Нас ждет десятилетие геополитической депрессии

Угроза «медвежьего рынка» акций имеет скорее постоянный характер, а не цикличный. Если какие-либо из мегаугроз материализуются в ближайшие десять лет, их стагфляционный эффект снизит котировки акций в среднесрочной перспективе.

Все последние события показывают, что «геополитическая депрессия» усугубляется: вторжение России в Украину превратилось в войну на истощение, в которой украинцы ведут изнурительное контрнаступление ради возврата территорий, утраченных в 2022 году. Эта война может легко активизироваться, втянув другие стороны (например, НАТО), вплоть до эскалации с применением нетрадиционных видов оружия. Подобные сценарии, разумеется, вызовут новые всплески цен на энергоносители и сырьевые товары.

На Ближнем Востоке Иран готовится сделать финальный шаг к обогащению урана, чтобы получить ядерное оружие. Из-за этого Израиль оказался перед судьбоносным выбором: либо смириться с ядерным Ираном и надеяться на то, что традиционная политика сдерживания сработает, либо же нанести военный удар, который (среди прочего) вызовет резкий всплеск нефтяных цен, потенциально столкнув мировую экономики в стагфляционный кризис. Конфликт между Израилем и ХАМАСом в секторе Газа вполне может перерасти в региональный конфликт с участием Ирана и его ливанской прокси-структуры «Хезболла».

В Азии холодная война между США и Китаем становится всё более холодной, а потенциально может стать горячей, если Китай решит силовым путём воссоединить Тайвань с материком. И хотя внимание мира сосредоточено на Украине, Тайване и Газе, есть ещё Северная Корея, которая становится всё более агрессивной, запуская ракеты над водами вокруг Южной Кореи и Японии.

Из всех этих рисков главным является эскалация китайско-американской холодной войны. После саммита «Большой семёрки» в Хиросиме в мае 2023 года президент США Джо Байден заявил, что ожидает «оттепели» в отношениях с Китаем. Но несмотря на несколько официальных двусторонних встреч, отношения двух стран по-прежнему ледяные. Более того, саммит «Большой семёрки» подтвердил китайские опасения по поводу реализации Америкой стратегии «всестороннего сдерживания, окружения и подавления». В отличие от предыдущих встреч, когда лидеры «Большой семёрки» в основном много говорили и мало действовали, саммит в Хиросиме вполне возможно был важнейшим в истории этой группы. И недавний саммит председателя КНР Си Цзиньпина и Байдена в Сан-Франциско структурно ничего не изменил в противостоянии США и Китая. Несмотря на краткосрочную и частичную разрядку, холодная война становится холоднее, а со временем может стать горячей из-за тайваньского вопроса.

Дело в том, что США, Япония, Европа и их друзья и союзники дали как никогда ясно понять, что они намерены объединить силы для противодействия Китаю. Япония, принимавшая саммит, пригласила на эту встречу ключевых лидеров стран Глобального Юга, которые она хочет подключить к работе по сдерживанию подъёма Китая. Главным среди них был премьер-министр Индии Нарендра Моди. Хотя Индия (в 2023 году она председательствует в «Большой двадцатке») заняла нейтральную позицию в отношении российской войны в Украине, она уже давно стратегически соперничает с Китаем, в том числе из-за того, что у этих двух стран очень протяжённая общая граница, некоторые участки которой остаются спорными.

Даже если Индия не станет официальным союзником западных стран, она будет и дальше позиционировать себя как независимую державу, находящуюся на подъёме, а её интересы будут теснее совпадать с интересами Запада, а не Китая и его фактических союзников (Россия, Иран, Северная Корея и Пакистан). Кроме того, Индия является официальным членом «Четырёхстороннего диалога о безопасности» («Квад»), наряду с США, Японией и Австралией, а открытая цель этого объединения – сдерживание Китая. У Японии и Индии давние дружеские отношения и общая история враждебных отношений с Китаем.

Япония также пригласила на саммит «Большой семёрки» Индонезию, Южную Корею (в отношениях с которой у неё наблюдается дипломатическая оттепель, вызванная общей озабоченностью по поводу Китая), Бразилию (ещё одна ключевая держава Глобального Юга) и президента Украины Владимира Зеленского. В каждом случае звучал чёткий сигнал: китайско-российская дружба «без границ» оказывает серьёзное влияние на восприятие Китая другими державами.

В своём финальном коммюнике «Большая семёрка» подробно объяснила, как именно она будет противостоять Китаю и сдерживать его в предстоящие годы. В коммюнике осуждается китайская политика «экономического принуждения» и экспансионизм в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, подчёркивается важность Индо-Тихоокеанского партнёрства и содержится чёткое предупреждение Китаю: не атаковать и не вторгаться на Тайвань.

Предпринимая шаги для «избавления от рисков» в отношениях с Китаем, западные лидеры выбрали формулировки, которые лишь чуть менее агрессивны рассуждений о «разрыве связей». Но изменился не только дипломатический жаргон. Согласно коммюнике, западное сдерживание будет дополняться крупными инвестициями в чистую энергетику и инфраструктуру стран Глобального Юга для того, чтобы ключевые державы среднего размера не втягивались в сферу влияния Китая через его инициативу «Пояс и путь» (BRI).

Тем временем продолжается эскалация технологической и экономической войны Запада и Китая. Япония недавно ввела ограничения на экспорт полупроводников в Китай, которые имеют не менее драконовский характер, чем ограничения, введённые США, при этом администрация Байдена давит на Тайвань и Южную Корею, требуя, чтобы они последовали этому примеру. В ответ Китай запретил импорт полупроводников, сделанных американским производителем Micron, и начал ограничивать экспорт некоторых критически важных металлов, в добыче и переработке которых он обладает почти монополией.

Кроме того, с ограничениями на продажи в Китае столкнулся американский производителем чипов Nvidia, который быстро превращается в корпоративную суперсилу, благодаря резкому росту спроса на передовые чипы для приложений, использующих ИИ. Американские власти ясно дали понять, что в гонке за превосходство в сфере искусственного интеллекта они намерены удерживать Китай как минимум на поколение позади. С этой целью американский закон «О чипах и науке» предлагает огромные стимулы для возврата производства чипов в Америку («решоринг»).

Риск теперь заключается в том, что Китай может воспользоваться своей доминирующей ролью в производстве и переработке редкоземельных металлов, ставших ключевым ингредиентом зелёного перехода. Китай уже увеличил экспорт электромобилей примерно на 700% (в стоимостном выражении) с 2017 года, а теперь начинает производство коммерческих самолётов, которые со временем смогут конкурировать с Boeing и Airbus. Итак, хотя «Большая семёрка» хочет сдерживать Китай без эскалации холодной войны, реакция Пекина даёт понять, что ей не удалось протиснуться в это игольное ушко.

Конечно, китайцы хотели бы забыть, что это их собственная агрессивная политика способствовала возникновению данной ситуации. В интервью по случаю своего столетия Генри Киссинджер, архитектор американской политики «открытия Китая» в 1972 году, предупреждал, что, если две страны не достигнут нового стратегического взаимопонимания, они останутся на курсе, который ведёт к столкновению и может привести к открытой войне. Чем сильнее будет мороз, тем выше риск силового срыва и начала военных действий в этом десятилетии.

Но даже если реальной горячей войны между США и Китаем не будет, ужесточение холодной войны означает дальнейшую фрагментацию мировой экономики, балканизацию глобальных производственных цепочек, продолжение политики избавления от рисков или разрыва связей, новые ограничения трансграничных потоков товаров, услуг, капиталов, людей, данных и знаний. Неолиберальная свободная торговля вышла из игры, а на смену ей пришла промышленная политика, «отечественная экономика», субсидии и безопасная торговля на фоне дальнейшего раскола мира на две экономические, монетарные, финансовые, валютные, торговые, инвестиционные и технологические зоны.

Другие слоны в комнате

Тем временем продолжают быстро нарастать издержки из-за изменения климата. Сегодня учёные ожидают, что уже в ближайшие пять лет мировые средние температуры превысят доиндустриальные уровни на 1,5° по Цельсию (это предельный порог, установленный в Парижском климатическом соглашении). Чтобы не допустить роста температур выше этого уровня, выбросы парниковых газов необходимо сократить вдвое уже к 2030 году, а это практически невозможно. Даже если будут выполнены все обязательства, данные на конференциях СОР26 в Глазго и СОР27 в Шарм-эль-Шейхе (а это очень большое «если»), тогда мировая температура всё равно окажется на траектории, ведущей к потеплению на 2,4°C относительно доиндустриальных уровней к концу века. Поскольку реальные действия не предпринимаются, повсеместным явлением стали «зелёный камуфляж» («greenwashing»), «зелёные мечтания» («greenwishing») и «зелёная инфляция» («greenflation»).

Хорошая новость в том, что существует множество технических решений, которые способны ускорить декарбонизацию и помочь нам достичь нетто-нулевых выбросов парниковых газов, при этом негативное влияние на экономический рост будет ограниченным. В их числе возобновляемая энергетика, улавливание и хранение углерода, чистый и зелёный водород, термоядерный синтез. Плохая новость в том, что термоядерный синтез по-прежнему очень далёк от коммерциализации, а многие из других решений пока что слишком дорого стоят по сравнению с ценой ископаемых видов топлива. Борьба человечества с изменением климата напоминает замедленное, хотя и ускоряющееся, крушение поезда.

Ситуация усугубляется тем, что бедные развивающиеся страны столкнулись с мрачными экономическими перспективами. В условиях анемичного восстановления экономики после пандемии Covid-19 на них пришёлся основной удар роста цен на продовольствие и энергоносители в результате нападения России на Украину. Рост инфляции снижает реальные доходы, а курс национальных валют ослаб относительно доллара. В сочетании с ростом процентных ставок всё это привело к неустойчивому уровню долга у многих из этих стран. Согласно оценкам Международного валютного фонда и Всемирного банка, около 60% бедных стран и 25% стран с новой рыночной экономикой не могут обслуживать свои долги, им придётся их реструктурировать.

На этом фоне рост бедности, изменение климата, неравенство и социальные раздоры легко могут привести к внутриполитической нестабильности или даже краху государств, что спровоцирует массовую миграцию и усиление склонности к экономическому популизму. Большинством стран Латинской Америки сегодня управляют левые популисты, в то время как в других частях мира на подъёме авторитарный популизм крайне правых.

В США Дональд Трамп является очевидным фаворитом в гонке за номинацию кандидатом от Республиканской партии на президентских выборах в следующем году, и он вполне может вернуться в Белый дом. В Великобритании демагог Борис Джонсон по-прежнему очень популярен. Италией правит партия с фашистскими корнями, а крайне правый политик Марин Ле Пен остаётся фактическим лидером оппозиции во Франции. В Турции недавно переизбранный президент Реджеп Тайип Эрдоган продолжает консолидировать свою авторитарную власть. А Израилем до атаки ХАМАС правила наиболее правая коалиция партий в истории страны. И, да, президент России Владимир Путин и Си Цзиньпин сформировали новую авторитарную ось.

Наконец, спустя год после выхода «Мегаугроз» искусственный интеллект (ИИ) стал даже более важной темой благодаря публичному релизу генеративных ИИ-платформ, таких как ChatGPT. Я уже изначально предсказывал, что архитектура глубокого обучения («сети трансформеров») приведёт к революции в сфере ИИ, и именно это, похоже, и случилось. Потенциальные выгоды – и опасные ловушки – генеративного ИИ огромны, и они становятся всё более очевидными. Из позитивного следует отметить возможность резкого увеличения производительности, что колоссальным образом расширит экономический пирог. Но, как и в случае с первой цифровой революцией, появлением интернета и различных способов его использования, потребуется время, чтобы все эти выгоды проявили себя и достигли необходимого масштаба.

Риски, связанные с ИИ, тоже становятся постепенно понятны. Многих беспокоит угроза постоянной технологической безработицы, причём не только среди низкоквалифицированных рабочих («синие воротнички»), но и среди работников креативных профессий. В экстремальном сценарии через двадцать лет экономика сможет расти на 10% ежегодно, однако уровень безработицы достигнет 80%. Соответственно, имеется связанный с этим риск, что ИИ станет очередной отраслью, в которой победителю достаётся всё, а это резко усилит неравенство доходов и богатства.

Кроме того, ИИ окажет значительное влияние на дезинформацию, в том числе видео с «дипфейками», и различные формы кибервойн, особенно в периоды выборов. И, конечно, есть небольшой, но ужасающий риск, что прогресс в разработках ИИ приведёт к появлению «генерального искусственного интеллекта» (AGI) и устареванию человечества как вида.

Дискуссии по поводу необходимости ужесточить регулирование технологических компаний (или даже раздробить их) становятся всё более интенсивными. Однако есть очевидный контраргумент: Америке нужны крупные технологические фирмы, в том числе разработчики ИИ, для того чтобы гарантировать своё превосходство над Китаем, который, в свою очередь, делает всё возможное, чтобы превратиться в военную супердержаву.

К счастью, если ИИ действительно ведёт нас в мир с годовыми темпами роста экономики 10%, тогда будет вполне возможно выплачивать всеобщий базовый доход или существенно активней перераспределять доходы. Кроме того, ИИ способен помочь нам в устранении других мегаугроз, таких как изменение климата или будущие пандемии. Хотя нельзя считать такие позитивные результаты гарантированными из-за большой силы и влияния элит, проблемы с перераспределением доходов всегда проще решать в условиях высоких темпов роста экономики, а не низких.

В среднесрочной перспективе стагфляционные силы будут тянуть вниз темпы роста экономики и усугублять мегаугрозы, но наше будущее может быть светлым, если мы сможем предотвратить реализацию антиутопического сценария, в котором мегаугрозы деструктивно усиливают друг друга. Нашим первым приоритетом должно быть выживание в ближайшие десятилетия нестабильности и хаоса.

Copyright: Project Syndicate, 2023. www.project-syndicate.org

• 39
• 34