На волне прагматизма: как и почему Узбекистан взаимодействует с правительством Талибана?

Проактивная политика Ташкента в отношении Афганистана побуждает все больше стран рассматривать некогда исключительно конфликтогенный афганский фактор в позитивном ключе.

В 2018 году государства Центральной Азии запустили механизм консультативных встреч, что ознаменовало начало новой волны региональной интеграции. На сегодняшний день ключевым аспектом внутрирегионального сотрудничества остается вопрос безопасности.  

При нынешней геополитической напряженности в мире, сопровождающейся ростом насилия и конфликтов разной интенсивности, центрально-азиатской «пятерке» жизненно важно сохранить стабильность в регионе путем эффективного противодействия современным вызовам и угрозам. Для консолидации усилий в этом направлении на четвертой Консультативной встрече глав государств Центральной Азии в городе Чолпон-Ата (Кыргызстан) было предложено наладить регулярный диалог по безопасности и сотрудничеству в Центральной Азии на уровне секретарей советов безопасности, а также усилить взаимодействие по линии военных ведомств. Первое заседание глав Совбезов состоялось в мае текущего года в столице Казахстана.

В числе общих угроз безопасности, с которыми региональные акторы считают необходимым бороться сообща, значатся международный экстремизм и терроризм, наркотрафик, торговля оружием. Однако есть еще один фактор, вызывающий крайнее беспокойство наших стран. Это обстановка в Афганистане, которая напрямую влияет на безопасность и стабильность в Центральной Азии.

Современный Узбекистан проводит прагматичную политику в отношении Афганистана, основанную на принципах тесной дружбы и добрососедства. Но так было не всегда. До 2017 года Ташкент старался дистанцироваться от южного соседа, рассматривая его в качестве источника угроз национальной и региональной безопасности. Тем не менее, дипломатические, экономические и культурно-гуманитарные связи между странами не прекращались.

После прихода к власти движения «Талибан» Узбекистан первым вступил в открытый диалог с новым непризнанным правительством Афганистана. Такой подход позволил поддержать и даже усилить динамику двустороннего сотрудничества. Минувшие годы ознаменованы стремительным ростом взаимной торговли – по итогам 2023 года ее объем превысил $860 млн. Реализуются совместные инфраструктурные проекты, в числе которых строительство железной дороги «Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар» с выходом на пакистанские порты в Индийском океане.

Сегодня руководство Узбекистана воспринимает Афганистан как страну возможностей, подчеркивает его принадлежность к Центральной Азии и выступает за глубокую интеграцию Афганистана в региональные экономические процессы.

Узбекская сторона постоянно выносит афганский вопрос на повестку крупных международных мероприятий, таких как, сессии Генассамблеи ООН, консультативные встречи глав государств Центральной Азии, саммиты ШОС, ОТГ и прочих региональных объединений. Ташкент призывает международную общественность, политические и финансовые институты не изолировать Афганистан и не оставлять страну наедине с проблемами. Основной фокус направлен на оказание повсеместной гуманитарной помощи афганскому народу, а также борьбе с террористической активностью. В этих целях в разные годы было предложено:

– создать при ООН постоянно действующий комитет по Афганистану.
– учредить специальный Фонд гуманитарной поддержки Афганистана.

– создать Международный хаб в приграничном городе Термез для оказания гуманитарной помощи афганскому народу.
– разморозить афганские активы в зарубежных банках и направить их на решение социальных проблем в Афганистане.
– создать Контактную группу на уровне спецпредставителей стран Центральной Азии по Афганистану.
– возобновить работу Контактной группы «ШОС ­– Афганистан».

Также Ташкент выступает за поддержание диалога с Кабулом по вопросам безопасности границ, водопользования и развития торговли.

Проактивные действия Узбекистана на афганском треке дают мультипликативный эффект, побуждая все больше стран рассматривать некогда исключительно конфликтогенный афганский фактор в позитивном ключе. Это дает основу выработать общие, согласованные подходы по Афганистану, к чему официальный Ташкент неустанно взывает своих ближних соседей и других зарубежных партнеров.

Несмотря на длительное пребывание талибов у власти, афганская земля продолжает быть логовом радикальных исламистских группировок. После вывода натовского контингента из Афганистана численность боевиков «Аль-Каиды» и регионального “Исламского государства” (ИГ) удвоилась. Зафиксирован также рост террористической активности в стране, что отчасти связано с бедственным положением афганцев. По данным Программы развития ООН, порядка 85% населения Афганистана живет за чертой бедности. Все это, безусловно, вызывает серьезную обеспокоенность в странах Центральной Азии, которые глубоко осознают необходимость консолидации для решения афганского вопроса. В этой связи важно выработать и принять региональную стратегию по Афганистану с учетом национальных интересов всех центрально-азиатских республик.

Целесообразно наладить сотрудничество по линии силовых и оборонных ведомств, объединить военно-кадровый и военно-технический потенциал государств Центральной Азии для оперативного выявления и отражения внешних угроз региональной безопасности. Необходимо консолидировать усилия спецслужб с подключением к этой работе афганской стороны, по ведению контртеррористических операций и выявлению «спящих ячеек» террористических группировок, базирующихся в Афганистане.

Важным аспектом обеспечения региональной безопасности является наличие собственных коллективных сил быстрого реагирования стран Центральной Азии на случай кризисных ситуаций различной интенсивности.

У нас имеется успешный опыт по формированию такого потенциала. Летом 1997 года между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном было подписано соглашение о создании Центрально-азиатского миротворческого батальона (Центразбата) под эгидой ООН. В документе указывалось, что подразделения Центразбата по договоренности могут быть направлены и размещены на территории одной из сторон. В нынешних условиях повышенных рисков региональной безопасности представляется возможным возобновить былую практику. Это позволит государствам Центральной Азии самостоятельно и без участия внешних игроков предотвращать внешние и внутренние угрозы региональной стабильности.

• 52
• 43