Мозговой Штурм: Антикризисный план (видео)

Критиковать в нашей стране может каждый. Предложить конкретное решение проблем и публично изложить свое видение –  на это решаются единицы. Наш портал Exclusive.kz запускает новый проект «Мозговой Штурм». Это экспертная площадка для экспертного диалога. Если вы знаете, как решить проблемы страны, вам к НАМ!

Первый огонь на себя приняли независимые экономисты Жарас Ахметов и Галим Хусаинов. Они публично и ответственно заявляют, что страну спасти можно!

Экономистам оппонируют известные журналисты и блогеры Карлыгаш Еженова, Дамир Баймолдин и Данияр Куаншалиев.

Карлыгаш Еженова: Только за прошлый год на услуги зарубежных консалтинговых компаний  было выделено несколько млрд. тенге. И эти деньги выделяются ежегодно. Только за последние четыре года мы отдали зарубежным консультантам порядка 17 млрд долларов. Судя по тому, что мы опять оказались не готовы  к системному  экономическому кризису, наверное, следовало бы усомниться в эффективности наших зарубежных консультантов.  Я думаю, что проблема здесь очень простая. Мы все время пытаемся, мы я имею виду правительство, национальные компании, государственные структуры, которые привлекают  зарубежных консультантов, переложить  ответственность за свои решения на консалтинговые группы.  В итоге происходит  то,  что мы имеем сегодня.

Дамир Баймолдин, блогер: :  Добрый день, сегодня я представитель социальных сетей. Мы провели предварительный анонс, вызвавший большой интерес читателей. Я сегодня буду задавать ваши самые острые вопросы экспертам.

Карлыгаш Еженова:  Скажите,  пожалуйста, Жарас,  в чем фишка вашего плана, чем он отличается от уже сотен других программ, стратегий, концепций, разработанных  за предыдущие годы?

Жарас Ахметов:  Ну,  если коротко, то  отличается содержанием и качеством. Но это еще не программа — это только эскиз,  по нему  еще сложно судить об окончательном качестве текста, но сюжет довольно интересен.

Карлыгаш Еженова:  В основе вашего сюжета лежат довольно амбициозные задачи — ни много ни мало как обеспечение социально-экономической стабильности. Как вы полагаете это сделать?

Галим Хусаинов. —  Мы полагаем,  что социально-экономическую стабильность можно поддержать за счет роста доходов населения, за счет специальных мероприятий борьбы с инфляцией, за счет роста потребления, то есть поддержки качества жизни.

Жарас Ахметов: Собственно говоря, я бы сказал по-другому: роста доходов, роста  потребления и борьбы  с инфляцией.

Карлыгаш Еженова: В  предисловии к своим постам вы оговорились,  что не уверены в том, что  ваш доклад или тезисы будут востребованы нашим правительством. Зачем вы потратили не него время?

Галим Хусаинов: Во-первых, это интересно и познавательно. Когда мы пишем эту программу,  мы общаемся и познаем. Во-вторых, если это не интересно властям и правительству, то может будет интересно  обычным обывателям, которым не безразлична наша страна.

Карлыгаш Еженова: Если с сохранением социально-экономической стабильности все более-менее понятно, то с ростом потребления, честно говоря, вы новаторы. Как вы, собираетесь решить эту задачу и почему именно рост потребления?

Жарас Ахметов: На самом деле мы ставим во главу угла не рост потребления, а подержание и повышения качества жизни. А это как следствие обозначает и рост потребления.

Галим Хусаинов:  Вообще,  всегда лучше поддерживать спрос нежели предложенине.  У нас,  к сожалению, решили, что предложение порождает спрос и это основная проблема нашей политики.

Карлыгаш Еженова:  Есть в этом смысле какие –то параллели с существующими подходами нашего  правительства?

Жарас Ахметов: В определенном смысле существенно пересекается с  5 институциональными  реформами  президента  страны,  пересекается с программой   Нурлы Жол. И в целом мы идем по пути развития этих программ.  У нас есть то, чего в этих программах нет. Но мы опираемся на них.

Карлыгаш Еженова: А теперь о пресловутой дедолларизации. Правильно ли я понимаю, что вы предлагаете некие финансовые инструменты, в качестве альтернативы доллару, как инструменту сохранения сбережения населения? А именно — вы предлагаете продавать государственные ценные бумаги. Я была очень маленькая и я помню,что, когда-то в советские времена были облигации. Вы предлагаете вернуться к этой практике?

Жарас  Ахметов: Ну, во-первых, это не практика Советского Союза, это мировая практика. Во-вторых, государственные ценные бумаги если есть доверие к государству, к государственному бюджету, являются лучшим способом сбережения. В-третьих,  стоимость  этих  ценных  бумаг  в случае соответствия реальному  экономическому климату,  была бы очень высокой. Это было бы хорошей альтернативой  доллару, если население будет доверять государству.

Карлыгаш Еженова:  Вы сказали очень важную фразу: если население будет больше доверять государству. Но дело в том, что сага о дедолларазации показывает, что население сейчас не доверяет ему…

Жарас Ахметов: Так надо что-то делать.  Ничто не является самоцелью, в том числе государственные ценные бумаги. Целью является повышение доверия  населения к государственным институтам, а формирование этих государственных ценных бумаг-  одна из таких мер.

Галим Хусаинов: Вообще, деддоларизация делается, чтобы люди хранили свои сбережения в национальной валюте. Тогда мы сможем обеспечить экономику ликвидностью и запустить экономику. Сейчас у нас уровень депозитов  в долларах составляет более 70% . А это парализует полностью банковскую систему. А почему они держат в долларах?

Карлыгаш Еженова: Не только население. Насколько мне известно,  и национальные компании…

Жарас Ахметов: И национальны компании. И они это делают для того,  чтобы получить краткосрочный доход больше,  чем если они бы положили на депозит и заработали на процентах. Поэтому задача государства создать альтернативные  механизмы заработку на валютных курсах. Пока ее не будет, люди будут держать депозиты  в долларах. Основная проблема   в том, что у нас нет альтернативы  доллару  США на сегодняшний день.

Карлыгаш Еженова: В случае реализации данного инструмента не получиться ли что ГЦБ просто заменит депозиты. И в итоге цепочка движения «финансы – население – банки – рынок» просто удлинится,  станет «население- ДЦБ — банки – рынок».

Галим Хусаинов.- Я думаю, это вопрос так называемой доходности.  Недостаток ценных бумаг в том, что они имеет меньшую доходность, чем банковские ценные бумаги и банковские депозиты. И поэтому в период ремиссии нужно  отпускать процентные ставки по банковской системе. Сейчас банковские процентные ставки ограничены.  В декабре ставка  РЕПО  доходила до 500% тенге годовых,  а ставка по депозитам 14%. Куда деньги лучше внести:  в РЕПО или на депозит ? Естественно, в  РЕПО и вот этой  диспропорцией все и объясняется.

Карлыгаш Еженова: Мера простая, для всех понятная.  Почему она до сих пор не была реализована?

Галим Хусаинов:  У нас не существует рынка первичного и вторичного размещения ценных бумаг. Поэтому,   я полагаю, Национальный банк  в принципе боится показать высокую доходность ГЦБ. Поскольку  население не очень влияет на экономический блок власти, он  предпочитает размещать по номиналу, в то время как есть более рыночные механизмы. Вот так и живем.

Данияр Куаншалиев: У меня есть несколько вопросов. Во-первых, большинство предпринимателей говорят о том, что в Казахстане для бизнеса есть три основные проблемы. Это доступ к капиталу,   ограниченная среда и неразвитость инфраструктуры.  Совокупно эти факторы означают снижение доходности для бизнеса. Как вы считаете,  насколько это актуально и учитывает ли  ваша программа  этот формат?

Жарас Ахметов:   Да,  инфраструктура  и доступность капитала плюс микроэкономическая структура — очень важные факторы.  Дело в  том, что у нас идет известное расхождение между словами и делами. У нас очень много говорят об инвестиционной политике, об инвестициях в основной капитал, а в действительности у нас происходит как-бы декапитализация нашей экономики.  И в целом мы живем в условиях системных диспропорций, которые не позволяют эффективно инвестировать в основной капитал.

Галим Хусаинов:  Другими словами,  каждый вложенный доллар  не приносит денег.  Мы уже вложили столько инвестиций в экономику, что следующий-последующий и любой доллар не приносит доходов.

Жарас Ахметов:  По уровню отдачи инвестиций мы сегодня очень технологически близки к Советскому Союзу в то время,  когда мы внедрили программу, которая вылилась в дикое освоении основного капитала, в дикое оценивание капитала,  долгостроев, кучу загубленного не смонтированного оборудования. Примерно тоже самое происходит у нас сейчас. У нас соотношении незавершенного строительства к веденному в эксплуатацию основных средств в  2014-2015 года в 2.5 раза превышает незавершенное строительство к введенному строительству. То есть у нас есть большое омертвление основного капитала. Это бьёт по финансовой системе, потому что основной капитал не способен обслуживать тот долг, который был привлечен для инвестиций  и соответственно ухудшает и положение банков, и положение заемщиков,  и вообще всю в экономику.

Карлыгаш Еженова: Я правильно понимаю,  что вы предлагаете сейчас перестать строить и разобраться с тем что есть?

Жарас Ахметов: Если очень просто, то да. Мы  предлагаем посмотреть на существующее производство, тем более, что уровень загрузки наших производственных мощностей  очень низок за исключением отдельных  отраслей. Надо с этим разобраться, потому что это тоже основной капитал, как балласт  тянущий экономику вниз.

Карлыгаш Еженова: Ну не буду комментировать в целом с вами согласна.  Вся проблема в том просто это не кому делать.

Жарас Ахметов: А надо создать условия и тогда появиться целая толпа народа, которая будет это делать. Создайте условия.

Карлыгаш  Еженова: Ваша команда готова за это взяться?

 Галим Хусаинов: Ну, если мы пишем, то способны это сделать.

Жарас Ахметов: Конечно способны. Иначе бы не писали.

Дамир Баймолдин:  Почему Казахстану не удалось реализовать работу в удлинении цепочки переработки товара?

Жарас Ахметов:  Инвестиции — это всегда риск определенного будущего. И у нас этот риск оправдан особенно в сложившейся структуре экономики. И пока это давление принятия риска не будет снято, у нас не будет дальнейшего развития технологической цепочки. Что значить снято? Это значит развитие финансового рынка для системы  удлинения распределения этого риска. Чем длиннее эта цепочка, тем длиннее технологическая цепочка.

Галим Хусаинов:  Чтобы удлинять цепочку,  нужен спрос на следующий передел. Пока нет этого спроса,  смысла удлинения нет. И у нас никто не работает над спросом. То есть для того чтобы что-то построить, надо это кому-то продать и поэтому  пока не научимся продавать следующую  продукции, мы не сможем ее и производить. Все наши попытки построить следующий передел, к сожалению, либо заканчивались плачевно, либо становились проблемным активами.

Карлыгаш Еженова: Вы что против программы индустриализации?

Галим Хусаинов: Я не против программы индустриализации, индустриализация нужна, но  правильная.  Весь вопрос в приоритетах. Какие бы они не были, должны быть включены в программу индустриализации. А это не конкретная поддержка конкретного производителя какой-то отрасли, которую выбрало государство. Например,  что у нас должна эффективная нефтехимия. А кто сказал, что она эффективная? Это только рынок может определить. Поэтому надо создавать условия для бизнеса, но не поддерживать конкретных предпринимателей. Потому что эффективная выборка конкретных производителей это всегда не этично.

Жарас Ахметов:  О государственной программе индустриально-инновационного развития, в той редакции в которой я ее читал, это очень хорошая программа,она очень хорошо описывает все барьеры, препятствия, стоящие на пути нашей индустриализации.  А дальше там есть несколько таких странных разделов,  посвященных тому, какие отрасли, какое производство, какие продукты должен выпускает производитель, а препятствия, указанные в третьем разделе, в пятом почему-то не снимаются.  Второй ракурс,  это вопрос рисков.  Государственная программа берет на себя инвестиционный риск.  Вот это противоречие: должно взять риск, и не может взять риск- порождает в некотором роде имитацию. Вот это самая главная проблема нашей инновационной программы. Пока она не будет снята, будет так вот порождать нечто странное. А так в основном она блестящая, хорошая.

Дамир Баймолдин: Почему Казахстан за 25 лет так и не смог уйти от зависимости от нефти, и какие сектора  могут показать рост, и помочь слезь с нефтяной иглы?

Галим Хусаинов:Здесь все очень просто. Казахстан попал в классическую зависимость от одной отрасли, она у нас представлена в достаточно крупном размере в структуре нашей экономики. То есть у нас большую роль занимает нефтегазовый сектор, порядка 70% от всей экономики. Естественно когда приходили деньги от нефтегазовой отрасли вопросы неэффективности распределения средств нам были известны. И когда эти деньги попадали в государственные руки, было понятно, что оно их неэффективно будет использовать и неэффективно распределять. Это не вопрос государственности, вопрос в том, что в принципе  государство неэффективно использует деньги. А когда они попали в банки, то тоже были неэффективно распределены. Что у нас произошло, у нас произошел строительный бум,  это не экономка это псевдноэкономика. Естественно когда банк видит, что у него стоимость земли растет в пределах 100% -годовых, он даст деньги на покупку земли, а не на строительство фабрик и заводов. И в такой ситуации естественно, когда государство должно было регулировать эти вопросы, направлять инвестиции в тот объект, который даст отдачу и не допускать такого перегрева лигитимности и вложения в неэффективные средства. Потому что вложения в строительство, это вложение не в производство. И от него не будет никакого эффекта.

Жарас Ахметов:  Активы управления, документы есть. Базовым языком все необходимо разнообразить донести, что стимул  управляемости для разнообразия управляющего объекта, как минимум не меньше управляемого объекта. Мы в начале 2003-2004 года начали сужать разнообразие управляющего объекта, увеличивая долю государства в экономики управления, создали за счет национальных компаний неэффективную систему управления, мы начали сдерживать одновременно рост разнообразия управляемого объекта, то, что называется отход от сырьевой цепочки. Сырьевой цепочкой легче всего контролировать и легче всего управлять. А все остальное  оставалось как есть, чтобы сохранить управляемую систему. У нас кибернетическая  система

Карлыгаш Еженова: А какие сектора?

Жарас Ахметов:  Вопрос не в том какие сектора вопрос в том, что мы должны увеличивать управляемую систему за счет увеличения разнообразия управляемой системы. Мы должны за счет того бы сохранялась управляемость увеличить разнообразие управляемости объекта, а это необходимые условия для тех секторов производства, которые конкурентоспособны не только на внутреннем, но и внешних рынках. Как только государство сократит свое присутствие в управлении экономическими процессами, допустим, передаст самоуправляемой организации увеличить разнообразие управляющего объекта и увеличит управляемого, появятся новые сектора, появятся новые динамики.

Карлыгаш Еженова: А мы не опоздали с этим?

Галим Хусаинов:  А не когда не поздно начинать.

Карлыгаш Еженова: Потому что одни уже ушли, а другие еще не народились. Мне кажется, что и в сфере управление и в области менеджмента есть такой ключевой фактор — мы просто в  себя не верим, и в свое правительство не верим и в программы не верим. Но как не странно у нас категории очень эмоциональные превалируют при решении вопросов, при постановке задач.

Жарас  Ахметов: У нас эмоциональные эго. Эмоции превалируют потому, что у нас народ не любит читать, в том числе вот просчитаешь модель, всегда найдешь точку роста и найдешь план мероприятий и способ этот рост получить. Наши читать не любят. Почитайте программу там нигде ни в другой никаких  расчетов.

Галим Хусаинов. — У нас и большинство наших читателей и обывателей они просто в принципе никогда не читают государственные программы, любого спросите, кто-нибудь читал программы.  В них по 100 страниц, может единицы  и читали. Например, сейчас придумали План правительства, план нации, 100 конкретных шагов и еще множество программ и их никто не читает.

Карлыгаш Еженова: Я с вами согласна. Давайте мы все-таки вернемся к вашей программе я поскольку имею какое-то отношение к селу, то у меня к вам вопросы.

Галим Хусаинов. — Вопрос потребления. Вот смотрите, например. Есть менеджер, менеджер получает зарплату 10 тысяч долларов, из 10 тысяч долларов он потратит на потребление 1 000 и 9 тысяч сбережет. Обычный колхозник или безработный его пособие 12 тысяч тенге, если ему сделать 40 тысяч тенге он все равно потратит 40 тысяч тенге, если ему сделаете 60 тысяч, он все равно потратит 60 тысяч, если ему сделаете 150 тысяч, он все равно потратит 150 тысяч. Поэтому когда ему дадут эти деньги, он их потратит, а не пустит экономику. Если его деньги попадут какому-то может олигарху или чиновнику за взятку, он эти деньги сбережет, и эти деньги станут не работающими.

Карлыгаш Еженова: Какой вывод можно сделать?

Галим Хусаинов. — Должно быть правильное распределение ресурсов, а правильное распределение ресурсов – это распределение низкого и первоначального спроса, когда человек на селе будет способен себе что-то купить.

Жарас  Ахметов: Вот смотрите первое 17 млн человек или целый млрд – цифры не сопоставимые,  у нас конечно маленький масштаб, но с другой стороны рост спроса 17 млн человек ведет к росту национальной экономики, но для этого нужно потреблять национальные товары. Второе. Рост спроса — это не панацея и не решение, да он важен в совокупности с решением других задач. Просто мы предлагаем в своей программе, условно разделить все на категории крупный город и городская конгломерация. Тогда будет легче взращивать национальную промышленность.

Карлыгаш Ахметов: Я вас прерву это больная тема для меня по поводу конгломерации городов. Я просто представляю, как депутаты на вас накинуться, за то, что вы предлагаете. Вы считаете, что развитию сельского хозяйства будет  способствовать отток избыточных трудовых ресурсов. Так как дешевая рабочая сила стимулирует инвестиции в основной капитал. Но, в городе уже избыточные трудовые ресурсы наблюдаются, а в селе их просто уже не осталось.

Жарас Ахметов: Во-первых, тут два вопроса по избыточных рабочей силы в городе и по селу. На какой из них отвечать?

Карыгаш Еженова: Ну, в принципе они взаимосвязаны. Что вы предлагаете?

Жарас Ахметов: Если говорить о городе, то мы пишем, что должна быть реализована государственная программа, утвержденные в 2014 году, и вы зря пугаете депутатами потому что,  мы на самом деле предлагаем выполнять государственную программу, программу, утвержденную правительством, которая до сих пор лежит в туне и которой никто не занимается. Это раз. И второе вы говорили об избыточных ресурсах. Избыточные ресурсы в городе есть, но есть и вопросы с потерей людьми работы. Мы поэтому говорим, что, если мы собираемся развивать нашу экономику нам надо пересмотреть генеральный план городского развития, в том числе и Алматы. В том числе и планы по развитию алматинской конгломерации. По-моему, в первыхй раз об этом ну чуть ли не в 2010 году начали говорить, все необходимые формальные решения, они уже давно приняты они просто не исполняются.

А если бы смотря правде в лицо пересмотреть развитие городской конгломерации, если бы правильно начать развивать программу доступного арендного жилья, социальную инфраструктуру у нас бы даже в городе  Алматы был дефицит рабочей силы, а у нас появляется избыток рабочей силы, не фиксированные работники, не наблюдаемая безработица потом у нас нет целенаправленной реализации уже принятых государственных программ. Это  что касается города, а теперь поговорим о селе.

Карлыгаш Еженова: Давайте поговорим о селе. — Вы совершенно недавно кстати для нашего портала «Эксклюзив» делали анализ по сельскому хозяйству где вы совершено правильно  подняли давно назревшую проблему.  Кстати к вопросу по избыточным трудовым ресурсам в том числе. Вы сказали, что 0.3% мелких фермерских хозяйств производят 47% валового внутреннего продуктов сельского хозяйства. И всего там крупных фермерских хозяйств где существует как бы и ресурсы и дотации и так далее они производят остаток, но при этом государство угрохало на эти крупные фермерские хозяйства где-то пару сотен млрд тенге.

Жарас Ахметов: Вот смотрите, давайте я правильные приведу точные данные личные подсобные хозяйства в которых были заняты чуть больше 700 тыс. человек, которые работают на 0.3% сельских угодий. Так вот больше 700 тысяч человек на 0.3% сельхозугодий производяьь  45.75% валового выпуска сельскохозяйственной продукции. Это статистика за 2014 год, за 2015 год статистика еще не вышла. Это лишний раз подчеркивает, что у нас на селе сложилась фундаментальная диспропорция между трудом и капиталом, что все инвестиции в основной капитал, который сегодня осуществляется в сельском хозяйстве, не эффективны, потому что у нас существуют избыточные трудовые ресурсы. Это аксиома.

Дамир Баймолдин: Вы сами знаете, что сельское хозяйство выпускает 5% ВПП, а в селе проживает половина населения Казахстана 45%. По сути последний год что государство только и занималось тем что повышала трудоспособность населения на селе.

Жарас Ахметов: Уровень потребления  наименее обеспеченного населения составляет 20%, против 80% потребления людей, с возможностями. 

Галим Хусаинов. — На самом деле, на селе потребление очень низкое. Там люди живут на зарплату 20 тысяч тенге на человека. Это на самом деле такая колоссальная возможность поднятия экономики.  Если бы мы реанимировали это население, в городе создавали рабочие места, которые были бы гораздо эффективнее, чем в сельской местности, тогда был бы рост. К чему я это говорю, то есть, например, почему нужно развивать именно конгломерации городские, потому что это сокращение транспортных расходов, это сокращение традиционных издержек

Жарас Ахметов: Если мы решим  два ключевых вопроса — изменим  структуру трудовых ресурсов на селе и удешевим стоимость капитала в Казахстане получить заметный эффект. Это необходимые вещи. Тогда инвестиции в основной капитал инвестиции в технику модернизацию сельскохозяйственного процесса сразу поднимутся, Мы ежегодно теряем 20-25% собранного урожая овощей и фруктов на стадии хранения и складирования — это показатель эффективности нашего сельскохозяйственного производства. Как только появится дорогой труд, он не позволит так безалаберно относиться к собранному урожаю.

Карлыгаш  Еженова:  Ключевой вопрос он очень не простой — как нам поднять потребление?

Жарас  Ахметов:  Вот смотрите, на самом деле если вы читали наши тезисы, то это часть у нас хоть эскизно, но прописана. У нас говориться о росте криминальных доходов и сдерживании инфляции. Начну с борьбы с инфляцией. У нас основным фактором, влияющим на инфляцию, является именно цены на продукты питания. Я скажу так, за последние 10 лет самый большой всплеск инфляции был в 2007 году. А чем был вызван этот всплеск. Всплеск инфляции был вызван тем, что в предыдущем году был не очень высокий урожай, не плохой, но и не самый высокий.

И в 2007 году взлетели цены на зерно и наше зерновики начали его гнать на экспорт. И мы сразу  остались без зерна. Мукомольная промышленность осталась без сырья. И этот привело по всей цепочке к взлету цен. Производство продуктов питания является самым важным фактором. Я говорю то что отражает действительность, я могу показать статистику по индексу потребительских цен с 2006 по 2015 год включительно.

Так вот чтобы сдержать инфляции, нам надо расширить предложения производства продуктов питания, а, чтобы предложения продуктов питания расширить, надо решить целый комплекс вопросов, связанных с модернизацией нашей экономики.

Здесь вопрос в том, что важно стимулировать несколько направлений. Первое рост расходов, второе это суммирование спроса в частном секторе и третье это экспорт. Про госсектор мы уже все сказали.  В принцип это не сложно, не будем бояться роста бюджета, можно его в принципе увеличить, но суммировать госрасходы. Второе это инвестиции в частный сектор.  Нужно создавать условия для спроса и создавать рабочие места для обеспечения населения. И третье — это самая важное вещь — экспорт. У нас до сегодняшнего дня ключевым экспортом является нефть, газ, металл, уран, золото и так далее, все сырьевые товары. У нас на сегодняшний момент проблемы большие в недропользовании, когда цены на нефть упали, у нас нефти стало добываться гораздо меньше. У нас с 2015 года наблюдается снижение добычи нефти. Это очень плохой показатель, потому что нефть у нас все еще является основой экономики, это имеет большой эффект на смежные отрасли. Поэтому здесь нужна налоговая реформа в неддропользовании, второе убрать полностью бюрократию в недропользовании и реализовать возможности  рынка, в том числе возможность предоставления и финансирования и залога для недропользователей в банковских и финансовых институтах. И третье, это упрощение экспорта, в том числе подъездных дорог  и так далее. И сокращение наших традиционных издержек для наших экспортеров, которые должны получать разрешения на экспорт.

Карлыгаш Еженова — Вы знаете, что меня смущает — ваши два последних выступления очень сильно напоминают все государственные программы, которые я читала. В случае принятия вашей программы и реализации этих мер, какой рост ВПП мы могли получить в ближайшие годы и когда казахстанцам вернуться к показателям 2014 года и когда снова будем есть фуагра? Когда производительность будет. Ну, по времени сколько?

Галим Хусаинов. — Я думаю, реализация любой программы это не простой вопрос и просто так ждать сразу лучшего эффекта, это в принце популизм. Любая программа она реализуется от 1-3 лет, поэтому нельзя сразу говорить, что завтра будет все хорошо и отлично. И рост ВПП будет 5% годовых я думаю сейчас важно сохранить то что есть и идти к росту экономики. Но я думаю, что через 3-4 года можно будет добиться хотя бы 5% роста ВПП.

Уровень экономического роста и его темпы зависит от последовательного и решительного выполнения правильного с формулированных обществом экономической антикризисной программы.  Вопрос не в том, что  государственная программа плоха, вопрос в фокусировке. Если будет такая программа и общество поймет примет и вовремя реализует, то потребление фуагры снова станет повседневностью.

Карлыгаш Еженова: Я думаю до тех пор общество пока лучшая часть, думающая часть этого общества для себя не сформулирует собственные мотивации, нам никто не поможет. И наверно, первое, что нужно сделать, это просто поверить вот в этих ребят. Я думаю, что они точно хотят сделать что-то хорошее для этой страны. И я думаю, надо сначала поверить им. В следующий раз мы обязательно еще раз соберемся, обсудим проблемы, вы же видите, что только началось. Мы даже не успели, условно говоря, начать, а уже приходиться закончить. Нам есть о чем поговорить, пока мы сами не решим, как жить дальше никто за нас не решит.

• 166
• 167