Пенсионеры: ненужный балласт или огромный потенциал?

В Казахстане более 2,5 миллионов пенсионеров и их число будет только расти. Большинство из них вряд ли могут рассчитывать на достаточную пенсию. Да и в целом это большой стресс. Как продолжить полноценную и яркую жизнь? Об этом exclusive.kz поговорил с Зауре Темирхановой, которая в 68 лет стала одной из самых популярных апашек Жана Казахстана.

– Насколько я знаю, в феврале вы открыли свой ТикТок, и у вас уже около 70 тысяч подписчиков за такое короткое время. Как вы решились на это? И как удалось добиться такого результата за столь короткое время?

– Когда я окончательно вышла на пенсию, у меня появилось много свободного времени, которое я посвящала мужу. Постоянно с ним советовалась, делилась планами, спрашивала, куда идти, как поступить. И в какой-то момент он сказал: «Ты меня отвлекаешь» А потом добавил: «Займись TikTok. Ты создана для этого! Люди с тобой знакомятся, и никто не верит, что тебе 68».

Но я-то знаю, что мне 68. Я – апашка. И я спрашивала у него: «О чём я буду рассказывать? Что я могу дать?» А он отвечал: «Ты часами ухаживаешь за собой. Ты часами занимаешься в спортзале. Ты тщательно следишь за питанием. Ты знаешь, как сохранить здоровье. Почему бы не делиться этим?» И я действительно начала этим делиться и увлеклась

– Вам нравится, что вас окрестили «апашкой жана Казахстана»?

– Это было даже смешно. В самом начале, когда я начала публиковать видео из тренажёрного зала, реакция была не самой тёплой. Писали: «Где твой хиджаб?», «Где твои внуки?», – и тому подобное. То есть негатив пришёл сразу. Но если вы примете, то он в вас будет жить, и вы начнете заморачиваться. А если, к примеру, вам скажут: «Вы же астронавт NASA, целая звезда!», – вы просто посмеётесь, правда? Потому что вы не астронавт NASA, и это к вам не относится. Вот и с негативом точно так же. Я это не «надеваю» на себя.

Со временем люди увидели, что на добро я отвечаю добром. Начали писать другие вещи, особенно про «Жана Казахстан». Мне это понравилось настолько, что я стала писать под своими видео: «Казашка. Апашка. Жана Казахстан».

– Но вы явно не домохозяйка, у вас достаточно солидный профессиональный бэкграунд. Расскажите немного о нём.

– Я преподавала химию в школе. Потом меня перевели на работу в министерство образования, где я стала инспектором по химии и биологии. Потом, после переноса столицы, мне предложили переезд. Но, к сожалению, по личным причинам – дети, внуки, климат – не смогла переехать. Последние 15 лет до выхода на пенсию работала генеральным директором в одной из ведущих национальных компаний.

– Есть расхожая фраза: «Уход за собой – это инвестиции». Вы хорошо выглядите, чтобы в вас инвестировали? Или в вас инвестируют, потому что вы хорошо выглядите? Как вы сформулируете эту причинно-следственную связь?

– У меня есть своя философия жизни. Для меня душа – выше тела и ума. Пока душа жива и летает – живёт и тело, энергия, живёт всё. Всевышний дал нам душу чтобы она жила в счастье. Я для себя не на 25-м месте. Я для себя – на втором после Всевышнего.

– То есть внутренняя гармония – ключевой фактор?

– Да. Это я поняла ещё в юности. Если ты себя не любишь – никто тебя не полюбит.

– А как ваши дети и внуки относятся к тому, что вы активно занимаетесь спортом, следите за внешностью? Не возникает ли у вас чувства вины, что вы их «подзабросили»?

– Мои дети абсолютно самостоятельны. Как только младший сын получил диплом, мы с мужем сразу обозначили: «Твоя жизнь – это твоя ответственность».

У моего супруга очень европейский подход. Он учился в Америке, и наши взгляды на воспитание полностью совпадают. Когда дети начали зарабатывать, он сказал: «С каждой зарплаты ты будешь перечислять мне 10 тысяч». Не 20 – это много. Не 5 – это мало. А 10 – оптимально. Я тогда возмущалась: «Зачем? Он только начал зарабатывать!»

А муж отвечал: «Это финансовая дисциплина. Это осознание, что у него есть родитель, который всё дал. И это путь к правильному управлению своим финансовым положением».

Помню, когда сын учился в пятом или шестом классе, он говорил: «Мне 50 тенге мало – в буфете уже ничего не купишь». Мне, конечно, хотелось дать больше. Но муж говорил: «Пропусти один день – и на второй у тебя будет сто. Учись планировать». Именно так в нашей семье с детства формировалась финансовая грамотность, и заслуга в этом, в первую очередь, моего супруга.

– Для многих пенсионный возраст – это начало конца всего: завершение карьеры, потеря статуса, физиологический и эмоциональный стресс. Но продолжительность жизни растет. После пенсии впереди – 20–30 лет активной жизни. Это треть всей жизни! Как прожить этот отрезок полноценно и гармонично? Где найти внутреннюю опору, чтобы безболезненно перейти от насыщенной работы – к периоду покоя, который часто воспринимается как пустота?

– Вы правы. К сожалению, в постсоветских странах нет никакой системы адаптации к пенсии. Это глобальный пробел. Я помню, работая в должности генерального директора, мы поздравляли сотрудницу с 40-летием – и у неё была паника: «Мне 40, я уже старая, больше никому не нужна». А 60 – тем более воспринималось как рубеж невостребованности.

Но сегодня многое изменилось. Темп жизни стал другим, восприятие возраста – тоже. Мы живём дольше, активнее. Я всегда говорю: к хронологическому возрасту прибавьте 20 – и получите реальный потенциал. А по ощущениям можно вычесть 20. Мне сейчас 68. Но по уровню энергии, благодаря здоровому образу жизни, я чувствую себя на 48.

Проблема не только в личной готовности – но и в системных изменениях. Нужна государственная программа адаптации к возрасту. Это не дело одной компании или даже министерства. Это вопрос государственной политики.

– Но люди 40+ и особенно 50+ жалуются, что не могут найти работу. Может быть, прежде чем ждать изменений на уровне государства, стоит начать с себя? Как, на ваш взгляд, нам изменить отношение к возрасту – в обществе, в бизнесе, в собственной голове? Что мы можем сделать уже сейчас, чтобы зрелый возраст перестал быть поводом для страха, а поводом для развития?

– Вы все сами великолепно сформулировали – это вопрос сознания. Мы должны менять своё восприятие возраста, иначе общество продолжит терять сильных, зрелых, готовых делиться опытом людей. Если обратиться к физиологам и геронтологам, они скажут: старость начинается в 90 лет. Всё до этого – зрелый возраст. Это активный период, когда человек может быть полезен, работать, делиться знаниями. Но, к сожалению, общественное сознание – в том числе и в бизнесе – работает по-другому.

Типичное мышление: «Зачем мне нанимать 50-летнюю? Она скоро уйдёт на пенсию. Зачем обучать?» Компании ищут молодых, гибких, «чистых листов», которых можно «сформировать под себя». Но мы забываем, насколько ценен опыт. Между тем, статистика говорит, что уровень смертности резко возрастает именно в период от нескольких лет до пенсии и сразу после неё.

– То есть самый уязвимый период – это предпенсионный и посстпенсионный возраст?

– Да. И посмотрите на систему: у нас есть чёткие программы для всех возрастов – от дошкольного до вузовского. Но для перехода к пенсии – ничего. Только сейчас начали появляться какие-то кружки при акиматах: шахматы, танцы, обучение игре на домбре. Это хорошие инициативы, но они нерегулярны, не везде доступны, и, главное – не отвечают на запрос всех пенсионеров. Есть категория, которая просто не пойдёт туда – не потому что не хочет, а потому что не видит смысла.

– У нас веками укоренилась традиционная роль апашки: готовить, присматривать за внуками пока родители работают. Но вы, по сути, эту схему полностью пересматриваете. Можно ли найти баланс между тем, чтобы не ставить крест на себе и, в то же время, не бросать своих детей?

– Вы знаете, лично я считаю: традиционная схема устарела. Посмотрите на орлов. Они – царственные птицы. Они заботятся о птенцах, пока те не встанут на крыло. А потом отпускают в свободный полёт. Всё. Они не бегают за ними всю жизнь. А у нас женщины боятся, что их разлюбят. Они боятся остаться ненужными, превращаются в малай – в бесплатную рабочую силу. И я вижу, как это разрушает их.

У меня другая система. Если дети звонят в понедельник и говорят: «Можно мы в пятницу привезём детей с ночёвкой?», я честно отвечаю: «Нет, у меня плотный график». Что делают мои дети? Они решают вопрос сами. У всех есть няни. Няне платят, няню уважают. Если же я соглашаюсь помочь – это моё добровольное решение. И мои дети это ценят – привозят подарки, выражают благодарность. Для них я – авторитет, а не обслуживающий персонал.

Самое важное, что должна понять женщина: ты уже не часть семьи своих детей. Их семья – это они, их супруги и их дети. А ты – родственник. Не свекровь, не тёща. Просто – мама. И ты независимая мама. Муж в семье – король, а его супруга – его половина. Она – главная. И дети – это их мир. А я – рядом. Я не в центре их жизни. И мне комфортно в этом положении.

Мне сейчас 68 лет, и моя философия не изменится ни в 78, ни в 88. Я всегда была такой. И хочу, чтобы как можно больше женщин дали своим детям взлететь – не мешали, не цеплялись, не растворялись в них.

– Уход за собой, активный образ жизни – это ведь деньги. Насколько это доступно для большинства пенсионеров?

– Говорю абсолютно уверенно: доступно. И уход за собой, и движение, и базовая активность. Заниматься спортом – для меня это как почистить зубы. Это не вопрос бюджета, это вопрос привычки и состояния. Например, берёте две литровые пластиковые бутылки из-под минеральной воды – выпили, наполнили водой – вот вам гантели. Есть коридор в квартире? Протрите полы – отличная зарядка. Купите скакалку – она стоит копейки. Или просто начните ходить. Что касается плавания – в бассейнах пенсионерам дают скидки или отдельные абонементы. Сейчас даже пенсионное удостоверение носить с собой не нужно – в приложении всё видно. Плавание стало доступным.

– А уход за лицом? Кремы, тоники, сыворотки – это ведь тоже расходы. Насколько это вообще реалистично?

– Да, это требует вложений. Но небольших, если подойти с умом. Сейчас можно подобрать уход на любой кошелёк. Я начинала вообще с магазинов Miniso – знаете, такие маленькие японские или китайские «тысяча мелочей». Там всегда были корейские и китайские кремы за очень доступные деньги. Всё это – доступно, если есть осознанная потребность. Как вы правильно сказали, тут всё начинается не с кошелька, а с головы.

– Как пробудить эту внутреннюю потребность заботиться о себе?

– Это вообще не зависит от достатка. Это внутренняя культура – жить не в последнюю очередь для себя. Очень часто я вижу женщин, которых буквально выжали как лимон. Они бегали, готовили, помогали, обслуживали, забыли о себе. А в итоге – стали никому не нужны. Они сами создали эту ловушку, потому что нарушили важный порядок вещей, который установлен Всевышним. Во всех религиях – ислам, христианство, католицизм – он одинаков: Бог, Ты сам, Твой супруг, Твои дети.

– Существующая пенсионная система не способна себя воспроизводить. Даже предлагаемое повышение пенсионных отчислений, скорее всего, не решит проблему. Один из шагов, который сейчас активно обсуждается – это повышение пенсионного возраста. Мера простая и технически удобная: государство просто на несколько лет откладывает момент, когда должно выплачивать пенсии, снимая с себя обязательства перед миллионами людей. Как вы относитесь к этой идее?

– Вы знаете, этот вопрос для меня – болезненный. Он каждый раз вызывает у меня внутренний протест. С одной стороны, логика в повышении пенсионного возраста есть. Люди стали жить дольше, дольше остаются активными. Но с другой стороны – это ведь не просто цифра. Это человеческая жизнь. И здесь нужна не сухая арифметика, а человеческий подход. Мы живём в стране, которая обладает огромными ресурсами. И при этом – меньше 20 миллионов населения на такую огромную территорию. Возникает вопрос: почему мы не можем достойно обеспечить тех, кто этот Казахстан строил?

Казахстан – это блестящий корабль, яркий, сияющий, идущий вперёд. А пенсионеры 90-х, 2000-х – за бортом. Они видят, как корабль идёт, как на нём весело, светло, престижно. Но они не на палубе – они тонут за бортом, и им даже не бросают спасательный круг. А ведь именно они построили этот корабль – своим умом, трудом, жизнью. Почему сейчас они оказались ненужными?

Я много лет думаю о том, что нам нужна не просто пенсия, а государственная программа адаптации к пенсионному возрасту. И не одна, потому что пенсионеры – тоже разные. У нас почему-то все реформы делаются без самих пенсионеров. Программы разрабатывают, не спросив: «А как вам живётся? А что вам нужно?»

– Мне сказали, что вы вышли на пенсию и начали учить иностранные языки. Зачем?

– Да, это так. Во-первых, мне это необходимо – я хочу быть востребованной и независимой, особенно на отдыхе, не зависеть от супруга. Мой муж свободно говорит по-английски, он учился в Америке и Англии, и меня это немного ущемляет. Хочется быть на равных. Во-вторых, все мои дети говорят по-английски, у нас даже бывают свои секреты в разговорах – я хочу быть частью этого. В-третьих, изучение языков развивает память.

– Ваша аудитория действительно во многом казахоязычная – почему для вас это важно и как вы пришли к этому?

– Когда я начинала, у меня было много мужчин-подписчиков. Я их отсеивала, потому что хотела женскую аудиторию – своих ровесниц. Когда мне пишут на казахском «курдас», «я ваша ровесница», мне это приятно. Мы пережили многое: становление и разрушение, переход из одного века в другой, старый и новый Казахстан. Я хотела поделиться своей философией жизни. Казахские женщины полны достоинства, но, к сожалению, многие еще живут в дореволюционных традициях, и это меня очень огорчает.

– Вы часто говорите, что на первом месте для вас – Всевышний. Вы верующий человек?

– Да, очень. Но при этом я не ношу хиджаб и другие религиозные атрибуты. Я выросла в полной многодетной семье. Мама была глубоко верующим, чистейшим человеком. Она всегда говорила, что вера должна быть в душе, а не напоказ. Душа важнее всего – если душа страдает, то и тело страдает.

Мама никогда не носила хиджаб и говорила, что в её молодости никто не носил эти традиционные арабские одежды. Хиджаб – это национальная одежда арабских стран с пустынным климатом, где песок абразивный и опасен для глаз, ушей, рта. Поэтому там женщины закрываются.

В Казахстане же национальная одежда совсем другая: веселая, яркая, с маленькими шапочками, красивыми платьями и жилетами. Я хорошо помню бабушку, которая носила национальные камзолы, украшенные серебром и браслетами. Эти браслеты – не просто украшение. Наши женщины знали: если муж от тебя уйдет, ты остаешься свободной, оставляешь детей и уносишь с собой только то, что на тебе.

– Возможно, не самый деликатный вопрос: удаётся ли монетизировать вашу карьеру в TikTok?

– Да. Мне приятно, что на первые заработанные деньги я смогла купить себе отличную оправу для очков. У меня их целая коллекция.