Может ли демократизация СМИ навредить демократии?

В наши дни цифровые технологии действительно позволяют каждому говорить со всеми. Но они, безусловно, не способствовали взаимопониманию или общественному мнению. Напротив, похоже открытые общества наименее всего способны разумно использовать эту долгожданную возможность.

Иногда выполнение обещания воспринимается как наказание. Когда более 100 лет назад было изобретено радио, немецкий драматург Бертольт Брехт заметил, что его полный потенциал можно будет раскрыть только после того, как оно станет средством коммуникации, а не просто распространительным каналом. В конце концов, существует большая разница между возможностью немногих говорить со многими и возможностью каждого говорить со всеми остальными.

Последние два десятилетия разрушили многие надежды, которые когда-то связывали с цифровой революцией. Вместо более масштабного доступа к общедоступным фактам у нас есть фейковые новости. Вместо разговора – троллинг и перепалки. Вместо творческого разнообразия у нас появились новые монополии. Вместо демократических дебатов мы проводим конкурсы по перекрикиванию. Те, кто овладевает игрой на внимание, могут выиграть ее на какое-то время, но они, как правило, производят больше шума, чем просветления. Какофония общественных дебатов нарастает, поскольку цифровые платформы созданы для поощрения и извлечения выгоды из диссонанса.

Опубликованный Институтом Рейтер Отчет о цифровых новостях и другие исследования неоднократно показывали, что люди с крайними и маргинальными политическими взглядами в непропорционально большей степени используют цифровой контент. Это неудивительно. Те, кого более или менее удовлетворяет его статус-кво, и кто хорошо к нему приспособился, как правило, не испытывают необходимости публично выражать свое недовольство. Даже великий философ Юрген Хабермас недавно признал, что его публичные выступления часто были вызваны гневом.

Сегодня граждане не преобразуют свое недовольство в тщательно продуманные политические аргументы, потому что проще поразглагольствовать в Интернете. В результате, в центре общественного внимания оказываются мнения, представляющие маргинальные взгляды, а консенсус кажется еще более недостижимым, чем когда-либо.

Представители СМИ, такие как Стив Бэннон, стратег президентской кампании Дональда Трампа в 2016 году, использовали это технологически обусловленное явление в своих целях. “Настоящая оппозиция — это СМИ, — утверждает Бэннон ,— и способ борьбы с ними заключается в том, чтобы наводнить зону дерьмом”. Наполните общественную арену достаточным количеством вздорных утверждений и заявлений, и в конце концов никто уже ничему не будет верить. По мере того, как все более авторитетные новостные издания будут втягиваться в этот водоворот, они потеряют авторитет по крайней мере у некоторой части публики, что приведет к фрагментации общественной сферы.

В своей книге Смерть правды, написанной в 2019 году, литературный критик Митико Какутани описывает, как правые популисты присвоили постмодернистские идеи, чтобы отрицать саму возможность существования общих истин. Опираясь на аргумент, что мировоззрение человека всегда в конечном счете субъективно, они отвергают любые попытки дискурсивного сравнения и выбирают публичную сферу, в которой побеждает самый громкий мегафон.

Между тем, демократические силы в открытых обществах сделали слишком мало для противодействия стратегиям манипулирования. На данном этапе, каждый кто хочет спасти демократический консенсус, должен сначала перестроить концепцию общественной площади и показать, что разнообразие наших представлений о мире все еще полностью совместимо с разработкой общего плана на будущее. Формирование общественного консенсуса в плюралистических, все более глобализированных обществах может оказаться трудной задачей, но это необходимо.

Понимания устройства государства и избирательной системы недостаточно. Учебные заведения также должны обучать студентов медиа-грамотности. В «редакционном обществе», где каждый гражданин может в любой момент выступить с публичным заявлением, такое обучение (как философское, так и техническое) должно быть включено в школьную программу.

Аналогичным образом, политика в отношении средств массовой информации должна стать частью любой программы по защите и укреплению демократии, поскольку публичное мышление является основным гражданским долгом. Мы не должны мириться с концентрацией власти средств массовой информации в руках все меньшего и меньшего числа людей. Мы не должны оставаться безучастными, пока властные мультимиллиардеры по своей прихоти скупают и реструктурируют крупные цифровые платформы, или когда появляется все больше новых “новостных пустынь” (где объективное, независимое освещение больше не является экономически жизнеспособным).

Решение заключается в разработке политики регулирования, которая признает журналистику общественным благом, которое должно быть защищено – даже привилегированно. Поскольку фактическая коммуникация является центральным элементом демократии, имеет смысл создавать и поддерживать платформы, организованные на некоммерческой основе и, таким образом, в некоторой степени изолированные от ограничений и требований рынка. Они могут внести свой вклад в общественную сферу, в значительной степени формируемую частными издателями, общественными вещательными компаниями и технологическими платформами. При наличии правильных качественных ориентиров некоммерческие организации могут способствовать инновациям и обеспечивать учет мнений различных групп населения.

Безусловно, общественная роль журналистики со временем меняется. Как отмечает медиа-исследователь Джефф Джарвис, задача медиации и умеренности больше не сводится исключительно к объединению основных течений мысли. Журналисты также должны предоставлять обзоры и помогать гражданам ориентироваться на новых форумах, таких как социальные сети. Если общество становится все более “перегруженным” новостями и недостаточно информированным, журналисты должны стремиться обеспечить контекст и кураторство, а не просто пополнять информационные массивы.

Мы должны признать, что инновации это в такой же степени культурный и социальный феномен, как и технологический или экономический. Это необходимый первый шаг на пути к осуществлению обещания технологий в области просвещения. Тот факт, что каждый может беспрепятственно выражать свое мнение и получать информацию, может улучшить демократию, но только в том случае, если мы будем готовы обсуждать вопрос о том, как мы хотим вести дебаты в будущем.

Copyright: Project Syndicate, 2024. www.project-syndicate.org

• 46
• 47