Назарбаев и Токаев: сходства и различия

Токаева все чаще сравнивают с его предшественником. Но сегодня главный вопрос в том, сможет ли он разрушит прочную конструкцию своего предшественника или перестроит ее под себя?

Де-юре

Не будем описывать все то, чем обладал (и обладает до сих пор) первый президент. У одних это может вызвать раздражение, а у других – ностальгию. Поэтому мы сконцентрируемся на основных принципах – чем отличается первый от второго президента. Или, точнее – второй от первого.

Во-первых, объективно Назарбаев правил еще с советских времен, со всеми вытекающими последствиями. Поэтому у него практически не было шансов не построить диктатуру. Если говорить чисто юридическим языком, то такое «строительство» длилось с 1995-го по 2017 годы или с момента введения новой Конституции и продления полномочий до последней широкомасштабной «конституционной реформы». Ее, кстати, правильнее было бы назвать «конституционным переворотом», но это немного другая тема. Пока «Новый Казахстан» не до конца дезавуировал этот самый переворот. Но в принципе, авторитаризм по-казахстански сформировался уже к концу «нулевых», когда точно стало ясно, что «Ноль-Первый» никуда и никогда уходить не собирается, хотя к тому времени уже практически обезопасил себя и своих родственников конституционными законами и Уголовным кодексом.

Касым-Жомарт Кемелевич же хоть де-юре стал рулить страной еще в марте 2019-го, но де-факто стало это у него получаться значительно позже, а по большому счету – только после январских событий. До этого же кто-то постоянно пытался нажать на тормоз, советовать, куда поворачивать, регулировать зеркала обзора и так далее. Впрочем, фактически, у президента Токаева и сейчас нет такой всеобъемлющей власти, как у Назарбаева образца, скажем, 2018 года. Во многом это определяется не юридической составляющей, а неписанными законами, благодаря которым живет и здравствует авторитаризм.

Команда президента

Если говорить коротко, то Назарбаев изначально строил под себя всю систему, причем, не только и не столько через редактирование законов, сколько через формирование своей команды. У него изначально был определенный круг «доверенных лиц», который помогал продвигать и расширять эту систему. Постепенно росло и само окружение, строящееся на принципах личной преданности. Взамен давались широкие экономические возможности, разделялись сферы влияния, ширилась и укреплялась пирамида личной власти. Вся эта конструкция цементировалась тотальной коррупцией, которая развратила не только власть, начиная с клерка в ЦОНе и заканчивая самим «Хозяином», но и общество. Но это тоже отдельная тема для разговора.

В общем, «Нусабич» сколотил плотное окружение (чаще по принципу родственных и дружеских связей), которое во многом повторяет казахский список «Форбса» и отчасти – подготовленный, но пока еще не запущенный санкционный список отечественных клептократов и олигархов. У каждого из приближенных была своя команда, и эта конструкция казалась вечной. Впрочем, она и сейчас еще довольно прочна, и до конца не ясно – хочет ли ее разрушить второй президент или же ему выгоднее перестроить ее под себя?

В этом, возможно, и есть главное его отличие от «учителя и наставника». Сейчас у Токаева, конечно же, есть определенная команда и даже появляются («переобуваются») те, кто поет ему оды и называет хищником из семейства кошачьих, однако сам он, естественно, понимает, что предавший один раз, может легко это повторить в другой. Таким образом, даже сейчас, через полгода после кровавых событий января, нельзя с уверенностью сказать, что Касым-Жомарт Кемелевич обладает тем же объемом власти, что и Нурсултан Абишевич. Более того, не секрет, что его власть все еще находится под реальной угрозой, в том числе, со стороны тех, кто находился в основе пирамиды авторитаризма его предшественника.

Онли бизнес?

Безусловно, взаимосвязь «власть – деньги» в системе, построенной «Назарбаевым и Ко», является чуть ли не определяющей. Это прекрасно усвоил Токаев, поэтому искренне рассчитывает на инвестиции в «Новый Казахстан» именно из тех источников, что безмерно расширились «благодаря елбасы». Правда, это встречает яростное сопротивление, поэтому ему приходится лавировать. Тем более, в его команде переметнувшихся все еще немало тех, кто также предпочитает держать активы вне юрисдикции казахстанских финансовых и правоохранительных органов.

Другими словами, материальных возможностей у клана Назарбаева значительно больше, чем у команды Токаева, даже учитывая последние факты «раскулачивания». Не так много у второго президента и рычагов давления на олигархов и представителей крупного бизнеса, чтобы те становились спонсорами его, Токаеева, инициатив.

Конечно, здесь можно в качестве оправдания вспомнить о серии финансовых кризисов, разрастающихся и переходящих из одного в другой, и что это мешает бизнесменам делиться с государством. Но все же основной причиной является отсутствие реальных возможностей у Касым-Жомарта Кемелевича оказать влияние на большой бизнес, не говоря уже про теневой. А там уже отдельная борьба, отголоском которой, судя по всему, стало задержание блогера-журналиста Махамбета Абжана с какими-то абсурдными, на первый взгляд, обвинениями и нереальными суммами.

А вот сравнивать личные средства первого и второго, наверняка, не стоит. И не потому, что эти активы просто несопоставимы. И хотя наши коллеги и находили какие-то активы, так или иначе связанные с именем Токаева, они в сравнении с активами О1, ничтожны и больше относятся к членам его семьи. Все чаще упоминаются племянники президента, но, судя по всему, окружение, как и Касым-Жомарт Кемелевич, стремятся дистанцироваться от них, чтобы у общества не возникало ненужных ассоциаций – образ главы «второй республики» ну никак не должен соприкасаться с коррупцией. А вот его предшественник не был так щепетилен. Напротив, казалось, что ему даже льстили разговоры о том, что наш президент и его семья принадлежит к одному из самых богатых кланов в мире.

Взгляд со стороны

Кстати, про мир. Помимо всего прочего, интересны, по нашему мнению, и различия отношения к Назарбаеву и его преемнику со стороны зарубежных партнеров. Тут тоже не все так очевидно, как может показаться на первый взгляд. Понятно, что Токаева долго готовили на роль преемника. Ко времени его президентства он обладал солидной международной репутацией. Он устраивал практически все стороны – и Китай, и Россию, и Европу, и США.

Думается, что многие зарубежные политики видели его в качестве именно транзитного президента. Косвенно это подтверждает скупость его международных визитов. Конечно, за исключением ритуальных – по соседям, либо на какие-то межгосударственные тусовки на высшем уровне, причем, нередко со своим наставником. Однако январские события изменили такое положение.

Имидж Касым-Жомарта Кемелевича немного поднялся после серии встреч в мае-июне, а также памятного Питерского форума. Учитывая западную (особенно, европейскую) политическую бюрократию, которая часто медлит с принятием решений, можно предположить, что к Токаеву сейчас все еще присматриваются. Понятно, что он мог получить кое-какие гарантии относительно санкционной безопасности, что было в определенной форме подтверждено приветствием реформ, но точное решение все еще не принято. Это во многом зависит от позиции Акорды по отношению к России и Китаю.

В свою очередь, в Москве и Пекине, похоже, уже более четко создали образ Токаева, как главы Казахстана, но при этом там не забывают общаться и с другими силами, представляющими прежний режим. Впрочем, здесь второму президенту, опять-таки, помогает его дипломатический опыт и дипломатический же характер ведения политических игр.

Что касается его наставника, то, наверное, особо не стоит вспоминать, чем подкупал первый президент зарубежных коллег и как покупал себе международный имидж. Но при этом следует отметить, что в тюркоязычном мире Нурсултан Абишевич обладал (да и во многом и сейчас обладает) неподкупным авторитетом. А Касым-Жомарт Кемелевич, несмотря на упомянутый мидовский опыт, все же остается в тени своего предшественника и, в любом случае, является «№ 2».

• 197
• 221