На рынке автострахования возможны серьезные проблемы

Несколько крупных страховых компаний Казахстана намерены сдать свои лицензии о обязательному автострахованию. Почему это наиболее популярный продукт на рынке становится невостребованным? Кто контролирует рынок страхования и адекватна ли политика регулятора? Об этом Exclusive.kz поговорил с Ергали Бегимбетовым, бывшим руководителем страховых компаний London—Almaty и Amanat.

– Несколько достаточно крупных страховых компаний намерены отказаться от одного из самых популярных страховых продуктов – автострахования. С чем вы это связываете?

– Дело в том, что уровень страховых выплат превышает уровень страховых премий по этому классу страхования, а значит компании не видят дальнейших перспектив по этому классу страхования. Это следствие многих изменений, которые в свое время регулятор внес в законодательство. Если раньше можно было бы просто сдать лицензию и продолжать исполнять обязательства по уже застрахованным клиентам, то теперь нужно найти страховую компанию на рынке, которая будет согласна купить весь твой портфель. Но на это вряд ли кто-то пойдет, поскольку это означает рост убытков.

– Правильно ли я понимаю, что продукт перестал быть доходным и это отражение системной проблемы серьезного роста количества ДТП за последние годы?

– Да, это системная проблема, но дело не только в росте количества ДТП. Вопрос в том, что тарифное регулирование по этому классу страхования носит директивный характер. Если бы страховым компаниям дали возможность самим формировать свою ценовую политику такой ситуации не возникло бы.

– Может быть, таким образом регулятор пытается защитить интересы автовладельцев? Ведь рост тарифов на страхование повлечет дополнительные расходы для автовладельцев. Есть золотая середина?

– Желание регулятора защитить автовладельцев вполне понятно и даже справедливо. Но и бизнес не может работать себе в убыток. Я вижу здесь не столько желание регулятора защищать автовладельцев, сколько запрет страховым компаниям возможность самим формировать свою ценовую политику.

– Как вы думаете, на сколько должны подняться тарифы, чтобы продукт опять стал интересным?

– Подход должен быть дифференцированным. Допустим, для автовладельцев, зарегистрированных в Алматы, повышения тарифа не произойдет. Скорее, это коснется автовладельцев, зарегистрированных в областях, где тарифы в два-три раза ниже. Для юридических лиц, наоборот, тарифы вырастут. Но в первую очередь повышение тарифа по автострахованию обязательно произошло бы для компаний, которые занимаются автомобильными или пассажирскими перевозками, потому что самый высокий уровень убыточности среди юридических лиц именно в этом сегменте.

– Какими будут последствия для рынка, если крупные страховые компании все же выйдут из автострахования?

– Во-первых, это не так легко в силу регуляторных требований по этому классу страхования. Второе, я не думаю, что регулятор допустит массового исхода по этому классу страхования. Он, скорее всего, вступит в диалог со страховым рынком в части повышения страховых тарифов. Регулятор может регулировать тарифы не через абсолютные, а через относительные значения. Допустим, страховая премия не должна превышать уровень убыточности больше, чем в два или три раза. И тогда страховые компании не смогут увеличивать тарифы как им заблагорассудиться. В любом случае директивное регулирование я считаю в корне неправильным.

У нас по всем обязательным классам страхования регулятор устанавливает тарифы, хотя, в принципе, страховой рынок в Казахстане уже сформировался. Он довольно высокопрофессиональный и в состоянии сам формировать свою ценовую политику.

Что происходит сейчас? Для того, чтобы хотя бы выйти в ноль, страховая компания вынуждена всякими законными и незаконными способами снижать размер страховой выплаты либо находить способы отказать в ней.

Когда вы, как клиент, сталкиваетесь с таким отношением со страховой компанией, у вас формируется негативное отношение к страховому рынку. Обязательное автострахование — это ключевой продукт, он формирует страховую культуру в стране, а значит по этому классу страхования должен быть безупречный сервис.

– Но если страховщикам так плохо, почему доходы всех страховых компаний растут? За счёт чего? За счёт других продуктов?

– Я бы не сказал, что доходы у всех страховых компаний растут. Они растут в основном у тех страховых компаний, которые принадлежат финансово-промышленным группам или являются дочерними организациями каких-то банков. Исключением разве что является группа страховых компаний «Номад».

Боюсь, что продолжающаяся концентрация страхового рынка ни к чему хорошему не приведет. Страховым компаниям, которые не принадлежат ФПГ, гораздо труднее развиваться, чем страховым компаниям, которые работают самостоятельно. Например, одна из дочерних страховых компаний за 5 месяцев собрала 39 миллиардов страховых премий по страхованию от несчастных случаев, а размер страховых выплат составил 688 тысяч тенге. Страховая компания, которая не принадлежит банку, никогда не смогла бы собрать столько премий при такой низкой убыточности. Нужно дать возможность развиваться и страховым компаниям, которые не принадлежат ФПГ.

– А как это делается в мире?

– У нас очень сильно недооценена роль страховых посредников. В законодательстве есть серьезные ограничения для развития страховых брокеров и страховых агентов. Более того, один страховой агент может работать только с одной страховой компанией по общему страхованию и только с одной компанией по страхованию жизни. Но это нонсенс! Я не знаю ни одной страны в мире, где существуют такие ограничения, когда страховой агент лишен ключевого статуса – статуса независимости.

Допустим, вы решили застраховаться, но не разбираетесь во всех тонкостях. Для того, чтобы понять, какую страховую компанию выбрать, вы обращаетесь к страховому посреднику, который вам объясняет, где лучше застраховаться, на каких условиях и пр. Сейчас эти ограничения лишили страховых агентов возможности предоставлять своим клиентам наилучшие условия.

Допустим, в США страховая компания, которая работы с физическими лицами, не работает с юрлицами и наоборот. Компании, которые работают на розничном рынке, действуют исключительно через страховых агентов. У них нет даже своих офисов продаж. У нас все наоборот. Если вы, как физическое лицо, захотите изменить условия страхования, вас даже слушать не будут. А вот страхового агента они игнорировать не могут. Страховая компания будет вынуждена что-то менять, улучшать. То есть профессиональное развитие института посредников сильно ускорит развитие страхового рынка, особенно уровня сервиса и качества страховых продуктов.

– У нас к слову «посредник» относятся очень негативно. Считается, что посредник — это структуры, которые создают добавленную стоимость. Объясните, в чём роль этого посредника на рынке?

– Очень хороший вопрос. Вы предприниматель, которому надо застраховать какие-то свои риски, но в страховании совершенно не разбираетесь. Если вы пойдёте вести переговоры с страховой компанией напрямую, ее задача взять с вас как можно больше денег и как можно меньше застраховать. У вас задача абсолютно противоположная — как можно больше застраховать и как можно меньше за это заплатить. И вы в этих переговорах однозначно проиграете, потому что вы ведёте переговоры на тему, в которой совершенно не разбираетесь. Поэтому существуют страховые посредники. Они знают преимущества и недостатки каждой страховой компании и формируют для вас оптимальную программу страхования, которая действительно защищает ваши интересы. И при наступлении страхового случая он берёт на себя ответственность абсолютно бесплатно.

– А комиссию он получает от компании или от клиента?

– Согласно действующему законодательству страховой брокер имеет право получать комиссию только с клиента. А страховой агент получает комиссию только со страховой компании, но имеет право работать только с одной страховой компанией. Если вы обращаетесь к страховому агенту сейчас, вы фактически напрямую обращаетесь к страховой компании. Как страховые брокеры обходят это законодательство? Они просто прячут брокерскую комиссию в перестраховочную премию.

Я сейчас работаю как страховой агент. Если бы брокерам разрешили получать брокерскую комиссию в страховой компании, я бы тут же подал на лицензию и работал бы официально как страховой брокер.

– То есть вы по сути предлагаете легализовать эту деятельность?

– Да. Регулятор просто уничтожил институт посредников в Казахстане, загнав в серую зону. Я понимаю, что он руководствовался благими намерениями, но, к сожалению, решение, которое он принял, крайне деструктивно. Я не могу официально работать со своими клиентами и официально представлять несколько страховых компаний, потому что это запрещено законом.

– Слова «брокер» и «посредник» имеют негативную коннотацию. Может это правильно называть страховой адвокатурой, то есть субъектом, который защищает ваши интересы во взаимоотношениях со страховой компанией?

– Абсолютно верная аналогия. Вы, как гражданское лицо, не сможете со следователем или прокурором вести адекватный диалог, потому что не разбираетесь в законодательстве. Вы обращаетесь к помощи адвоката, который защищает ваши интересы. То же самое на страховом рынке делает страховой посредник.

– Чем страховой агент отличается от страхового брокера?

– У нас в законодательстве нет четкого разграничения между страховым агентом и страховым брокером. Единственное определение – страховой брокер представляет на страховом рынке интересы клиента, а страховое агентство представляет интересы страховых компаний. Исходя из этого регулятор и запретил брокерам получать брокерскую комиссию. Раз вы представляете интересы клиента, вы не имеете права со страховой компанией получать брокерскую комиссию.

Хотя я не понимаю, почему. Достаточно указать в договоре размер брокерской комиссии от 15 до 25 процентов от страховой премии. Поверьте, это немного, потому что он сократит ваши расходы на страхование существенно. А во-вторых, при наступлении страхового случая вы получите страховку, а не попадёте под какое-нибудь странное исключение.