Почему общество не ощущает проведение демократических реформ?

23 июля, 2024

Почему общество не чувствует тех важных демократических реформ, которые проведены за последние годы? Потому что никто не несет ответственность за прямой саботаж решений президента.

На днях вышла в свет статья председателя сената парламента РК Маулена Ашимбаева «Логика реформ», приуроченная к пятилетию нахождения у власти действующего президента. В ней он попытался показать, какие изменения произошли в стране за этот период времени. Но у многих остался вопрос: почему, живя в условиях действия демократических институтов и прав, мы постоянно сталкиваемся с антидемократическим опытом?

Трудно спорить с тем, что «ключевым условием устойчивого баланса государственной системы становится ее поддержка народом». Например, с апреля 2024 года действует закон «Об общественном контроле», который позволил гражданам влиять на деятельность различных государственных органов и квазигосударственных структур.

Еще раньше, в 2020 и 2021 годах главой государства были инициированы реформы, направленные на повышение влияния народа на власть. Их суть состояла в выборности акимов городов, внедрение местного самоуправления, усиление роли маслихатов. Избирателей наделили правом на выражение недоверия акиму. Кроме того, важным шагом к политическому плюрализму стали изменения и дополнения в Конституцию РК, внесенные в 2022 году. Были изменены порядки формирования палат парламента, введен институт отзыва депутатов мажилиса, избранных путем самовыдвижения и др.

Эти изменения и дополнения заложили основу для нового общественного договора. В его основе, как справедливо отмечает автор, заложены понятия «справедливости», открытости власти, равенства всех перед законом, обратной связи между обществом и государством.

Казалось бы, в стране идут активные реформы, которые в полной мере соответствуют всем требованиям и основам демократии. Но почему каждый из нас внутренне сомневается, что все эти реформы реально что-то кардинально поменяли?

Если в Казахстане демократия, а это мы знаем из п.1 ст.1 Конституции, то почему, например, наши выборы всегда по демократичности отличаются от выборов, которые проходят в странах с либеральными режимами в Европе, Азии и Америке? Там выборы реально конкурентные, а подведение их итогов осуществляется предельно прозрачно под контролем общественности. Мы вроде избираем депутатов в надежде, что они будут представлять нашу волю, но опыт говорит, что все остается по-прежнему. Мы говорим о равенстве всех перед законом, но на практике этого не видим. Если, например, в Корее, Египте, Израиле и других государствах эта формула работает, то в нашем случае – только если это выгодно Акорде. В таких случаях в памяти всегда всплывает фраза из известного произведения Джорджа Оруэлла: «Все равны, но некоторые равнее».

Такое положение ведет к раздвоению не только личности, но и разделению общества. Так, если одна его часть продолжает, вопреки своему опыту, верить в Жана Казахстан, то другая, убедившись в своем бессилии, впадает в правовой нигилизм. Возникает вопрос, почему живя в условиях действия демократических институтов и прав, мы постоянно сталкиваемся с антидемократическим опытом?

Полагаем, ответ в том, что проведенные реформы носят половинчатый характер, хотя и не являются формальными. Например, та же практика рассмотрения госорганами онлайн-петиций граждан и др. Общество, поначалу поверило в этот механизм, но госаппарат отреагировал привычными отговорками.

Дело в том, что никто не несет ответственности за не просто имитацию реформ, а их саботаж, если вещи называть своими именами.

Понятно, что государство не может наказывать само себя, а высшие должностные лица могут нести только политическую ответственность.

Все забыли, что демократия не догма. Она растет и меняется вместе с обществом. Только так, могут зародиться новые институты демократии и новые каналы сотрудничества власти и народа. Сегодня такая практика существует в Европе, где идут дебаты о том, что существующая представительная (репрезентативная) система уже не соответствует духу времени и требует замены на другую демократическую систему – прямого представительства.

Разница этих систем в том, что репрезентативная система это – парламент, политические партии и т.п., а прямая демократия – это когда избиратели сами, напрямую, влияют на принятие решения.

Этот пример был приведен не для того, чтобы поставить под сомнение институт парламентаризма, а показать, как изменения в европейском обществе меняют взгляды на существующие формы демократии.

Справедливости ради, следует отметить, что наш сегодняшний истеблишмент уловил дух времени и попытался его внедрить в нашу действительность. Разница лишь в том, что открытое обсуждение проблем с обществом нужно проводить не для показухи, а для принятия ответственных политических решений, являющихся прямым следствием этого обсуждения.

Теперь относительно юридической ответственности должностных лиц, наделенных государственной властью. В данном случае имеется в виду не вообще юридическая ответственность, как таковая, а только её разновидность – конституционно-правовая. По сути, это может быть роспуск парламента, отзыв депутатов, отставка правительства и пр.

Таким образом, конституционно-правовая ответственность — это не абстракция. Это условие «стабильного развития государства, защиты демократического конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина.» Коротко говоря, ответственность власти перед народом.

Несмотря на то, что в нашем законодательстве отсутствует термин «конституционно-правовая ответственность», но он содержится в Конституции РК. Так, в ст. 96 законодатель прямо указывает, что «Кабинет Министров Республики Казахстан со дня вступления в силу Конституции приобретает установленные ею права, обязанности и ответственность Правительства Республики Казахстан». В п.1 ст.68 Конституции речь уже идет о персональной ответственности членов Правительства перед Премьер-Министром Республики Казахстан. Что касается парламентской и президентской ответственности, то такую форму ответственности можно вывести, например, из процедуры подписания закона председателями палат Парламента и главой государства.

В последнее время появилась группа ученых, которые считают, что ответственность, кроме карательных аспектов может заключать в себе и позитивные. По их мнению, это заключается в обязанности осуществления предусмотренной правом деятельности и права требовать от субъекта ответственности отчета в связи с исполнением им обязанностей.

В юридической литературе также отмечают, что конституционно-правовая ответственность может выступать в двух ипостасях: как восстановительная (защитная) и репрессивно-карательная (штрафная, наказательная).

Примером восстановительной ответственности может служить отмена неконституционного или незаконного нормативного правового акта. Она означает устранение ошибки в законотворчестве и представляет собой по своей юридической природе средство защиты, восстановления конституционного правопорядка. Она также имеет своей целью побудить законодателя заново отрегулировать общественные отношения с учетом требований Конституции, законов с правовых позиций Конституционного суда.

Конституционная репрессивно-карательная ответственность наступает за нарушение конституционных норм, конституционный деликт. Наиболее распространенной мерой такой ответственности является отстранение от должности высших должностных лиц государства. Основанием применения является нарушение требований Конституции и законов, совершение государственной измены либо других опасных преступлений.

Основанием карательной (репрессивной) конституционной ответственности высших должностных лиц государства, депутатов, судей могут быть аморальные поступки, действия, нарушающие присягу, подрывающие авторитет государственной власти, только при условии указания на это в самом источнике конституционного права.

Эта проблема не нова. Ею озабочены не только мы, но и многие другие страны. Конституционно-правовая ответственность на законодательном уровне закреплена в Конституции Польши, Австрии и других стран.

Увы, ее отсутствие не защищает наше общества от принятия законов, заведомо противоречащих Конституции, например, таких, как Конституционный закон о первом президенте и др. Пора закрепить эту норму

на конституционном уровне в отдельной статье Конституции или в её самостоятельном разделе. Это важнейшая часть общественного договора, которая означает, что не только государство может наказать гражданина за его нарушение, но и гражданин может спросить с государства. И здесь не может быть никаких исключений ни для президента, ни для председателей палат парламента, ни для правительства, ни для Генерального прокурора, председателя ЦИК и его членов, ни для председателя Конституционного Суда).

Под такую ответственность нужна разработка материальной и процессуальной базы, разработка соответствующей доктрины. Это также потребует и выработку соответствующих видов мер государственно-правового воздействия. Возможно, они могли бы носить морально-этический характер: покаяние перед народом или принесение публичного извинения. За деяния, причинившие большой вред обществу можно было бы возродить такое наказание, как лишение всех чинов, наград, званий, установленных законом привилегий, прав собственности и прочего.

Конечно, кому-то эти меры покажутся крайними, но если бы существовало такое понятие, как ответственность, многие острые вопросы, сегодняшнего дня просто были сняты.