Новый закон о госзакупках сделает Казахстан ещё более коррумпированной страной

1 июля Касым-Жомарт Токаев с лёгкой руки подписал новую версию ключевого закона для страны с беспрецедентно высоким присутствием государства в экономике – «О государственных закупках». Власть убеждает общество в том, что этот закон направлен на увеличение прозрачности закупок и качества проделанных работ. Но почему-то закрывает глаза на то, что итоговый документ противоречит изначальным идеям и кратно увеличивает коррупционные риски.

Задачу реформировать закон о государственных закупках Касым-Жомарт Токаев поставил ещё в сентябре 2022 года. 

– Предстоит выстроить качественно новую систему государственных закупок. В приоритете должно быть качество закупаемых товаров и услуг, а не минимальная цена. Закупки государственных и квазигосударственных организаций необходимо перевести на единую платформу. Для реализации данных подходов потребуется принять новый закон «О государственных закупках», – говорил тогда президент в своем сентябрьском послании.

Более детально о целях реформирования закона Касым-Жомарт Токаев рассказал лишь спустя в год, в сентябрьском послании 2023 года, когда, как заявлялось, парламент уже разработал текст нового документа.

– Я поручил внедрить качественно новую систему государственных закупок, чтобы устранить проблемы текущей системы: длительные сроки, бесконечные обжалования, недостаточная прозрачность. Новый закон должен способствовать рациональному и подотчетному использованию бюджетных средств. Новая система должна обеспечивать дальнейшую поддержку отечественного предпринимательства и, самое главное, оперативно решать насущные проблемы с помощью бюджетного финансирования. Предстоит упростить и сократить закупочный процесс, обеспечить принцип приоритета качества над ценой, то есть поставить эффективный заслон от демпинга, а также осуществить полную автоматизацию процедур, – объявил глава государства.

Чтобы этот документ окончательно доработали и внесли в мажилис, понадобилось ещё более полугода. Депутаты начали его рассматривать лишь в апреле 2024 и приняли довольно стремительно: 3 апреля в первом чтении, 15 мая во втором, 20 июня закон одобрил сенат и уже 1 июля свою подпись поставил президент. В действие он официально вступит с 1 января 2025. 

Судя по тому, как быстро прошёл процесс принятия закона и как его освещала пресс-служба парламента, никаких претензий к содержанию у депутатов не возникло. И мажилис, и сенат полностью доверились обещаниям правительства, поскольку этот закон был разработан по инициативе президента, произнесённом в послании «Справедливое государство. Единая нация. Благополучное общество», и, по логике законодательной власти, не мог не быть принят, иначе бы это воспринималось как саботаж. 

Зато возникали претензии у аналитиков государственных закупок. И весьма серьёзные.

Основной вопрос вызвала следующая новая норма, которую государство от чего-то выдаёт за свою гордость: «Пересмотрена роль министерства финансов, как контролирующего органа. Теперь жалобы будут рассматриваться непосредственно самим организатором закупок». Это цитата из информации Акорды о принятом законе, причём данное изменение поставлено в списке на самое первое место.

Правительство утверждает, что это изменение сделано «в целях оперативного проведения закупок, предоставления больших полномочий заказчикам и исключения затягивания процедур закупок». После того, как закон о госзакупках приняли в мажилисе, вице-министр финансов Даурен Кенбеил вовсе сказал в интервью советнику премьер-министра Олжаса Бектенова Алишеру Кожасбаеву, что это изменение якобы «повысит ответственность и оперативность».

– Вице-министр финансов вот такие вещи говорит. Давайте такую логику распространим дальше? Например, на уголовно-процессуальный кодекс? Теперь система изменится: судьями станут сами исполнители (организаторы) преступлений в течение трёх дней, это повысит ответственность и оперативность. Кажется, это никого не устраивает. Но когда о госзакупках говорим, то всё окей, так и должно быть, считают законодатели. В заявлениях и публичных речах все только и говорят о системе сдержек и противовесов, но на деле от них отказываются полностью, – иронично ответила на это заявление в своем Telegram-канале редакция «Goszakup Turaly».

В комментариях под публикацией справедливо задали риторический вопрос: «Разве заказчик не является заинтересованным лицом для рассмотрения жалобы? Он же и организовал конкурс». И это действительно так. 

Вспомним один из общеизвестных и наиболее популярных методов осуществления коррупции. Организатор госзакупки заранее договаривается с одним знакомым ему поставщиком, вступает с ним в сговор на определённых условиях (условно, 80% закупки с завышенной стоимостью поставщику, 20% в карман чиновнику, а по документам указать 100% исполнение), назначает некоторую угодную обоим стоимость, делает всё, чтобы победила именно нужная компания, отметая по формальным причинам ненужных, а потом вместе с «нужной» делят сумму. 

Раньше оказавшиеся «ненужными» компании могли обжаловать решение чиновников, необоснованно или надуманно отказавших в получении госзакупки, и жалобу эту рассматривали аудиторы из министерства финансов. Часто это приводило к тому, что спустя некоторое время после проверки осуществленную закупку признавали недобросовестной и недействительной, уличая заказчика госзакупки в коррупции, а затем передавали дело «Антикору». По итогу недобросовестных чиновников и связанных с ними исполнителей, пытавшихся украсть из госбюджета деньги, судили. 

Теперь провернуть такую типичную махинацию стало не только проще, но ещё и, самое главное, законно. Потому что волей правительства жалобы будут рассматривать те же лица, чьи действия, собственно, и пытаются обжаловать. 

То есть правительство решило создать между заказчиками и возможными поставщиками «Тарантиновские диалоги»:

– Мы решили вам отказать.

– Почему? Где обоснования? Вы нарушаете наши права!

– Потому что мы решили вам отказать.

И с этим ничего не сделаешь. По новому закону именно так и будет проходить теперь процедура обжалования. Дальнейшие разбирательства будут уже через суд, тогда как закупка с «нужной» компанией уже будет действовать, а к моменту вынесения итогового решения, может, и вовсе окажется полностью выполнена.

Более того, важно отметить, что на данное обжалование в новом законе ещё и сократили срок! Раньше, в законе от 2014 года, на обжалование давалось пять рабочих дней со дня размещения протокола об итогах государственных закупок. Теперь даётся всего лишь три. Три рабочих дня на то, чтоб юристы компании проверили документацию закупки, выявили несоответствия между публичными заявлениями заказчиков и обоснованием для отказа в участии в закупке (если оно вообще было предоставлено), расписали это в официальном документе и отправили.

Не обговаривает новый закон и вопрос о том, можно ли подавать жалобу на госзакупку по истечению сроков. В старом законе указывалось, что «по истечении срока жалоба рассматривается в рамках электронного государственного аудита в соответствии с законодательством Республики Казахстан о государственном аудите и финансовом контроле». В новом законе этот пункт был совсем убран.

Всё это значительно ухудшает права бизнеса и противоречит словам президента, что «новая система должна обеспечивать дальнейшую поддержку отечественного предпринимательства».

Есть в новом законе и другие пункты, которые увеличивают коррупционные риски. 

– Пересмотрены основания признания госзакупок несостоявшимися для упрощения процедур и исключения коррупционных рисков. Ранее закупки могли признаваться несостоявшимися, когда в них участвовал только один поставщик. Теперь же допускается заключать договор с таким поставщиком, в случае признания его соответствующим квалификационным требованиям, – пишет Акорда, от чего-то совершенно подменяя понятия.

Возможность заключать договоры с одним поставщиком без обязательств проводить повторную госзакупку – это нонсенс. 

В результате принятия этой нормы появляется возможность намного быстрее заключить договор с тем «кем надо», а не на конкурентных условиях. То есть заказчик госзакупки, желающий воспользоваться госбюджетом, может, опять же, заранее договориться со связанной с ним компанией, прописать в документации госзакупки никому, кроме их пособников, невыгодные правила и квалификационные требования, и спокойно сразу отдать закупку одной компании по завышенной стоимости. Это не «исключение» коррупционных рисков, а увеличение их в разы.

Ещё одно увеличение коррупционных рисков кроется в новых правилах расторжения договора.

– Расторжение договора до истечения его срока действия допускается: <…> 2) заказчиком в одностороннем порядке в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения поставщиком своих обязательств по договору, – говорится в новом законе. Раньше такого требования в законе не было. 

И если к пункту о неисполнении обязательств нет никаких вопросов, все мы знаем, к примеру, про ситуацию с реконструкцией здания оранжереи в Ботаническом саду Алматы, где критическим, приводящим к гибели редких растений, казусом стало именно невыполнение компанией своих обязательств перед заказчиком и длительные суды для расторжения договоров. Так что эти слова добавить было действительно важно. 

Но вот «ненадлежащее исполнение» – это абстрактное понятие. В законе к нему не даётся никаких определений и нет требований доказать эту самую «ненадлежательность». А, значит, ничто не мешает чиновникам, например, начать кулуарно безнаказанно вымогать у исполнителей взятки за отсутствие всякого рода придирок к выполняемой работе и последующего разрыва контракта.

Более того, по новому закону заказчик может не просто расторгнуть договор, но и сразу за это расторжение («в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения принятых поставщиком обязательств по договору») потребовать без суда выплатить неустойки, штрафы, пени и моментально подать в суд для включения поставщика в реестр недобросовестных участников государственных закупок (вне зависимости от того, выплачен штраф или нет и принес ли поставщик своими действиями какой-либо ущерб). Это развязывает чиновникам руки и даёт возможность потенциальным коррупционерам ещё больше давить на компании. 

Примечательно, что закон, напрямую касающийся прав бизнеса, вновь ни с кем не обсуждался. Его разрабатывали кулуарно. Первая версия текста закона, вызвавшая претензии у аналитиков госзакупок, появилась летом 2023, а рассмотренная депутатами версия с некоторыми изменениями – лишь по факту принятия мажилисом. На все указания, что закон приводит к сильному увеличению коррупционных рисков, глаза оказались закрыты.

– Закон направлен на улучшение действующей системы закупок, снижение коррупционных рисков, а также на достижение положительных правовых и социально-экономических аспектов, – красуется теперь надпись на главной странице сайта goszakup.gov.kz.

Чтобы понимать, насколько эта проблема важна, достаточно вспомнить, что в июне 2022 года Генпрокурор Берик Асылов отчитывался перед Токаевым, что из семи тысяч устраненных тогда с начала года по мерам прокуратуры нарушений наибольшее число приходилось именно на сферу госзакупок. 

После этого подобных откровений пресс-релизы Акорды не допускали, информация о приёмах Генпрокурора становилась всё более и более сжатой, – но зато буквально в феврале этого года глава «Антикора» Асхат Жумагали докладывал президенту, что «в ходе мониторинга портала госзакупок не допущено нерациональное расходование средств на сумму 41,3 млрд тенге» (без чёткого обозначения за какой срок). И ведь это только капля в море, многие крупные нарушения обнаруживают лишь спустя годы…

Напомним, на государственные закупки, по последним данным, приходится около 10% ВВП нашей страны. Президент Казахстана регулярно говорит о том, что коррупция остается одним из фактором, сдерживающим развитие экономики, и что с ней нужно бескомпромиссно бороться. Так почему же тогда подписывается закон, который, напротив, ухудшает ситуацию, и заявляются противоположные логике и фактам тезисы?

• 272
• 68