Почему государство не заинтересовано в процветании отечественной киноиндустрии?

«Снимать очень сильные, получающие призы на международных фестивалях авторские картины, которые массовый зритель никогда не увидит, стало традицией казахского кино», – считает специалист по авторском управу, кандидат юридических наук, член Правления Союза кинематографистов Казахстана Темирлан Тулегенов. – С принятием Закона о кино в 2019 году ситуация фактически не поменялась, так как в нем заведомо заложена коррупционная составляющая».

– С производством самого кино более или менее в последние годы как-то разобрались, но рынок проката продолжает оставаться абсолютно стихийным, – утверждает он. – Для решения этих проблем во многих странах используют такой механизм как государственная поддержка отечественной киноиндустрии. Министерство культуры и спорта РК в свое время тоже решило использовать его, взяв на вооружение российский опыт. Там был создал государственный Фонд поддержки кино, который в первую очередь финансирует фильмы, созданные для массового зрителя. При этом он дает возможность заработать в кинопрокате самим кинопроизводителям, формируя тем самым отечественную киноиндустрию, где будут появляться большие и серьёзные кинокомпании с хорошими оборотами. Последних поддерживают за счет налоговых льгот.

Но самое главное – в России очень серьезно относятся к кинопрокату, поддерживая владельцев кинотеатров опять же посредством предоставления налоговых преференции. А самое главное – там создали единую автоматизированную систему мониторинга кинопроката. Для этого все кинотеатры заставили присоединиться к онлайн-платформе, через которую четко видно, сколько тот или иной фильм заработал денег за счет продажи билетов.

Казахстан, перенимая эту систему, создал почему-то не Фонд, а НАО «Государственный Центр поддержки кино» (ГЦПНК или Киноцентр). Эта структура должна окупать саму себя. Но если Киноцентр выдает деньги на производство кино, но в то же время должен жить на проценты с них, то, естественно, он будет выдавать их только тем фильмам, чьи создатели будут согласны на его условия. И самое страшное – он распределяет деньги на кинопроизводство, одновременно лишая кинокомпании права зарабатывать на своем кино, так как в бюджете не заложены средства на его продвижение. А если нет рекламы, то фильм не может претендовать на хорошую выручку и он почти стопроцентно ложится на полку.

Так как у нас весь кинопрокат частный, то государству сегодня, на мой взгляд, нужно сесть за стол переговоров с кинотеатрами, чтобы обсудить главную задачу – создание высокодоходной отечественной киноиндустрии. Здесь велосипед изобретать не нужно: кинотеатры в обмен на преференции должны дать приоритет местному кинопроизводителю перед зарубежным. Такие правила сегодня работают во всем мире.

Я хочу сказать, что с появлением закона «О кино» ГЦПНК в отечественном кино мало что поменялось. Если раньше государство финансировало непрокатное кино через киностудию «Казахфильм», а неказахфильмовское кино снимали частники или, как любит говорить Ермек Турсунов, КВН-щики, то сейчас госфинансирование осуществляется через Киноцентр. И все остается как раньше – производится кино, которое сразу ложится на полку, а кино, на которое ходит массовый зритель, продолжает снимать КВН-щик Нурлан Коянбаев. Словом, государство все так же бездарно закапывать в песок огромные государственные (народные) деньги.

– Но молодые режиссеры благодарны Киноцентру за то, что наконец-то получили возможность снимать свое кино.

– Но ведь большинство молодых снимают его на частные, а не государственные деньги.

– Почему? Они участвуют в питчинге кинопроектов и выигрывают.

– Ну и что? А что вы увидели из этих фильмов в хорошем прокате? Разве что «Досмукасан», на который все – и зритель, и прокатчики – чуть ли не молились. Повторюсь: Фонд кино в России финансирует только фильмы для массового показа, а авторское кино, короткометражные дебюты и документальные фильмы напрямую финансирует министерство культуры.

А что происходит у нас? Мы засунули все в один казан – и коммерческое, и авторское кино, и все другое. На таких условиях ни один продюсер, желающий заработать на кассовых сборах, не придет за деньгами в ГЦНПК. Следуя запросам рынка, у нас стали снимать кино, которое рвет кассу. Конечно же, сразу появились критики, мол, сколько можно снимать комедии, когда будет серьезное кино? Но если речь идет о расширении тематики, то деньги на производство кино нужно выдавать на выгодных для проката условиях. Но я как-то очень сомневаюсь, что государство в лице министерства культуры захочет повлиять на сложившуюся у нас ситуацию.

– Сейчас режиссер фильма «Талак» Данияр Саламат, который завоевал Гран-при XXVI Шанхайского кинофестиваля, ищет деньги на прокат. Как вы думаете, если они будут найдены, то станет ли картина прокатной?

– Ответ уже есть в вопросе: будет ли кино прокатным, если режиссер сам ищет деньги на прокат? Навряд ли. Другой вопрос, если бы ему дали деньги на продвижение картины условием, что он сделает хороший прокат. Но я, как юрист, который работал в ГЦНПК, знаю, на каких кабальных условиях режиссерам дают разрешения на кинопрокат. Поэтому туда приходят только те, которые хотят заработать на раздувании бюджета. У них нет цели заработать на успешном прокате.

Раскрою секрет. Сегодня в сфере кино у нас сложилась следующая финансовая модель: чтобы заработать на кассовых сборах, затраты на производство и рекламу фильма не должны превышать $200 тыс. Как только эта порог превышен, возникает угроза не собрать хорошую кассу. Если посмотреть на бюджеты, которые заявляются на питчинге проектов, объявляемых Киноцентром, то сразу становится понятным, что массовый прокат не планируется изначально. Я ведь постоянно общаюсь с этими заявителями-режиссерами. Большинство сетуют на свои бытовые проблемы: «Я так давно не снимал кино, устал жить без денег». В итоге подают чуть ли не по 10 заявок от одной компании, в надежде, что хоть что-то перепадет. Конечно же, о кинозрителе в этот момент никто не думает. Госкиноцентр, выделяет деньги на производство фильма при условии полного отчуждения всех имущественных прав. При этом, когда дело доходит до организации кинопроката, поиск денег на рекламу фильма перекладывают на кинопроизводителя. Где тут логика, если права на прокат у Госкиноцентра? И почему он хочет заниматься кинопрокатом, если он НАО – Некоммерческое акционерное общество?

– Кажется, вы были членом рабочей группы по разработке закона «О кино», который был принят в 2019 году. Почему же вы тогда не попытались повлиять на ситуацию?

– Да, я участвовал в ее работе в 2017-2018 годах, и у нас, действительно, была возможность ознакомиться с лучшим международным опытом использования механизмов поддержки киноиндустрий. Но ситуация сложилась поистине анекдотическая: интересы киношников представлял один-единственный юрист – я, а от инициаторов и разработчиков закона – целое министерство культуры и спорта.

Я, конечно же, был против предлагаемой версии закона, так как его целью не было формирование мощной киноиндустрии в Казахстане. К сожалению, кинематографисты не услышали и не поддержали меня. Короче говоря, скоро меня просто не стали приглашать на заседания рабочей группы. Помню, как сейчас, встречу с уже ушедшим от нас Сатыбалды Нарымбетовым, который тоже был в рабочей группе. Уважаемый режиссер стал возмущаться: «Темирлан, почему тебя сегодня не было в парламенте?» – «Во-первых, меня не пригласили на это заседание. А во-вторых, вы же не спросили – почему нет Тулегенова, и не стали звонить мне? Другие тоже этого не сделали. Значит, я вам всем там не нужен».

В итоге мечтающие об «Оскаре» получили существующий закон о кино, который им не светит. Наша киноиндустрия так и не стала частью отечественной экономики. Возьмем для примера Южную Корею. У них быстро поняли, что к кино нужно подходить серьезно и начали активно отправлять своих специалистов в США и другие кинодержавы для перенимания опыта, а главное – начались беспрецедентные экономические реформы для развития кинопредпринимательства. Результат – «Оскар» не заставил себя ждать.

И мы, казахи, тоже можем прийти к этому, если создадим выгодные для развития киноотрали экономические и правовые условия. Но пока, к сожалению, чиновники наложили на сферу культуры госмонополию, а кинопроизводители вместо удочки предпочитают выпрашивать «рыбу», поэтому стараются с распределителем денег не сильно ссориться.

– Предпринимались ли попытки внести изменения в закон «О кино», который сегодня не устраивает тех, для кого он принимался?

– Меня в свое время пригласили на работу в ГЦПНК именно с этой целью – разработать предложения по изменению закона. Но когда я вплотную занялся этим, пошли упреки за то, что я позволяю себе критику в адрес министерства культуры и спорта, а мне, как сотруднику ГЦПНК, это, мол, непозволительно.

…Сейчас стала модной такая тема, как развитие креативной экономики, призванной поменять мышление творческого люда с потребительского на предпринимательское. И это правильно. Иначе мы останемся в том же совке, из которого пытаемся убежать 30 последних лет. Рабочая группа в сенате парламента уже занимается разработкой законопроекта об этом. Я состою в ней. Так вот, если я раньше особо не вчитывался в закон «О культуре», то почитав его недавно более внимательно, вдруг понял, что он абсолютно не пригоден для развития предпринимательства, так как его основная задача – финансирование и содержание государственных объектов культуры, иначе говоря – распределение государственных денег.

Еще один момент, связанный с креативной экономикой. Сотрудники министерства культуры РК недавно летали в Россию для обмена опытом по развитию креативной индустрии. Вернувшись с выпученными глазами, кинулись ко мне: «Таке, вы были правы! Там у них, оказывается тоже на первом месте развитие интеллектуальной собственности. Откуда вы это знали?». И смешно, и грустно: сегодня благодаря интернету можно быть в курсе всех тенденций по развитию того же шоу-бизнеса и, конечно же, прогнозировать предстоящие явления. Но – увы! В стране по сей день активно реализуется «казахская» модель, когда мы берем лучшее не для того, чтобы наши граждане могли себя реализовывать у себя на Родине, а чтобы под этим соусом закапывать в песок государственные деньги.

• 52
• 41