Налоговики готовятся к войне с бизнесом

В проекте нового Налогового кодекса появились еще одни тревожные изменения, на которые мало кто обратил внимание. Если раньше налоговики не могли просто так назначить проверку, то теперь предлагается это делать по правилам, разработанным самими налоговиками, по требованиям прокуратуры и в автоматизированном режиме. Что это значит для бизнеса и насколько это законно? Как подготовиться к принятию нового Налогового кодекса? Об этом exclusive.kz поговорил с налоговым адвокатом Александром Капланом.

– Налоговики придумали для себя новые правила, в соответствии с которыми они теперь могут сами инициировать проверки, или их может инициировать прокуратура, или так называемую автоматизированную проверку. К чему они могут привести?

– В действующей редакции Налогового кодекса есть полномочия назначать налоговую проверку на основании решения вышестоящего органа, чаще всего КГД. Делается это на основании тех или иных факторов, которые КГД считает существенными. Например, по системе управления рисками, либо по поручению Генеральной прокуратуры, либо, чаще всего, на основании анализа отчетности.

Теперь налоговики хотели бы сами принимать решение о проверке. И это, конечно, очень сильно настораживает. На протяжении больше десяти лет мы наблюдаем, как налоговый орган пытается узурпировать власть в части проведения налоговых проверок путем переквалификации тех или иных сделок. Налоговый орган прямо говорит – это у вас была не купля-продажа, а мена, или это были не консультационные услуги, а вывод дивидендов и т.д.

В случае принятия этой редакции налоговый орган становится еще более властным без возможности влияния на него со стороны прокуратуры и надзирающих органов. Поэтому такую поправку, конечно, пропускать нельзя. Иначе бизнесу будет гораздо сложнее отбиваться от назначения незаконных проверок.

– Есть ли какие-то ограничения в других подзаконных актах или законах, по которым можно сказать, что по таким-то причинам эта мера абсолютно недопустима, потому что незаконна?

– Суть государственного аппарата не в том. чтобы обдирать бизнес, а в том, чтобы создавать максимально комфортные условия бизнесу, чтобы он мог развиваться и платить налоги.

В свое время именно по этой причины был введен мораторий на проведение налоговых проверок. Сейчас они опять начались. Но насколько это целесообразно? Захочет ли бизнес оставаться в такой стране? Не пойдет ли он, допустим, к тем же узбекам, у которых гораздо более лояльное администрирование, гораздо более удобная инфраструктура, гораздо ниже коррупция? То есть завтра налоговикам просто некого будет стричь.

– А вообще есть ли какой-то арбитраж для госорганов?

– Нет. Здесь понятие законности или незаконности размыто. Вчера это было незаконно, а сегодня примут закон, и это станет законно.

– К чему это может привести, если эти поправки все-таки будут приняты?

– В текущей редакции достаточно много поправок. Но, к сожалению, картина мира бизнеса и министерства нацэкономики, которое разрабатывает налоговый кодекс – совершенно разные. Компаниям как было невыгодно вставать на учет по НДС, так и будет невыгодно. Поэтому выбор невелик – либо поднимать цены на предлагаемые 16%, либо дробиться. А запрет на дробление незаконен. Но уже сейчас мы видим, что бизнесу чуть ли не запрещается работать с теми, кто работает по упрощенному режиму, по специальному налоговому режиму. Но, пардон, это тоже незаконно.

– Боюсь, что такая редакция очень выгодна налоговикам, потому что «строгость наших законов компенсируется необязательностью их исполнения». То есть, мы создаем условия, когда закон будет нарушить легче, чем его соблюдать?

– Скорее всего, поскольку мало кто понимает, как будет администрироваться новый Налоговый кодекс, но точно понимаем, что, скорее всего, по крайней мере, первые пару лет будут большие проблемы. Пока эти системы настроят, пока налоговый орган научится с ними работать, потому что в налоговом органе не так много людей, а системы все равно требуют людского участия. То есть какие-то категории налогоплательщиков все равно будут выпадать из этой системы.

То же самое произошло со всеобщим декларированием, которое должно было закончиться четвертым этапом, но его отменили, потеряв суть самой идеи. И мы знаем почему – налоговый орган не справился бы с декларированием всего населения. Боюсь, что по новому Налоговому кодексу будет такая же беда.

– Значит ли это, что наши суды, уже заваленные исками, получат еще больше новых?

– Суды уже завалены работой и это началось уже в этом году после конца моратория. К счастью, наш бизнес закален, привык к тому, что государство его не любит. Поэтому готов отстаивать свою правоту или платить, если не прав.

– Насколько велики шансы выиграть судебную тяжбу?

– До 2021 года, если мне память не изменяет, шанс выиграть у государства по официальной статистике был примерно 15%. По неофициальной меньше 10%. Сейчас процент выигрыша у налогового органа порядка 64%. Это говорит о том, что появилась административная юстиция, появился АППК, который перевернул понятие судопроизводства в Казахстане против госоргана. Если до этого ты практически по любому спору проигрывал, то сейчас очень хорошая практика нарабатывается по спорам с государством, и не только с налоговыми органами. Поскольку мы специализируемся на налогах, у нас за последние два с половиной года из двадцати с лишним дел по налогам мы проиграли всего одно.

– Какой совет вы можете дать предпринимателям, чтобы подготовиться к новому Налоговому кодексу?

– Один из самых важных советов – собирать полное досье на своих поставщиков. Закон не обязывает это делать, но есть такое понятие, как добросовестность налогоплательщика. Оно сходно с принципом презумпции невиновности – ты невиновен, пока иное не установлена судом, но по факту он, к сожалению, не совсем работает. Через два года тебе за этот налоговый период прилетает доначисление налогов с пеней и штрафом, потому что за этот закрытый период задним числом ликвидировали компанию или признали регистрацию недействительной или директора посадили. Казалось бы, объект сдан, услуги оказаны, но по факту доначисляют штрафы.

Второе – максимально оформлять в виде документов все обороты. Покупать товары на базаре без документов – стандартная практика во многих сферах. И хотя, опять-таки, закон это не запрещает, лучше не работать с поставщиками, у которых нет документов. Понимаю, это создает много бюрократии и затрат, но завтра это поможет сохранить сотни миллионов тенге.

И наконец – работайте по закону. Наш закон достаточно гибкий, нет необходимости его нарушать, чтобы работать хорошо и эффективно.

– Можно совершенно аморальный вопрос? Что дешевле – дать взятку налоговому инспектору или судиться?

– Мои некоторые клиенты «решали» так вопросы. Вопросы на сотни миллионов тенге доначисления решаются на уровне налогового инспектора района или города. Но дело в том, что есть периодическая проверка прокуратуры. И они все прекрасно понимают, как это работает. И если налоговый орган прекратил проверку, но не вынес уведомления, на основании которого доначисляются суммы или аресте счетов, никто не мешает прокурору это действие отменить. Поэтому моя очень убежденная рекомендация – да, судиться. Это может быть будет дороже, но гораздо безопаснее.

– Вы запустили недавно инициативу, которая звучит просто фантастически: «Возвращаем НДС за один тенге». Почему вы пошли на это, если нет недостатка в клиентах?

– Мы этот кейс взяли полгода назад. Он нам сейчас не выгоден абсолютно, потому что один тенге – это та сумма, которую нам заплатил клиент за ведение дела. Обычно у нас 100% предоплата по всем делам, но мы здесь договорились с клиентом взять гонорар от фактически взысканной суммы. И здесь мы выиграли суд на 1,7 миллиарда тенге и теперь ждем, когда налоговый орган вернет эти деньги налогоплательщику.

Для чего мы это делаем? Мы хотим формировать здоровую и уверенную практику возврата по НДС. За 2,5 года мы вернули НДС на сумму около 3 млрд. тенге. Это те суммы, которые государство не хотело возвращать, по которым выносило акты проверок с отказами, причем отказы зачастую совершенно выдуманные. Мы выиграли и сейчас эти решения на стадии исполнения, но пока налоговый орган эти суммы не возвращает. Поэтому мы будем подавать заявление на вынесение судом дополнительного решения в отношении налогового органа, чтобы начислить пеню за несвоевременный возврат НДС. При такой сумме пеня будет составлять десятки миллионов тенге.

– Сколько примерно составляет Ваше вознаграждение, когда вы выигрываете дело?

– В тех случаях, когда мы берем предоплату, тариф 6−8 миллионов тенге. Если сумма превышает условные 200−300 миллионов, мы берем гонорар успеха примерно от 10 до 3 процентов в зависимости от суммы. Чем больше сумма, тем меньше процент.

– Вы недавно написали, что собираетесь продолжить эту практику. Зачем?

– У нас небольшая команда, но мы всегда стараемся брать самые интересные, самые крупные дела. Чем больше сумма, тем больше сопротивление налоговиков. Соответственно, это наиболее интересный судебный процесс, где ты можешь максимально проявиться и клиент будет доволен тоже. Почему нет?

– К чему приведет принятие нового Налогового кодекса в текущей редакции?

– Не вижу пока существенной разницы, кроме затягивания гаек. Большой упор сделан на автоматизированные системы, но я не уверен, что это будет работать так, как оно задекларировано. У нас есть примеры, когда автоматизированные системы по факту оказываются не автоматизированными, а ручными. Ожидаем, к сожалению, что много бизнеса уйдет в тень. Ожидаем, что будет повышение цен, соответственно, будет инфляция, соответственно, будет обнищание населения. А следовательно, и собираемость налогов не повысится.

• 22
• 21