Об утраченной роскоши свободы мыслить вслух

Считается, что журналистика не может быть оппозиционной по определению. Однако в Казахстане любая критика считается признаком оппозиционности. До сих пор наши СМИ существуют не потому, что пишут о чем-то, а потому что обо многом молчат. Но даже это не гарантия не преследования, включая физического.

Легендарные 90-ые

Как теперь стало ясно, 90-е годы были не только годами разрухи, но и невиданного расцвета свободы слова. Это было время, когда появлялись яркие медиа-проекты, а уже существовавшие стремительно «перестраивались», позволяя себе говорить правду и замахиваться на верховную власть. Перечислить их всех невозможно, поэтому мы обратим внимание лишь на знаковые СМИ и связанные с ними события, а если кого-то забудем, то просим прощения.

Если быть точнее, то пик свободы печати пришелся на первую половину 90-х. Сейчас это кажется мифом, но президент Назарбаев мог легко дать комментарий любому журналисту в кулуарах правительства, парламента, своей резиденции (при условии аккредитации) или любом другом мероприятии со своим участием. В газетах появлялись карикатуры на Нурсултана Абишевича, что позже стало практически невозможным. Нельзя однозначно утверждать, что цензуры и самоцензуры (в отношении первого президента) не было, но учитывая отсутствие интернета, можно сказать, что никто не смог бы предположить, что за такое могут посадить или убить. Да и, признаться, многие были уверены, что молодой президент все-таки реформатор.

Практически сразу после референдумов 1995-го, которые свелись к продлению полномочий начинающего диктатора, что было закреплено новой Конституцией, власти предприняли попытку конкурировать с чересчур свободными и уж очень быстро развивающимися СМИ. Если коротко, то стали появляться новые газеты и даже телеканалы, как, например, «Хабар», возглавляемый старшей дочерью президента, а потому воспринимавшийся его едва ли не прямой речью. Следующим шагом стало решение нанести большой удар по телерадиокомпаниям, в эфире которых все чаще стали появляться критические замечания в отношении Назарбаева. В первую очередь это касается так называемого тендера на частоты, который не смогли пройти именно наиболее либеральные каналы – «ТВМ» Сергея Дуванова, «Тотем» Розланы Таукиной и «Семейный» Ирины Кациевой. Бывали даже случаи прерывания прямого эфира, если в нем что-то крамольное против власти говорилось.

Не обделенными вниманием оказались и печатные СМИ. В начале мая 1998 года генпрокурор Юрий Хитрин выступил с заявлением о возбуждении уголовного дела против всех казахстанских СМИ за, якобы, злоупотребления ими свободой слова, а в июне Назарбаев подписал закон о нацбезопасности, одной из норм которого была возможность без суда приостанавливать деятельность СМИ, если появятся подозрения в подрыве национальной безопасности, что уже стало равнозначно подрыву безопасности самого президента.

Нет журналиста – нет проблем

Первое убийство журналиста в начале 1997 года также связывается с тендером на частоты, когда жертвой оказался американский журналист Кристофер Джозеф Геринг, который в эфире CNN рассказывал от том, что творится со свободой слова в Казахстане. Власти, понятное дело, объявили, что преступление носит бытовой характер и одновременно развернули кампанию по дискредитации личности убитого. Следственные органы “повесили” убийство американца на арестованных “с улицы” троих мальчишек-наркоманов из местной шпаны. В те дни журналисты независимого телевизионного информагентства ЛИД, а также ряд газетчиков провели независимое расследование, результаты которого принципиально разошлись с официальной версией.

Через много лет при невыясненных обстоятельствах погиб другой иностранный корреспондент. В августе 2006 года на съемной квартире в Алматы был жестко убит французский журналист Грегуар де Бург. Он находился в стране несколько месяцев и освещал чисто экономические темы, а когда правоохранительные органы поспешили сообщить, что убийство не связано с профессиональной деятельностью жертвы, то многие согласились с этим, решив, что повода расправляться с французом не было, а преступность в мегаполисе зашкаливала. Однако следы пыток, а также то, что иностранец не имел больших денег усилили версию о том, что де Бург мог как-то узнать об истинных обстоятельствах смерти Заманбека Нуркадилова и Алтынбека Сарсенбаева – преступлениях, о котором на сегодняшний день многие уже забыли.

Наиболее резонансным было убийство кыргызстанского оппозиционного журналиста Геннадия Павлюка. Но тут следы вели в соседнюю республику и, надо отдать должное, нашим правоохранительным органам удалось раскрыть преступление, но с оговоркой – скорее всего для того, чтобы убедительно отвести подозрения от себя.

Но мало кто сомневается, что убийство корреспондента «Навигатора» Асхата Шарипжанова, который возвращался после интервью с Нуркадиловым и его (по официальной версии) сбила машина, явно не было случайностью – у него пропали диктофон и, возможно, какие-то документы. С ДТП связывают гибель и других известных журналистов, которые часто заставляли нервничать власти – это Нури Муфтах и Батырхан Даримбет. Стоит отметить покушение на убийство уральского журналиста Лукпана Ахмедьярова, который чудом остался жив, а также некоторые другие случаи (более трагические) с корреспондентом «Стана» Саятом Шулембаевым, слишком глубоко копнувшую под «Казахмыс» Оралгайшу Ошимбаеву и других. Другими словами, режим уже почувствовал «вкус крови» и отговорки журналистов типа «ну, не убьют же», если буду про Назарбаева что-то писать, уже не срабатывали.

Убийство редакций

Гораздо легче власти шли на расправы над редакциями. Здесь даже их простое перечисление займет достаточно много места, чтобы обозначить тенденцию. Наиболее ярко она проявилась во время политического кризиса вокруг ДВК. Журналисты и редакции уже открыто стали объектами интереса спецслужб и различных провокаций. Шли даже на применение огнестрельного оружия – был расстрелян риддер телеканала «Тан», в то время принадлежавшего Мухтару Аблязову.

Вообще, СМИ Аблязова оказались чуть ли не «номером один» в преследовании властями. Были поджоги редакций и подбрасывание собачьей головы, нападение на журналистов и многочисленные судебные иски. В конце концов, после жанаозенских событий, все редакции, входившие в зону интересов Аблязова, были признаны «едиными СМИ» и официально объявлены вне закона.

Немного по другому принципу, но с тем же результатом строилось преследование медиа-проектов Гульжан Ергалиевой. Помимо того, что она является профессиональным журналистом и инициатором появления на свет ряда газет, журналов, интернет-сайтов и теперь ютуб-канала, Гульжан Хамитовна всегда позиционировала себя как политик. Но при этом одно другому не мешало. Мешало, по всей видимости, что объективны расследования Ергалиевой и ее команды в отношении деятельности самого Назарбаева и членов его семьи очень раздражали режим. Более того, как отмечали наблюдатели, некоторые удары по ее медиа-проектам наносились превентивно – перед какими-либо событиями во внутриполитической жизни страны, такими как выборы, перевыборы или тот же транзит власти.

Но еще больший террор переживали редакции в регионах, где это нередко делалось образцово-показательно – как публичная казнь, чтоб другим неповадно было. На газеты налагались огромные штрафы, журналисты периодически получали уголовные сроки, избивались и так далее. В целом же можно сказать, что репрессивная машина Назарбаева, направленная против свободы слова, всегда работала на «отлично».

Но самое главное, даже несмотря на явную усталость общества от елбасы, вслух говорить об этом было равносильно самоубийству.

Продолжение следует?

Не нами и не сейчас замечено, что практически сразу после Январских событий многие издания стали публиковать критические материалы относительно первого президента. это создает иллюзию, что эра, когда прямая критика власти, по крайней мере связанная с Нурсултаном Абишевичем в СМИ означала преследование редакции (или отдельных журналистов), заканчивается. Тем более, из законодательства вымарываются нормы, когда за оскорбление елбасы можно было получить уголовные срок. Однако, судя по преследованию журналистом и необъяснимым блокировкам сайтов, традиции прежнего Казахстана живут и процветают.