Никакого добровольного вхождения Казахстана в состав Российской империи не было?

«Все выступления казахов против Российской империи в конце XVIII-го и первой половине XIX века под предводительством батыров Сырыма Датулы (1783-1797), Жоламана Тленшиулы (1822-1825) и хана Кенесары Касымулы (1837-1847) были не восстаниями, а полномасштабными многолетними войнами за сохранение суверенитета и территории казахских ханств», – считают историки-дореволюционщики.

Они также утверждают, что никакого добровольного вхождения Казахстана в состав Российской империи не было. Был лишь временный союз, договор, который подписала малая часть казахских родов. Однако империя использовала этот сиюминутный, не имеющий юридической силы документ для начала колонизации Казахстана.

Убийство хана Кенесары

– Формулировка «восстание» появилась в 30 годах прошлого века, – говорит доктор исторических наук Талгат Жумаганбетов. – Тогда всему историческому сообществу навязали концепцию о том, что царское самодержавие на территории России представляло собой зло в чистом виде. Все движения, которые проходили в тот период в Центральной Азии, большевики называли восстаниями.

Историка Ермахана Бекмаханова, первым поднявшего тему Кенесары-хана, почему-то считают диссидентом, но это был вполне себе большевистский историк, который в числе других своих коллег переделывал историю под марксистско-ленинскую теорию. Это он ввел в отношении движения ханов Касыма и его сыновей Саржана и Кенесары эту формулировку – «восстание»: по-другому национальные движения большевики не хотели называть.

Я, как историк-дореволюционщик, несколько раз участвовал на конференциях по Сырыму Датулы, где безуспешно пытался доказать, что движение под его предводительством, согласно исторической методологии, не может называться восстанием. Но даже если так, то против кого оно было? Считается, что Сырым Датулы восставал против самодержавия, но в тех местах, где это проходило, – степная часть бассейна реки Жайык (Урал) – в то время еще не было русской администрации. Это были владения его родственника, хана Младшего жуза Нуралы – сестра батыра Сырыма была одной из его жен.

Есть смешной эпизод, связанный с Емельяном Пугачевым, представлявшимся Петром III. Когда нужно было определиться, на чью сторону стать, то хан Нуралы заметался. На одном из базаров он купил портрет молодого Петра III и дал его Сырыму Датулы, чтобы тот сходил к предводителю крестьянской войны и сравнил портрет с оригиналом, а заодно узнал, что «Петр III» предлагает народам Центральной Азии.

Видимо, совпадений было мало, поэтому Нуралы держался осторожно по отношению к Пугачеву, зато Сырым Датулы участвовал со своими отрядами в движении, поднятом самозваным царем. Но если это, действительно, было восстанием крестьян против усиления крепостного права в России, то так называемые «восстания» на казахской территории являлись полноценными войнами казахов против Российской империи за сохранение суверенитета и земель. Когда ханы самоустранялись (подкупались, запугивались и т.д.), то во главе родоплеменных объединении вставали авторитетные батыры, которых сейчас назвали бы «полевыми командирами».

Генерал-лейтенант Михаил Иванин, участник Туркестанских походов и военный историк, описывая историю колонизации Центральной Азии, писал, что во второй половине XVIII века перед царскими войсками была поставлена задача – провести границу между казахской степью и Российской империей по реке Яик (Жайык).

Между реками Итиль (Волга) и Жайык были и казахские земли. Это нынешняя территория Нарын-кума (в то время это была еще не пустыня, а степь) и бассейны рек Большой и Малый Узень. Но на этой же территории были также кочевья волжских калмыков, чуть севернее – яицких казаков. До второй половины XVIII века казахи мирно соседствовали с ними, но однажды царская администрация заявила, что эти земли будут конфискованы. То, что хан Младшего жуза Нуралы, являясь членом Оренбургской пограничной комиссии, находился фактически на жаловании у русской администрации, а потому отстранился от защиты интересов своего народа, не означало, что казахи собираются мириться с этим. Смысл восстания под предводительством Сырыма Датулы в том и состоял, чтобы отстоять земли между Итилем и Жайыком. И это удалось сделать. Калмыки после этого почти полностью отошли за Итиль, но казахов, отстоявших свои кочевья на Нарын-кум и побережьях рек Большой и Малый Узень, просто заперли на этой территории. Так, благодаря так называемому восстанию Сырыма Датулы, появилась Букеевская или Внутренняя Орда (1801-1845). То есть война закончилось компромиссом, хотя самому батыру Сырыму пришлось уйти в сторону Хорезма, где он провел остаток своих дней в статусе изгнанника с территории Младшего жуза,

Такой же повод предшествовал и войне Жоламана Тленшиулы, когда в 1820-1821 годах оренбургской администрацией был отобран казахский Туз-Тобе (Соль-Илецк) и территория между Оренбургом и Орском. Проживавшие в этих краях казахские роды табын и тама, избрав своим предводителем батыра Жоламана, пытались сначала путем переговоров, потом – военного сопротивления вернуть свои земли. Эти действия и были названы восстанием Тленшиулы против русского подданства или вассалитета. Но опять же – против кого оно было, если русской администрации на тех землях (на месте современных Актобе и Орска) еще не было и казахи не подчинялись ей?

Хан Младшего жуза Арынгазы (1783-1833) в это время находился в военном противодействии с Хивинским ханством. Когда руководитель Бухарского посольства России Александр Негри пообещал ему организовать встречу с российским императором, хан в 1821 году поехал в Санкт-Петербург в надежде на помощь не только в противостоянии против Хивы, совершавшей бесконечные кровавые набеги на казахские земли, но и для создания в Младшем жузе единого государственного объединения.

Последующие два года он никак не мог попасть на прием к императору Александру I. И тогда батыр Жоламан начал поднимать народ, чтобы отвоевывать Туз-Тобе (Соль-Илецк). Восставшие во главе с ним в ожидании хана Арынгазы собирались на Жинишке (речушка, где сейчас в Актобе стоит завод феррославов) и на берегу Илека (Елек, приток Урала). Отослав гонца к хану Арынгазы, восставшие сообщали ему, что у них отбирают земли, просили побыстрее возвращаться назад и начать войну против России. Но официальный Петербург, обвинив хана Арынгазы в обострении отношений с Хивинским ханством, в 1823 году отправили в ссылку в Калугу, где он и умер через 10 лет. Такое решение было продиктовано стремлением царского правительства избавиться от влиятельного чингисида, а затем отменить ханскую власть.

Война под предводительством Жоламана Тленшиулы была подавлена в 1824 году султаном-правителем Каратаем, который много лет добивался от Российской империи титула хана. В конце концов ему присвоили звание русского полковника, то дали задание – встать во главе карательного отряда по подавлению «восстания Тленшиулы».

То же самое было и с 10-летним «восстанием» хана Кенесары. Этому предшествовали следующие события. После завершения первой казахско– джунгарской войны (1723-1729) казахам удалось отстоять большую часть своих земель (в том числе вернуть часть территории Старшего жуза), Казахское ханство разделилось фактически на две части. Первую возглавил Улькен хан Абилкаир (оригинальный титул, зафиксированный покойным историком Ириной Ерофеевой), а вторую – хан Абильмамбет (1734-1771). Эти части условно называют ханствами Среднего и Младшего жуза, но на самом деле ханство Абильмамбета было подчиненным. Кстати, это тот самый хан, который, составив союз с китайской империей Цинь, отвоевал у джунгаров значительные территории западной Монголии и Синьцзяня. Благодаря ему, ту же самую Монгольскую народную республику можно даже называть Казахско-Монгольской, так как 30% ее населения – казахи. В Синьцзяне тоже с тех пор проживает достаточно большое количество казахов.

После Абильмамбета Казахским ханством правил его родственник Аблай (1771-1781), а затем его сыновья-аблаиды. Одним из самых последних был хан Касым и его сын султан Саржан. Во времена их правления происходит то же самое, что и раньше – Российская империя, заняв без какого-либо объявления территории нынешнего Кокшетау, где располагались летние пастбища хана Касыма, стала организовывать там форт. Хан попытался отстоять эти земли с помощью мирных переговоров. Не получив ответа на многочисленные письма, которые он и его сын Саржан направляли в Петербург, они, как и батыры Сырым Датулы и Жоламан Тленшиулы, перешли к военным действиям.

Поставив целью отстоять границы Казахского ханства, они уничтожили все, что успели построить русские. После того, как хан Касым и султан Саржан были убиты в Коканде, где они собирали этнических казахов для войны с русскими (кокандцам не понравилось, что их подданных забирают в казахское ополчение), российско-казахскую войну возглавил младший сын хана Касыма – Кенесары.

Обычно в подавлении бунтов или восстаний на территории Казахстана использовались войска, состоящие из оренбургских и яицких казаков. С учетом особенностей так называемой степной войны только они могли воевать против казахов. Но в войне против хана Кенесары участвовали уже и другие воинские части. Гусарским соединениям, например, удалось продавить казахское сопротивление по реке Жайык и казахам пришлось отступить в глубь степей, а далее – на территорию нынешнего Кыргызстана, который, как считал Кенесары Касымов, находился со времен казахско-джунгарских войн в вассальных отношениях от казахских ханов. Однако кыргызский хан Ормон, который пленил и обезглавил Кенесары, придерживался другого мнения…

Нелигитимный Манифест

Якобы добровольное вхождении Казахстана в состав Российской империи в 1731 году также вызывает много вопросов у современных историков.

– Впервые с темой вхождения Казахстана в состав Российской империи я столкнулся в 1993 году, – рассказывает Талгат Жумаганбетов. – Дело в том, что, начиная с конца 70-х, каждые 5-10 лет 19 февраля устраивались юбилеи и полуюбилеи, посвященные «добровольному вхождению Казахстана в состав России». После того, как Союз рухнул, мне, молодому тогда аспиранту, на кафедре истории Уральского пединститута предложили (видимо, по советской инерции) сделать отдельный доклад к этой дате. Советская историография внушала нам, что казахи вынуждены были вступить в состав России, чтобы защититься от джунгар. Но когда я окунулся в материал, то выяснилась, что из всех воин с воинственным соседом казахи выходили победителями без российского вмешательства.

До 1716-1718 годов Казахское ханство являлось союзницей Российской империи в войне с джунгарами. России это нужно было для дальнейшего освоения Сибири и Дальнего Востока, а воинственная Джунгария, пересекавшая все южно-сибирские торговые дороги на пути к снабжению российских городов, регулярно грабила государственные обозы. Казахское ханство после ряда сокрушительных поражений от джунгар само стало нуждаться в военной помощи. В Омск, Уфу и Санкт-Петербург были отправлены посольства с просьбой оказать помощь. Но послы раз за разом слышали отказ со ссылкой на то, что у России нет такого количества войск, чтобы помогать соседям.

В 1730 году, после памятной Анракайской битвы, где казахи одержали победу, русские стали подсылать к хану Абилкаиру башкортских старшин – руководителей родов, которые стали агитировать его принять подданство Российской империи. Уговоры закончились обращением хана с письмом к Петру II, где говорилось о том, что он, хан Младшего жуза, готов рассмотреть вопрос о подданстве. Но 18 февраля 1731 года в России произошел дворцовый переворот и к власти пришла Анна Иоанновна, дочь старшего брата Петра I. 19 февраля она подписала уже подготовленный Манифест о принятии казахов всех трех жузов в подданство. Подчеркиваю: не Договор, а Манифест (!) – письменное заявление о намерениях. К нему полагался договор, который для подписания повез в Степь русский дипломат татарского происхождения Алексей Тевкелев.

Он состоял из четырех пунктов. Первый – казахи признают себя подданными русской императрицы Анны Иоанновны. Второй – возвращают всех русских пленных. Третий – не трогают русских купцов и дипломатов, направляющихся через их территорию в Среднюю Азию. Четвертый – для хана Абилкаира будет построена крепость Орск для защиты от джунгар. Она была возведена, но так и не была передана казахам, там всегда стоял русский гарнизон.

Абилкаир надеялся с помощью этого Манифеста укрепить свою политическую власть, получив от русских военную помощь (такой пример уже имелся в случае с калмыцким правителем Аюка), но не получил ни одной дивизии, полка или даже роты. Как и раньше, когда шла речь о защите территории от внешнего врага, казахи полностью обходились своими силами, никакой помощи ни до, ни после от российской империи не было.

Напомню: в 1724 году войска ханов Абилкаира и Шахмухамеда Тауекельулы (Семеке) разгромили волжских калмыков так, что те отступили на правый берег Итиля (Волги) и больше никогда левый (казахский) берег не переходили. Главной победой первой войны с джунгарами (1723-1729) стало то, что Старший жуз и тяньшанские кыргызы были освобождены из джунгарского вассалитета, и они снова вместе со своими землями вошли в состав Казахского ханства.

В последующем, войдя в союз с Цинской империей, казахи в 1755 году разгромили и окончательно подчинили джунгаров. Их государство стало вассалом и Казахскому ханству, и Цинской империи. Во главе теперь уже вассальной Джунгарии был поставлен джунгарский принц Амурсана. Придя к власти, он через какое-то время отказался подчиняться новым хозяевам. В новой войне империи Цин и казахов против джунгар последние проиграли. В 1757 году Джунгарское государство перестало существовать. Казахское ханство во главе с ханом Абильмамбетом и султаном Аблаем, приняв в этой войне деятельное участие, без всякой российской помощи заняли Западную Монголию и часть Синьцзяня (Восточного Туркестана), которые раньше занимали джунгары.

Поэтому, возвращаясь к событиям октября 1731 года, нельзя прямолинейно утверждать, что хан Абилкаир (Абулхаир) привел Казахское ханство под подданство Российской империи. В прошении хана к Петру II шла речь о принятии подданства только для совместной с Россией войны против Джунгарии и защиты от волжских калмыков.

На Востоке было нормальной дипломатической практикой, когда отдельные государственные объединения и княжества время от времени переходили под покровительство того или иного сильного государства, для этого и подписывались временные договоры о защите. Для суверенов это было почетно, так как увеличивало авторитет и социальную базу их власти. Вассалы чаще всего платили символическую дань ценными подарками.

Хан Абилкаир считал этот документ (тот самый Манифест) ситуативным, временным, умирающим вместе с ханом, который их заключал. Кроме того, все соглашения, заключенные с не исламскими партнерами, считались не совсем обязательными к исполнению. Абилкаир полагал, что он защищен этими моментами, но Российская империя считала, что она заключила договор на все времена: тот Манифест стал для нее формальным поводом для начала колонизации земель казахов.

Простой анализ его содержания показывает, что он не затрагивает основы суверенитета государства казахов. Во-первых, в этом документе не шла речь о передаче территории. Во-вторых, чтобы Манифест, дополненный договором, обрел юридическую силу, его должны были подписать главы всех казахских родов, но за исключением 29 родов Младшего жуза никто этого не сделал. Следовательно, документ не имел полной юридической силы. Остальные пункты – сохранность грузов русских купцов и дипломатов, направляющихся на Восток, возвращение русских пленных, строительство крепости на реке Орь для хана Абилкаира – затрагивали сиюминутные проблемы. То есть Манифест Анны Ианновны от 19 февраля 1731 года не сходился по содержанию с реальным договором.

Такие же коллаборациони́стские договоры начали заключать в последующем ханы Нуралы, Ералы, Сергазы и другие. В такие моменты во главе народа, отстаивавшего свои суверенитет и территории, вставали народные (не утвержденные Российской империей) ханы и батыры: ни одна пядь казахской земли не была сдана Российской империи без военного сопротивления.

• 135
• 667