От Сталина до Горбачева

В Алматы прошел закрытый показ документальной картины-байопика о Динмухамеде Кунаеве «От Сталина до Горбачева». Второй за последние два с половиной года – с тех пор как режиссер Игорь Пискунов поставил последнюю точку в этой своей работе.

Дожидаясь, когда картина выйдет на суд массового зрителя, он успел снять еще одну картину – «Мой Померанцев» – о своем учителя Юрие Померанцеве, которая вот-вот выйдет на экраны. С фильмом про Кунаева все обстоит сложнее. Залы на закрытых показах бывают переполнены – люди сидят и на ступеньках, и на полу, эмоции зашкаливают!

– Затронуть душу зрителя его же методами – чтобы действие шло быстро и с саспенсом (прием в кино и литературе. – Ред.), но в то же время, чтобы оно было не тупым, а будило разные эмоции и он выходил офигевшим, мне помогли мои опыт и «телек», которым я, играя на зрителя, занимаюсь всю жизнь, – говорит режиссер. – Моя задача – чтобы было просто, интересно, динамично, познавательно, эмоционально, а совмещение жанров – эксцентрическая драма с элементами мультипликации в «Моем Померанцеве» и байопик с игровыми моментами в картине про Кунаева – является органичным для современного темпоритма, когда человек стал подвижнее и быстрее.

– А почему фильма от «Сталина до Горбачева», если не считать два закрытых показа, никто до сих пор не видел, хотя он снят два года назад?

– Эти показы делала семья. И если «Моим Померанцевым» я могу распоряжаться по своему усмотрению, потому что картина снята на частные деньги, то «От Сталина до Хрущева» снимался по заказу «Первый канал «Евразия» и я к нему де-юре отношения не имею. Его руководство в лице Сергея Киселева мне не мешало, но потом почему-то вдруг попросило ее сократить. Сократил, но картину показали после этого один раз ночью, второй – утром, без рекламы, хотя у них, учитывая интерес к картине, был такой «козырь» на руках.

Сегодня этот фильм просят ввести в общешкольные и институтские программы и даже кинотеатры тоже бы взяли с удовольствием, несмотря на то, что она документальная, но у телеканала «Евразия» это не встречает понимания. Почему картину, снятую на деньги казахстанского налогоплательщика, не показывают народу (она два года лежит на полке), – мне неизвестно, домыслы тоже строить не могу, но я точно знаю, что она независимо от моей воли останется в истории.

– А нельзя ли выкупить эту картину?

– Мы пробовали. Совместно с фондом Кунаева писали письмо и руководству канала «Евразия», и в Администрацию президента Казахстана – отовсюду получаем какие-то непонятные отписки.

– Может быть, не хотят показывать широкому зрителю из-за 1986 года? Ведь в вашем фильме четко видно, что первопричиной той трагедии были амбиции Кремля в лице генсека Горбачева.

– А я скажу, почему именно он сыграл первую скрипку. СССР держался на централизованной иерархии. Но, когда Горбачев пришел к власти, авторитет таких людей, как Шараф Рашидов (первый секретарь ЦК КП Узбекистана – 1959-1983) и Динмухаммед Кунаев на местах был гораздо выше, чем у него. И он понимал, что в отличие, например, от председателя президиума Верховного Совета СССР Андрея Громыко, который сразу пошел к нему на поклон, заявив: «Михаил Сергеевич, я с вами!», эти люди – не его команда. Их надо было убрать.

Поэтому в Узбекистане организовали «хлопковое дело», направив туда следственную группу Генеральной прокуратуры (Гдлян –Иванов). Когда Кунаев понял, что и его тоже ждет то же самое, он сам подал заявление. Это случилось 5 декабря 1986 года. Назарбаев и все другие в этом деле были только «пешками», поэтому я и не стал отклоняться на ответвления, обвинения и версии. Это было не главное.

Чтобы разрыть весь этот материал, работала большая команда. Вот как мне попался живой голос Кунаева. Когда я обмолвился в разговоре со своим другом Валерием Толмачевым о том, что хочу видеть в кадре и его отца тоже, он вспомнил, что у них дома где-то есть кассеты с голосом Кунаева в неформальной обстановке: Геннадий Толмачев, известный журналист и писатель, помогал Димашу Ахмедовичу в подготовке мемуаров и написал собственную книгу о нем – “50 встреч с Кунаевым”. Его сын нашел мне этот эксклюзив – живой голос Кунаева с его характерным казахским акцентом.

Я не люблю додумывать за героя, а тут он (Кунаев) сам говорит, как он относится к тому или иному человеку или событию. Ринат Шаяхметов (внук Жумабая Шаяхметова, возглавлявшего советский Казахстан в 1946-1954 годах) очень помог с тем периодом, когда Кунаев был у власти. Подтолкнул, например, к поиску документов, связанных с академиком Сатпаевым.

– Они не пролили свет на взаимоотношения Кунаева с академиком? Бытует ведь мнение, что якобы он завидовал Сатпаеву?

 – Абсолютно нет. Когда он в 1948 году защищал кандидатскую диссертацию по горному делу, где обобщал опыт, полученный на Коунраде и Риддере, его научным руководителем был Каныш Имантаевич Сатпаев. Кунаев стал Президентом Казахской академии наук в 1952 году только потому, что понимал – на академика и саму академию надвигаются гонения, связанные с усилением репрессий и культом личности Сталина. Когда в 1955 году первым секретарем ЦК КП Казахстана пришел Брежнев, а Кунаев стал председателем Совета министров республики, Сатпаева вернули на должность президентом академии. Кунаев понимал значимость его фигуры. Каныш Имантаевич тоже, думаю, осознавал, что Кунаев все сделал правильно.

– А что сказали документы о таком трагическом моменте как передача в 1956-м и потом 1963 годах части казахских земель Узбекистану?

– Попытки воспротивиться этому были обречены. Жумабека Ташенова убрали за это с должности председателя Совета министров республики. Кунаева, несмотря на то, что он пошел на вынужденный компромисс, в 1962 году тоже сняли с поста первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. То есть они боролись за землю, но ничего не могли сделать, потому что у Хрущева, безбожно раздававшего земли, был пунктик – централизованное коллективное хозяйство. О таких моментах, как исконные территории, самобытность народа и прочей самостийности он даже не думал.

– Художественные моменты в своей картине вы сыграли сами. А больше никто на роль Кунаева не пробовался?

– Проб было много – я два месяца занимался кастингом. Но кто-то из актеров заболел, кто-то был занят в другом проекте, а время поджимало. И когда московские гримеры, работавшие когда-то с Высоцким, сказали, что больше ждать они не могут, мне пришлось сыграть эту роль самому – другого выхода не было. Внешне я подходил под типаж Кунаева – мы с ним одного роста и комплекции, поэтому и костюмы не надо было подбирать: одежда, которую он носил при жизни, подошла мне идеально. Совмещать актерство и режиссерство трудно, Эти игровые эпизоды снимал не я, а Амир Каракулов. Не скажу, что я сам себе нравлюсь в роли Кунаева. Но это была вынужденная мера.

– Сегодня вы удостоены всех мыслимых и немыслимых наград: «Тарлан», шесть телевизионных «Алтын Жулдызов», Гран-при МКФ «Евразия» и т.д. Можно ли считать, что ваша профессиональная карьера удалась?

– Но у меня, увы, нет ни одной правительственной награды. Я нормально к этому отношусь, но дело в том, что в нашей стране «встречают по одежке», а мне приходится очень много времени простаивать только потому, что нет заказов. В такие моменты начинаю делать свои спектакли. Один из последних –авторский поэтический стендап «СТИХиЯ Игоря Пискунова» в Лермонтовском театре», где я полтора часа читаю Пушкина и Бродского.

Когда профессия зависимая, то начинаешь искать деньги, просить их и даже где-то унижаться, чтобы сделать какое-то большое дело. Я устал от этого. Умея находить способы достучаться до зрителя и правильно влиять на умы своей работой, причем, не в идеологическом плане, а в нормальном, эмоционально-человеческом делать его добрее и влюбчивее, обидно сидеть без заказов, искать, бегать, заниматься суетой. У меня сейчас прекрасный возраст – мне 61-й год. Думаю, это интеллектуальный рассвет. Я уже через многое прошел. Но в условиях деградации общества приходится переводить глубокие мысли на упрощенный современный язык.