Почему ОДКБ не дали войти в Центральную Азию 15 лет назад

Как мы уже ранее писали, действия и риторика российских политиков, за которыми в регионе традиционно внимательно следят, несомненно добавляли пессимизма и в без того нестабильную ситуацию в Кыргызстане после насильственной смены власти в апреле 2010. Хотя прямое руководство столкновениями со стороны российских чиновников до сих пор не доказано, возможным исключением остается случай с генералом Рушайло и его подчиненными. Но даже этот, казалось бы, «единичный» эпизод с участием высокопоставленного российского официального лица не следует недооценивать в контексте гибридной агрессии.

Например, в мае 2010 года Владимир Жириновский (1946–2022), многолетний депутат Государственной думы, тогдашний заместитель ее председателя и ярый сторонник долгосрочных геополитических амбиций Кремля – публично охарактеризовал Кыргызстан как «несостоявшееся государство», продвигая нарративы, усиливавшие образ хаоса и дезорганизации страны, и предложил включить его в состав России (почему-то вместе с Таджикистаном):

«Таджикистан и Киргизия – у них нет будущего как у государств. Давайте создадим там девятый федеральный округ. В Бишкек сажаем Рушайло полпредом, и это становится новым среднеазиатским федеральным округом Российской Федерации. И таким образом решаем проблемы: и избыток рабочей силы, и все фрукты у нас, все мясо у нас, и ни одного больного там не будет».

Заявления Жириновского, несмотря на его экстравагантную риторику, всегда имели серьезный политический подтекст, который зачастую подтверждался последующими событиями. Жириновский часто озвучивал идеи, которые, возможно, были казались более радикальными, чем официальная позиция, но при этом они служили своеобразным «пробным шаром» для зондирования реакции и формирования общественного мнения.

Поэтому, его слова про Кыргызстан, вероятно, отражали настроения в российских политических кругах, которые стремились к усилению влияния в стратегически важном для России регионе. Несколькими дням ранее, 13 мая 2010 года, президент России Дмитрий Медведев назначил Владимира Рушайло – генерала ФСБ, бывшего министра внутренних дел и исполнительного секретаря СНГ – своим специальным представителем в Кыргызстане. Его задачей было управление контактами Москвы с Временным правительством и содействий новым властям «вплоть до проведения в октябре парламентских выборов». Назначение Рушайло – чьи подрывные действия, как упоминалось выше, запомнились кыргызским политикам – отражало стремление Кремля взять под контроль развитие событий в Кыргызстане после апреля 2010 года в русле российских интересов. Он занимал эту должность до апреля 2012 года, когда был уволен без объяснений.

После свержения Бакиева в апреле 2010 года Россия поспешно признала Временное правительство под руководством Розы Отунбаевой – шаг нетипичный для Москвы, учитывая ее привычную осторожность в отношении смен власти, вызванных народными выступлениями. Владимир Путин, тогда занимающий пост премьер-министра и остававшийся фактическим лидером страны, стал одним из первых зарубежных политиков, официально поддержавших новое руководство Кыргызстана. Однако, как показали последующие дестабилизирующие действия Кремля, это признание оказалось далеко не безусловным. Кровавые межэтнические столкновения с 10 по 14 июня, всего за две недели до запланированного общенационального конституционного референдума, который должен был определить будущее страны, занимают в этой цепочке событий особое место.

В самые первые дни июньских межэтнических столкновений российские медиа активно продвигали и подогревали ожидания вмешательства ОДКБ.

Шокирующий масштаб кризиса, усиленный соответствующим медийным фоном, привел к тому, что многие в Кыргызстане – от простых граждан до официальных лиц – начали воспринимать возможное военную интервенцию России как нечто само собой разумеющееся, почти обязательное в условиях стремительно нарастающего хаоса. По-видимому, в ответ на эти новости – и в отчаянной попытке получить немедленную поддержку – многие узбекские жители Оша нарисовали международный сигнал бедствия «SOS» на крышах своих домов и на дорогах. Согласно отчету Международной комиссии по расследованию трагических июньских событий в Оше и Джалал-Абаде (KIC), таким образом они надеялись привлечь внимание и помощь. При всей ужасающей трагичности момента, сегодня можно с уверенностью сказать: знаки SOS стали бы крайне удобной, эмоционально заряженной телекартинкой для российской «гибридной» пропаганды – визуальным сопровождением и оправданием развертывания контингента ОДКБ «в объятом хаосом Киргизии».

На третий день столкновений, 12 июня, Временное правительство официально обратилось к Москве с просьбой о военной помощи для восстановления порядка; но в ходе последующей дней, руководство России отказалась, не предоставив толкового объяснения причин. Было ли это обращение Бишкека заранее согласовано с Кремлем или стало инициативой отчаяния – доподлинно известно лишь участникам тех переговоров. Но известно заявление (тогдашнего) секретаря Совбеза РФ Николая Патрушева, от 14 июня, что участники консультаций секретарей Совета коллективной безопасности стран ОДКБ «не исключили использования никаких средств, которые есть в потенциале ОДКБ и применение которых возможно в зависимости от развития ситуации в Киргизии».

Эксперты же указывают на возможное влияние Китая и Узбекистана на принятие решения об отказе: по примечательному совпадению, именно в эти дни – 10 и 11 июня – в Ташкенте проходило заседание ШОС. Также заслуживает внимание сообщение, что в ходе консультаций секретарей советов безопасности ОДКБ по урегулированию ситуации в Кыргызстане – 14 июня – против выступили и представители Казахстана.

Дальновидные руководители этих стран, судя по всему, ясно осознавали тяжелые последствия ввода российских войск – под эгидой ОДКБ – в Ферганскую долину. Они понимали, что такое вмешательство приведет к перераспределению влияния в Центральной Азии и усилению зависимости региона от бывшей метрополии. Похоже, они дали понять Москве: прямое военное вмешательство будет воспринято как недопустимое нарушение сформировавшегося нового регионального баланса. (Интересно, что именно в те дни Россия усилила попытки пролоббировать открытие новой военной базы на юге Кыргызстана; усилия, которые продолжались в последующие годы, в итоге закончились ничем).

После июньского кризиса Москва усилила свое вмешательство в политику Кыргызстана, поддерживая пророссийские партии вплоть до парламентских выборов в октябре 2010 года, тем самым препятствуя развитию более независимой и сильной демократической системы в стране. Это влияние достигло кульминации с избранием пророссийского президента Алмазбека Атамбаева (01.12.2011 – 24.11.2017), вступлением Кыргызстана в ЕАЭС и выводом американской военной базы в 2014 году – шагами, которые закрепили зависимость республики от России и серьезно ограничили ее суверенитет, политические и экономические возможности.

Эпилог
Как уже упоминалось, хотя роль Москвы в кыргызской «революции» апреля 2010 года привлекла определенное внимание и признание на Западе, последующие события – в особенности июньский кризис – во многом остались без должного внимания и серьезного осуждения со стороны международного сообщества, несмотря на отдельные предостерегающие голоса.

Показателен пример Международной комиссии по расследованию трагических июньских событий в Оше и Джалал-Абаде (Kyrgyz Inquiry Commission – KIC), возглавляемой финским политиком и дипломатом Киммо Кильюненом. Во время пресс-конференции в Бишкеке в мае 2011 года, представляя результаты расследования, Кильюнен, отвечая на вопрос о вовлеченности третьих сторон, заявил: «У нас нет никаких доказательств того, что какое-либо иностранное государство было вовлечено в события на юге.»

Выводы, изложенные в данной публикации, ставят под серьезное сомнение заявление Киммо Кильюнена и заключения других международных докладов – при всем уважении к их авторам – которые поразительно упустили из виду один из ключевых аспектов июньской трагедии в Кыргызстане. Вместе с разоблачением дестабилизирующей политики России в регионе, цель этой статьи – подчеркнуть важность этого вывода и призвать международное сообщество взглянуть на произошедшее в Кыргызстане свежим, непредвзятым и внимательным взглядом.

Регион, зажатый между «угрожающей северной дугой» из России и Китая и «нестабильной южной дугой» из Афганистана и Ирана, требует серьезного внимания и поддержки в период после «замораживания» российской войны против Украины. Этот геополитический перекресток нельзя игнорировать, иначе он рискует превратиться в «серую зону», уязвимую для деструктивного политического влияния таких сильных игроков, как Китай и Россия.

К 2025 году «западный мир», похоже, наконец обрел более четкое понимание подрывных тактик Кремля, особенно в свете недавних действий против европейских стран, оказывающих поддержку Украине.

Происходящие события не только подтверждают давние подозрения представителей гражданского общества и независимых аналитиков в Кыргызстане, но и подчеркивают настоятельную необходимость нового, всестороннего расследования действий России в Центральной Азии.

Сегодня уже накоплено достаточно косвенных, контекстуальных и предварительных доказательств, достаточных для начала нового, независимого расследования событий апреля-мая-июня 2010 года в Кыргызстане при поддержке авторитетных международных организаций. Если не сейчас, то, возможно, в будущем – после падения путинского режима и трансформации самой Российской Федерации.

Тем временем гибридная – а подчас и откровенно агрессивная – политика Москвы продолжает пронизывать регион, который все явственнее ощущает угрозу втягивания в «перекрестный огонь» большой войны. Среди тревожных признаков – скрытые кибератаки и серия взрывов на оружейных складах в Казахстане (и далеко не все из них можно списать на «воровство» или «халатность»), учащающиеся случаи вторжения неопознанных военных дронов в воздушное пространство страны, а также многолетние дезинформационные кампании. Последние системно направлены против многовекторной внешней политики Казахстана, его стратегического партнерства с США и усилий по развитию национального самосознания и демократических институтов.

Все эти признаки свидетельствуют о том, что кремлевские инструментарии «гибридной войны» почти не изменились с начала 1990-х, а Центральная Азия по-прежнему рассматривается как приоритетная зона влияния в долгосрочной стратегии Москвы.