегодняшние посты, то операция «преемник» выйдет на завершающую фазу не ранее 2029 года. Но совсем не исключено, что спикером нового мажилиса станет Нуртлеу, а Бектенов уступит свое место Кошанову, обладающему репутацией крепкого хозяйственника, скромного в желаниях. Тогда «сменщиком президента» скорее всего станет Нуртлеу.

В самом деле, еще вчера он был известен узкому кругу посвященных как дипломат «Токаевской школы» и «старший брат» многолетнего партнера успешного бизнесмена Тимура Токаева. Но  буквально в считанные дни он стал медийной персоной не только в Казахстане, но и в его «окрестностях». Так что, если бы журналистки Гульнары Бажкеновой не было, ее стоило бы придумать. А уж министру иностранных дел точно стоит накрыть ей дастархан. Ведь она, возможно, сама того не ведая, фактически перезапустила его карьеру.

Такое, согласитесь, не под силу никакому ИИ – даже если под это создать, как предлагает президент Токаев, МинИИнтеллект (или МинИск). В соцсетях народ уже невесело шутит по этому поводу: мол, новое ведомство поможет «вешать» миллиардные хищения из казны на «ошибки» ИИ – а с него что возьмешь? Примерно из той же оперы -преобразование генпрокурорского  Комитета по возвращению незаконно приобретенных активов в  Комитет по защите инвесторов (инвестиций). Злые языки утверждают: это  — косвенное свидетельство провала затеи с возвращением в страну сотен миллиардов долларов, вместо которых удалось получить тоже сотни миллиардов, только в тенге. И вроде бы именно за это может ответить головой…то бишь, креслом нынешний глава надзорного органа Берик Асылов.  Сбудутся ли прогнозы о перемене участи Берика Ногаевича? Как говорится, время покажет. А пока те же злые языки поговаривают о неких негласных договоренностях с отдельными беглыми толстосумами вроде экс-акима Алматы Бауыржана Байбека. Для начала воров, подобных ему и иже с ним, переименовали в «инвесторов», которых наши доблестные прокуроры теперь будут не «обезжиривать», а защищать!

Наконец, есть еще один вопрос на засыпку, который не принято озвучивать, но,  тем не менее, он крутится на языке у многих на столичном Левобережье. Зачем Токаев оттягивает давно назревшую (и   перезревшую) ликвидацию сената – этого пятого колеса в телеге унитарного по своему государственному устройству Казахстана – на целых два года? Зачем еще так долго содержать на государственной шее полсотни захребетников – с аппаратом секретарей, помощников, водителей? Ссылки президента на «неординарный характер реформы» выглядят откровенным лукавством. Чего проще: распустить сенат, а заодно – избиравшие его маслихаты, объявить их выборы прямым голосованием населения регионов – чай оно не в первый раз, как говорится…

Однако, есть версия – довольно экзотическая, но весьма любопытная. Не вчера еще столичные слухмейкеры утверждали: Касым-Жомарт Кемелевич сильно скучает по временам его командировки в Женеву, где он замещал тогдашнего генсека ООН Пан Ги Муна. И сегодня он вроде как был бы не прочь баллотироваться в генсеки и готов был бы участвовать в скорых уже выборах на место португальца   Антониу Гуттериша. Правда, по правилам ротации после представителя Европы к рулю Сообщества наций должен прийти латиноамериканец. Но даже в этом случае Касым-Жомарт Кемелевич готов дожидаться своей очереди в Женеве в качестве заместителя.  Отсюда постоянные отсылы к необходимости реформировать ООН, анонс своей поездки в Нью Йорк на торжества в честь 80-летия любимой организации.

В общем, отложенное на неделю Послание, на первый взгляд, не содержавшее ничего сенсационного, за эти дни явно «настоялось» и стало своего рода Манифестом «нового Казахстана», в котором политическая жизнь начнется – пусть и через два года – с чистого листа. И которому в наследство от «старого» Казахстана остаются многолетние «болячки» -«непобедимая» инфляция, неуправляемая миграция, неистребимое вмешательство государства в частный бизнес и неизменное неисполнение (ну, в лучшем случае, «недоисполнение») президентских поручений, годами кочующих из одного Послания в другое.

Токаев приводил конкретные примеры, которые мы не станем  повторять: сам жанр президентского Послания подразумевает, что мы с вами еще не раз об этом услышим…  Но это – привычные уже частности. Главное — нас снова обнадежили перспективой  «парламентской реформы», в результате которой мы все и – главное! -совсем скоро проснемся в другой стране – с влиятельным (новым) парламентом, подотчетным (старым?) правительством и – само собой! – с сильным президентом…ну, куда ж мы без него?

Что ж, будем ждать – нам это не впервой…