Почему наши чиновники должны думать о том, что скажут о них после смерти

Уход из жизни первого премьер-министра Казахстана Сергея Терещенко стал поводом для дискуссий о том, должны ли нести ответственность высокопоставленные чиновники за свои действия? Бигельды Габдуллин, публицист, считает, что любой человек, а уж тем более, если он занимал высокую должность, должен думать в течение всей своей жизни о том, что о нем скажут после его смерти. Предлагаем отрывок из неопубликованной документальной книги «История глазами журналиста», написанной им в годы политической эмиграции в США.

Экс-президент Назарбаев, придя во власть, первым делом сконцентрирует вокруг себя самых близких и верных людей. Важным и решающим критерием служили не профессиональные качества, а личная преданность. Именно это стало залогом укрепления власти Нурсултана. В принципе, так поступают многие диктаторы. Но среди его ближайшего окружения начала 90-х годов особо выделялась колоритная фигура первого в истории Казахстана премьер-министра – Сергея Терещенко.

Назначая его премьером, Назарбаев рассчитывал достичь сразу несколько целей: он знал, что Терещенко исполнителен и лоялен к патрону во всем. К тому же, через пару месяцев после назначения Терещенко премьером, Назарбаева ждали первые всенародные выборы президента страны, и тут улыбчивый и безобидный русский премьер, как никто, давал ему хорошие шансы на гарантированный успех. И он не ошибся: в декабре 1991 года Назарбаев наберет 98 процентов голосов и, конечно же, голос русского электората, составлявшего тогда чуть ли не половину выборщиков, будет решающим.

Вторая цель Назарбаева была прозаически проста. Ему нужен был «ручной» премьер, который не мешал бы его родственникам и близким создавать первичный капитал для будущего большого (незаконного) бизнеса. И Терещенко в этом плане своего шефа не подведет, хотя оставит за собой печальную историю о невозвратных ностранных кредитах, исчисляющих миллиардами долларов США.

Вот об этом и будет мой рассказ. Образно говоря, экономическую ситуацию при Терещенко можно сравнить со свободным полетом в пропасть. Если поместить в эту аллегорию правительство, то оно предстанет парашютистом, летящим вниз всё быстрее и быстрее, но так и не решившимся дернуть за спасительное кольцо.

Первый премьер независимого Казахстана родился в 1951 году в городе Лесозаводске Приморского края. В 1973 году окончил Казахский сельскохозяйственный институт, затем заочно Алматинскую партийную высшую школу. Член КПСС. С 1973 года – главный инженер совхоза имени Куйбышева в Шымкентской области. С 1975 года на партийной работе в Южном Казахстане: работал заведующим организационным отделом, вторым, первым секретарем райкома партий.

В 1985 году Терещенко перевели в Алматы инспектором отдела оргпартработы ЦК Компартии Казахстана. В столице он сумел понравиться высокому начальству и в 1986 году его избрали председателем Шымкентского облисполкома. В 1989 году он стал первым заместителем председателя Совета Министров Каз ССР. В это время Н.Назарбаев уже работал первым секретарем ЦК, скорее всего, он и назначил его на этот пост.

Далее идет его стремительный кадровый рост: в феврале 1990 года он избран первым заместителем президента Каз ССР, а в мае избран председателем Шымкентского областного Совета народных депутатов – первым секретарем обкома партии. А в октябре 1991 года карьера Терещенко достигает апогея: президент назначит его премьером Казахской ССР, уволив с этой должности Узакбая Караманова.

Казахстан проживет три года при премьерстве Терещенко. За это время правительство привлечет иностранных кредитов на общую сумму 1,3 миллиарда долларов. Лишь малой части этой суммы суждено будет израсходоваться по назначению и эффективно, большая часть уйдет, как говорится в песок, попав в руки жуликоватых бизнесменов.

Главными достоинствами Сергея Терещенко были основательность и умение внушить доверие, если… не знать истинного положения дел в стране, забыть об экономике, требующей не только ответственности, но и знания элементарной арифметики.

Правительство Терещенко щедро раздавало кредиты независимо от формы собственности под гарантии правительства. Без такой гарантии иностранные кредиторы не хотели кредитовать страну, в которой ещё не появились страховые организации и надежные банковские учреждения, имеющие международный рейтинг и необходимый уровень капитализации. Поэтому иностранцы верили только государству, которое в случае форс-мажорных обстоятельств обязалось вернуть долг из республиканского бюджета.

Говоря о «кредитном рае», я, безусловно, несколько утрирую. На самом деле, власть давала кредиты только наиболее приближенным, к тому же умеющим держать язык за зубами. В те годы я с друзьями несколько раз пытался оформить кредит, бегал по разным банкам с готовым, экономически эффективным, валютоокупаемым проектом, но все мои старания ничего не дали. Это я позже понял, что лез полакомиться к чужому барскому столу, где все места давно расписаны.

О тайнах кредитных историй первых лет независимого Казахстана подробно написано в замечательной книге «Казахгейт» (авторы С.Мендыбаев, Н.Фомин, В.Шелгунов), в которой скрупулёзным образом исследованы все механизмы бездумного кредитования правительства Терещенко, казенными деньгами ручавшегося за возврат частных капиталовложений. Действия Терещенко и его подручных банкиров не соответствовали не только к логике рыночных законов, но даже к нормативным инструкциям советского периода, которые действовали в Казахстане до принятия новых. Вся соль заключалась в том, что они одобрялись не только премьером, но и самим президентом Назарбаевым без всякой экономической экспертизы, а порой без контрактов с конечными пользователями. Именно тогда с трибуны парламента в 1993 году прозвучала фраза “капитализм не делается в белых перчатках”.

В процессе раздачи кредитов имелось несколько заинтересованных сторон, пишут авторы «Казахгейта». Среди банковских работников в те годы широкое распространение получила практика так называемого «отката», когда часть выданного кредита деньгами или товарами возвращалась конкретным лицам в качестве вознаграждения за услугу. Те, кто гарантировал кредит, по мнению экспертов, имели свою долю, свое вознаграждение. Не оставались в накладе и местные власти, лоббирующие в правительстве включение того или иного проекта для финансирования в кредитную линию: часть кредитных ресурсов нередко использовалась на приобретение дорогостоящих автомобилей, которые передавались в дар или бесплатную аренду местным администрациям и правоохранительным органам. Тем самым кредитополучатели надежно страховали себя от внимания местных стражей правопорядка.

Формы «вознаграждения» варьировались. Порой «откатом» являлись командировки чиновников за рубеж, возможность устроить родственников в представительство иностранной фирмы-исполнителя контракта или на совместное предприятие, получившее кредит. В целом, как отмечал представитель одной известной западной компании, работающей в Казахстане с 1992 года, в те годы казахстанские чиновники были ещё не слишком избалованы и могли удовлетвориться совсем малым: видеомагнитофоном или музыкальным центром.

Таким образом, одной из проблем для экономического развития Казахстана оказалась даже не «дикость» переходной модели, характерная для всех постсоветских республик, а то, что эта фаза была не эффективна для экономики. Национальная элита так и не сумела сформировать значительные капиталы, которые в дальнейшем могли послужить существенным источником для внутренней инвестиции.

Капитализм не делается в белых перчатках

Поражает цинизм в действиях получателей дармовых денег. Одно дело, когда речь идет о крупных инвестиционных проектах, где велика роль рисков по окупаемости, во многом зависящей от объективных обстоятельств, но в правительстве Терещенко разбазаривались на ветер элементарные товарные кредиты.

Приведу два ярких примера такого кредитного разгильдяйства (один частный, другой государственный), чтобы у читателя сложилось хоть небольшое представление о реальной деятельности правительства Терещенко.

… Государственный холдинг «Береке» в 1994 году покупает в Голландии детское питание, сухое молоко и маргарин на сумму 8,8 миллиона долларов. Продукция доставляется в Казахстан, но из-за своей дороговизны не находит рынка сбыта. Около года привезенные товары пылятся на полках складов, тем временем срок их хранения истекает и, когда пришло время их выбрасывать в мусор, руководство холдинга посещает шальная идея: «А что, если просроченные продукты «подарить» детским и лечебным учреждениям Казахстана и при этом ещё получить из казны деньги за такой презент?”

Думается, эта афера за государственный счет прошла не без ведома Терещенко. В результате махинации пострадали лишь казахстанские налогоплательщики, так как 2,2 миллиона долларов были погашены за счет бюджетных средств.

Другой случай «накопления первичного капитала». – это кредит компании «Бритиш газ», полученный под будущую нефть, описанный в «Казахгейте».

… Шел трудный 1991 год. Населению катастрофически не хватало элементарных продуктов питания. Люди часами стояли в очередях за маслом, мясом, рисом, сахаром. И руководство Казахстана, заботясь о нуждах народа, 11 октября 1991 года принимает постановление правительства РК «О неотложных мерах по обеспечению населения республики продовольствием в четвертом квартале 1991 года и в 1992 году, включая закуп по импорту». В документе имелись два указания: Министерству внешнеэкономических связей РК организовать закуп продовольствия и сырья из-за рубежа (критический импорт), «Казвнешэкономбанку» привлечь иностранные кредиты для покрытия их стоимости. Авторы документа разработали план закупок товаров первой необходимости.

15 января 1992 года «Казвнешэкономбанк» исполнил октябрьское постановление Кабинета Министров – подписал-таки соглашение о кредите для Казахстана с английской компанией «Бритиш газ» в размере 100 миллионов долларов. Такой большой кредит вселял уверенность в будущем, однако об этом событии не знала ни местная, ни зарубежная пресса.

Условия кредита радовали своей привлекательностью. Он давался сроком на пять лет. Ставка – либор плюс полтора процента. Возврат должен был осуществляться в течение четырех лет полугодовыми взносами, начиная с 1 июня 1993 года и до 1 декабря 1996 года, то есть, восемь взносов по 12,8 млн. долларов, плюс процентные ставки и сопутствующие платежи.

Давая такой мягкий кредит, британцы, в первую очередь, конечно же, думали о богатых нефтяных запасах, которыми привлекал их далекий, но перспективный Казахстан. Они пока не получали никаких реальных природных ресурсов, зато приобретали самое ценное в мире бизнеса – моральное первенство перед другими будущими потенциальными конкурентами. Их азарт подогревался ещё и тем, что руководство республики систематически подбрасывало иностранцам информацию о Казахстане, как о нефтяном Клондайке, втором Кувейте. О найденных богатых месторождениях углеводородного сырья на берегу Каспийского моря писала вся мировая пресса. И не случайно предприимчивые англичане, прежде чем подписать контракт о кредите в 100 миллионов долларов, потребовали от казахстанской стороны принятия самого важного условия: предоставления компании «Бритиш газ» приоритетного права быть ведущим иностранным участником в разведке, разработке и эксплуатации на так называемом РВИ, – районе взаимного интереса. Этот документ шел под грифом «секретно» и назывался «Соглашение о сотрудничестве в разведке, разработке и эксплуатации месторождений углеводородного сырья».

Казалось бы, получив столь солидные финансовые ресурсы, премьер-министру Терещенко следовало четко и слаженно организовать работу своих подчиненных для эффективного использования их в народном хозяйстве: скажем, организовать конкурс проектов, объявить тендер на самые экономные закупки критического импорта, на реализацию самых выгодных контрактов с зарубежными фирмами. И, конечно же, не забыв при этом принять правительственное постановление о порядке использования и погашения кредита.

Однако у правительства не нашлось времени для таких «формальностей», оно приняло кредит словно дотацию-субвенцию, полученную из союзного центра. Взяла верх обычная совковая ментальность, мол, будет день – будет и пища, и раздача британского кредита пошла под дружные аплодисменты бизнесменов, близких к руководству страны.

Надо заметить, что и тут гарантом выступало правительство Терещенко. И в соглашении оговаривалось два варианта погашения либо нефтью, либо СКВ.

Как же распорядилось таким солидным кредитом правительство Терещенко?

Вот какая справка найдена в архивах Министерства финансов РК от 7 июля 1997 года: «Кредит был использован на оплату импортных контрактов по закупке кормов для скота, продовольствия, пшеницы, сельскохозяйственного сырья и оборудования для перерабатывающей промышленности. Использование кредитных ресурсов на оплату по проектам закупа продтоваров и сырья производилось по распоряжениям и на основании поручений «cогласиться» премьер-министра Казахстана (Терещенко) и его заместителей.

В результате отсутствия учета ссудной задолженности невозможно определить фактических ссудозаемщиков, суммы задолженности и осуществить контроль. Кроме того, многие материалы утеряны…».

Вот так был разбазарен правительством Терещенко первый солидный зарубежный кредит государству Казахстан в размере 100 миллионов долларов, а отвечать за него    пришлось новому премьеру Акежану Кажегельдину.

1 июня и 1 декабря 1993 года «Алембанк» отказался платить по долгам кредита «Бритиш газ», и в результате из государственной казны было выделено 25 миллионов 538 тысяч долларов. Следующий платеж, приходящийся на 1 июня 1994 года, погасили за счет валютного кредита, предоставленного «Алембанку» Нацбанком РК. Кредит был оформлен под 6,5 процента годовых. Платеж за 1 июня 1995 года Казахстан просрочил и погасил лишь в середине ноября за счет средств госбюджета.

Все это можно объяснить неопытностью и рыночной незрелостью первого независимого правительства РК. Но если учесть, что за 1991-1994 годы Казахстан получил кредиты на сумму 1,7 миллиарда долларов и их участь была аналогичной, становится ясно, почему подавляющее большинство казахстанцев до сих пор живет в нищете, а чиновничество разъезжает на супердорогих авто и живет в роскошных коттеджах и имеет миллионные счета за рубежом.

По этому поводу и об ответственности самого Терещенко за рост внешнего долга следующий экс-премьер А.Кажегельдин в интервью журналисту М.Устюгову, опубликованном в газете «ХХI век» 22 июля 1999 года скажет: «Сергей Терещенко – хороший человек, приятный собеседник… Но в годы своего премьерства он действовал как заложник системы, порочной системы. И потому несет свою долю политической ответственности».

За три года своего премьерского стажа, как писали эксперты «Центральноазиатского бюллетеня», Сергей Александрович вывел Казахстан в рекордсмены по уровню инфляции (более 3000 процентов в 1992 году!) и солидным объемом внешнего долга. Если в декабре 1991 года наше новое независимое государство вообще не имело долгов, то к октябрю 1994 года суммарный внешний долг странам дальнего зарубежья составлял уже более 2 миллиардов долларов. Плюс 1,3 миллиарда долларов – технические кредиты России, также переоформленные в государственный долг. Плюс провал «новой рублевой зоны» – превращение Казахстана в свалку для старых советских рублей. Плюс дефолт по кредитам, гарантированным правительством. Плюс бешенный рост цен, съедавший пенсии и зарплаты.

В результате такой экономической политики Казахстан стал крупным должником. Практически все предприятия остались без оборотных средств и, продолжая послушно отгружать свою продукцию, оказались необъявленными банкротами. Зима 1994-1995 годов была особенно тревожной для республики: в городах Ермак (Аксу), Актюбинск, Караганда, Каратау, Жанатас, Шымкент, Темиртау, Рудный, Хромтау, Актау, Усть-Каменогорск, Павлодар, Лениногорск начались многотысячные митинги с участием оппозиции, на которых рабочие открыто требовали отставки президента Назарбаева. Причиной стало повсеместное отсутствие денег на зарплаты.

В этот период в стране практически перестала существовать вся промышленность.

По данным Всемирного банка, в 1993-1994 годы убытки казахстанских предприятий превышали 20 процентов ВВП, интенсивно росло отрицательное сальдо торгового баланса республики: в 1993 году – 658 миллионов долларов, в 1994-ом – 805 миллиона долларов. Пытаясь “рулить” промышленностью при помощи старых коммунистических методов, правительство Сергея Терещенко сделало ставку на создание государственно-монополистических структур. За один год – с июня 1993 по июнь 1994 годов правительство образовало более 80 государственных и национальных холдинговых и акционерных обществ. В управление им передали 1700 дочерних предприятий в разных отраслях промышленности.

Другим крайне неудачным шагом правительства Терещенко, по мнению исследователей, явилось проведение внутриреспубликанского межхозяйственного взаиморасчета в феврале 1994 года. Таким глупым способом оно пыталось покончить с неплатежами. Предприятия, получив дешевые правительственные кредиты, пошли на хитрость – они сразу же эти деньги, под разными предлогами, перечислили на счета разных фирм. Естественно, рассчитываться они и не думали. В итоге стабильность только что введенной в оборот национальной валюты была подорвана на корню, курс тенге за месяц упал более чем вдвое, колоссальные ресурсы канули в песок.

Тут нелишне будет привести данные из официального бюллетеня Госкомитета РК по статистике за июнь 1994 года: «В январе-апреле 1994 года индекс физического объёма продукции снизился на 31,2 процента. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года уровень валового общественного продукта составил лишь 60 процентов, объём промышленной продукции – 58,7 процента. Таким образом, за последние два года в Казахстане произошло почти двойное сокращение промышленного производства.

В этом году снизили объёмы продукции 1804 промышленных предприятия. Убыточными являются 1480 предприятий, сумма убытков превышает 3 миллиардов тенге. 505 предприятий имели длительные остановки отдельных производств, в том числе 16 предприятий останавливались полностью…».

В октябре 1994 года С.Терещенко, как послушный премьер, полностью «справится» с заданием президента Н.Назарбаева по накоплению «первичного капитала» и по предложению шефа тихо уйдет в отставку. Причем, освобождая своего первого премьера, президент Назарбаев ни словом не упрекнет премьера С.Терещенко. Отставку правительства он сгладит дипломатическими оборотами: инертность, недостаточный профессионализм, оторванность от экономических реалии и т.п.

На прощальной пресс-конференции Терещенко мне удастся спросить у него о роли прессы в его премьерские годы. Экс-премьер ответит просто шуткой: «Да вы кого хотите – того и съедите. Вот и меня вы слопали».

Немного позже, будучи в зарубежной поездке вместе с президентом Назарбаевым, я и ему задам вопрос по поводу вины правительства Терещенко: «Что Вы думаете делать с Терещенко? Отдадите под суд? Ведь столько денег он разбазарил…».

Назарбаев ответит мне, не задумываясь. Видно, фраза произносилась им очень часто: «Премьеров и банкиров никакой правитель не отдает под суд!»

Интересно было бы ему задать другой вопрос: «Нурсултан Абишевич, а как насчет другого экс-премьера – А.Кажегельдина. Вы какой раз отдаете его под суд!?».

В первом же интервью после своей отставки Терещенко неосторожно выскажет обиду в адрес бывшего шефа: «… в сорок лет из политики не уходят”. Однако его строптивость тут же погаснет, так как власть ему скажет: «Не суетись, Сергей! Твое время ещё придет!» – и он тихой улиткой вползет в свой бизнес, благо, денег у него уже хватало. Экс-премьер Терещенко возглавит негосударственный фонд «Интеграция», который

имел большие налоговые и таможенные льготы, не подвергался налоговым проверкам.

Сам Терещенко редко общался с журналистами, боясь выдать им очередную глупость, как однажды он сказал: «…Благодаря тем кредитам сегодня в Казахстане ходят поезда и летают самолеты». И все же в печать просачивались сведения, что его фонд оперирует большим капиталом, занимается торговой деятельностью, устанавливая связи с производителями России, где у Терещенко был прибыльный бизнес. Есть также публикации о нечистоплотных операциях фонда, когда он незаконно присвоил чужие деньги. Российская пресса писала о том, что Терещенко является акционером известной авиакомпании «Трансаэро». Имеются данные и о его собственности в компании «Камкор».

В октябре 1998 года. Н.Назарбаев назначит его руководителем республиканского общественного штаба по выборам президента. Вот уж где Сергей Александрович докажет своему бывшему шефу, насколько он «верный солдат президента». Наверное, многим казахстанцам запомнились его спортивная кепка, задорные комсомольские песни в поддержку Назарбаева и плакат: «Если дорог Нурсултан, голосуйте за «Отан»!».

Сам Терещенко утверждал, что в штабе работал безвозмездно и лишь по идеологическим соображениям помогал Назарбаеву, хотя, я думаю, тут есть более веские причины. Вот что писал Виктор Шелгунов в очерке «Герой вчерашних дней»: «Сергею Терещенко, как одному из главных авторов «наследства со знаком минус», в сущности терять нечего. Он прекрасно понимает: если завтра президентом Казахстана станет не Назарбаев, а кто-то иной, то старые дела, полузабытые факты и копии документов (подлинники, говорят, уничтожены) могут вновь всплыть, вызвать бурный общественный резонанс и массу неприятных вопросов. А там недалеко и до интереса к этим фактам со стороны прокуратуры: почему так легко выдавались кредиты, кто лоббировал, не с корыстной ли целью? Все это может бросить густую тень на светлый образ «верного президентского солдата». Прокурора вряд ли растрогают образы идущих поездов, летящих самолетов и пустующих пятизвездочных отелей. Эта перспектива создает сильнейшую мотивацию для страстной, безвозмездной поддержки Нурсултана Назарбаева».

После президентских выборов штаб поддержки президента Назарбаева преобразуют в пропрезидентскую партию «Отан», которая решится участвовать в ожидаемых осенью того же года парламентских выборах. Сказано – сделано. Духовным лидером партии, естественно, изберут президента Назарбаева. На его имя выпишут членский билет номер один. Однако законы страны запрещали президенту членство в какой-либо партии, по этой причине на первый план был вновь выдвинут непотопляемый Терещенко, ставший руководителем новой республиканской партии «Отан».

Так же читайте: Сергей Терещенко: Наша ошибка в том, что мы земле не хозяина дали, а владельца

• 82
• 86